Потом она переключилась на Шерлока Холмса и позабыла о времени. А когда вынырнула из своих мыслей, то заметила, что народ стал разбредаться по каютам. «Одна ни за что на палубе не останусь, решила Вероника. Рисковать это одно, а вести себя как дура совершенно другое». Она огляделась по сторонам. Позади нее на толстом пластиковом стуле сидела бабуся, закутанная в пледы, а в трех шагах слева возле ограждения стоял дед с седой бородой в штормовке и смешных тренировочных штанах, которые были ему явно коротковаты.
«Вот дед уйдет, и я пойду», решила Вероника.
Рестораны, бары и салоны закрылись до утра, и палуба погрузилась в полутьму. В воде что-то плеснуло. Вероника вытянула шею, пытаясь разглядеть, что там такое, но в этот момент старик сделал молниеносное движение и, подскочив к ней, схватил за запястье сильно, словно стиснул клещами.
Вы Вы что? ахнула она.
Сердце от страха провалилось вниз и исчезло. Прямо перед ней возникло лицо старика. У него был острый, птичий нос с трепещущими ноздрями и странно неподвижный взгляд.
Он резко нырнул вниз, обхватил ее за ноги и сделал сильный рывок, попытавшись перевалить через поручни. Однако Вероника одной рукой намертво вцепилась в ограждение, а другой начала тыкать ему в лицо.
Отпустите меня! закричала она, пытаясь разглядеть, что делает та бабуся, которую она видела сидящей неподалеку на стуле. Та спала, приоткрыв рот, и было ясно, что рассчитывать не ее помощь бессмысленно.
Старик, который так и не сумел выбросить Веронику за борт, теперь резко заломил ей руку за спину, заставив согнуться пополам, и зажал рот ладонью, чтобы она прекратила вопить. Уткнувшись носом в палубу, Вероника сначала увидела свои собственные кеды, а потом обутые в ботинки ноги старика. И тут перед ее глазами мелькнула маленькая черная роза! Та самая, которую она раньше заметила на ноге пижона в бейсболке.
Нападавший между тем повалил свою жертву на пол и схватил за горло. Вероника захрипела, пытаясь высвободиться, и в этот момент в ее носке невероятно громко зазвонил мобильный телефон. Он радостно распевал заводную индийскую песню, которая могла бы разбудить даже мертвого. И бабуся проснулась.
Вероятно, она сразу же правильно оценила обстановку, потому что сначала заквохтала, завозилась, пытаясь выбраться из своих многочисленных пледов, но, когда у нее ничего не вышло, внезапно завизжала.
Вероника почувствовала, как старик вздрогнул от неожиданности, а его хватка мгновенно ослабла. После этого, бросив Веронику, он вскочил на ноги и через пару секунд уже исчез в полутьме. Открылась и закрылась дверь дальше по борту. Нападавший исчез, будто его и не было.
Вероника лежала на спине, подогнув ногу, и пыталась прийти в себя.
Телефон в ее носке упорно продолжал петь свою жизнерадостную песню. Звонок был от отца те самые индийские напевы, которые ни с чем не спутаешь. «Папа, ты только что спас меня от смерти», думала Вероника, чувствуя, как слезы текут по лицу. Она все еще ощущала на горле ледяные пальцы типа с татуировкой, который совершенно точно собирался ее прикончить. Смерть стояла у него в глазах темных, с ртутными разводами вокруг зрачков.
Бабуся, которой наконец-то удалось подняться со своего кресла, приблизилась к Веронике, наклонилась и стала тянуть ее за руки, причитая:
Вот охальник, надо же! Ну, надо же! Ишь, чего надумал, старый барбос!
Ее голос помог Веронике справиться с оцепенением. Держась за металлическое ограждение, она кое-как поднялась на ноги и машинально принялась отряхиваться. Бабуся снова взяла ее за руку и потянула к двери.
Пойдем, деточка, я тебя провожу. И не переживай, его поймают. Поймают и казнят, подлеца, вот увидишь. Где твоя каюта? Я тебя сейчас доведу, а потом позову начальников. Такой тарарам подниму, вот увидишь. А ты запрись хорошенько.
Очутившись в своей каюте, Вероника незамедлительно последовала ее совету и закрылась на замок. После этого захлопнула окно, опустила защелку и плотно задернула занавески. Натянула на голову капюшон, села на кровать и некоторое время бездумно смотрела в пол. Потом протянула руку и взяла записку, которая лежала на прикроватном столике. Развернула и прочитала ее еще раз. «Простите, что я на вас набросился». Вот ведь сволочь! Обманул ее, как школьницу.
Вероника снова подумала про то, что случайный звонок отца буквально выдернул ее из рук смерти. С отцом у нее в последнее время были нелады. Она сердилась на него за то, что он редко звонил и совсем не писал, за то, что обещал вернуться навсегда, но не приезжал даже на день рождения. Но теперь она вдруг поняла, что сердилась зря. Ведь она и сама точно такая же ни дня на одном месте и вечно какие-то приключения. «Папочка, я никогда, никогда больше не буду на тебя злиться», мысленно поклялась Вероника.
Тут она услышала снаружи, возле своей двери, знакомое квохтанье сердобольной старушки. А потом приглушенный, но строгий мужской голос сказал:
Никуда ты не пойдешь, я запрещаю! Не нужно с этим связываться. Пусть сама разбирается. Если тебя этот тип потом по голове стукнет, я что, останусь один куковать?
Послышались возня, шепот, причитания, но через минуту все стихло.
«Никто ко мне не придет», поняла Вероника. Сидеть в одиночестве и трястись от страха было не в ее характере. Поэтому, недолго думая, она постучала в стену соседней каюты, где теоретически должна была спать Надежда.
Ты чего? донесся до нее наконец ворчливый голос. Опять напилась? Буянишь?
Вместо ответа Вероника постучала еще раз. И еще раз. Она добилась своего Надежда вышла в коридор и начала дергать ручку двери.
Кто там? спросила Вероника опасливо.
У тебя что, белая горячка? прошипела ее соседка. Открывай сейчас же.
Кто там? спросила Вероника опасливо.
У тебя что, белая горячка? прошипела ее соседка. Открывай сейчас же.
Замок щелкнул, и Надежда возникла на пороге в розовой пижаме и шлепанцах. На голове красовалась смешная сеточка для волос, украшенная бантиками.
Ну? грозно спросила она. Надеюсь, у тебя случилось что-то из ряда вон выходящее. Потому что я режимное существо и предпочитаю ночью спать, а не носиться по кораблю в поисках приключений.
С трудом выталкивая из себя слова, Вероника сообщила, что на нее снова напали. И, кажется, хотели убить.
Что значит снова? оторопела Надежда.
Вчера тоже напали, призналась Вероника. Ты же помнишь, я вернулась в ресторан вся в крови.
А говорила упала. Кто же на тебя напал? Где? И зачем? Может быть, это Ада решила убить тебя, чтобы ты окончательно не изгадила утонченную атмосферу ее конгресса? Объясни ты толком.
Вероника, путаясь и перескакивая с одного на другое, рассказала, как все произошло, и в конце спросила:
Думаешь, надо поднимать шум и ловить этого гада? Вот ты что бы сделала?
Я бы сразу сбежала. И тебе советую. Наверное, на теплоходе завелся какой-то псих, который положил на тебя глаз. Завтра мы прибываем в Мышкин. Собирай барахлишко и вали домой.
А как я поеду?! На поезде? Вероника запаниковала. А если псих поедет за мной? Он может напасть на меня в вагоне или в тамбуре. Даже в туалете! Нет, только на самолете. В аэропорту хотя бы всюду камеры, охрана
Тогда жди Ярославля, только там аэропорт есть. И он даже международный. Можешь сразу сбежать в Бразилию. Ладно, я пойду, поищу кого-нибудь из команды. И уже от двери добавила: Эх, жалко. Я так ждала этого путешествия. А теперь все коту под хвост.
Механизм сострадания, находившийся внутри у Вероники, мгновенно сработал. Надежда нажала на правильный рычаг, и все нужные колесики немедленно пришли в движение.
Стой, погоди! воскликнула пострадавшая и вскочила на ноги. Не надо никому жаловаться.
Ты уверена? По глазам Надежды было ясно, что она хочет именно этого оставить все как есть. Чтобы конгресс шел своим чередом и ее прекрасному путешествию ничто не помешало.
Да, уверенно кивнула в ответ Вероника. Только с одним условием ты останешься ночевать тут, добавила она не допускающим возражений тоном.
Тогда уж лучше пойти в мою каюту. Если псих придет ночью, то сразу и обломается.
Вероника согласно кивнула и поднялась на ноги. Каждой из участниц конгресса была предоставлена двухместная каюта. Это был широкий жест Ады, которая хотела организовать все на высшем уровне, и в данных обстоятельствах это оказалось очень кстати.
Конечно, уснуть этой ночью Вероника не смогла. И все думала, как бы добраться живой до Ярославля. Никакие увещевания и записки не смогли бы ее теперь успокоить. Совершенно ясно, что кто-то хочет ее прикончить или покалечить. Вероятно, и похищение со свадьбы имеет все же какой-то смысл. Но как понять какой?
На семинары и в ресторан она ходила только с Надеждой, держа ее под руку. Надежда не сопротивлялась из чувства вины, конечно. Ведь именно она не позволила новой подруге поднять панику и всем рассказать о нападении. Поэтому, хотя и не слишком охотно, но честно отказавшись от экскурсий, она сидела вместе с Вероникой в запертой каюте. Хорошо хоть, что сотовый телефон и интернет помогали коротать время. Кроме того, у Надежды с собой был толстый роман с целующейся парочкой на обложке, в который та время от времени с упоением погружалась. Вероника же по большей части бревном лежала на кровати и предавалась медитации, превратив ее из пятнадцатиминутной в многочасовую. По своей воле в коридор она вышла только однажды, когда услышала, как кто-то шебуршит под дверью соседней каюты ее каюты! Неизвестный стучал, скреб и сопел. Вероника поддалась искушению увидеть своими глазами, кто это такой, и, резко распахнув дверь, высунула голову в коридор. В ярко-красном спортивном костюме с белыми лампасами перед ней предстал Генчик. Он опасливо поглядывал на Веронику и имел вид кота, который впервые вылез из-под дивана после того, как завалил елку.
Привет, сказала Вероника без капли дружелюбия. Они не виделись с той самой ночи, когда пьяная Вероника зажигала на дискотеке. После этого она ни разу не вспомнила ни о нем, ни о его мамуле, а сейчас ей и вовсе было не до него. Вообще-то мне некогда
Вы получили мою записку? прервал ее Генчик, переступив с ноги на ногу и спрятав руки за спину. Ему явно было не по себе.