Четверть Бермудов, уточняю я. Не забывай все делить на четверых.
А ты знаешь, что Делакруа был другом Николая Первого? Император пригласил его расписать собор Христа Спасителя, и Делакруа провел здесь несколько лет. Западный человек на службе у российского государства. Может, поэтому я его так понимаю.
Когда Джером начинает разглагольствовать, я чувствую себя совершенно лишней.
Условный стук в дверь. Я в изнеможении закатываю глаза, в такт, жду, пока ритм достучат до конца. Все правильно. Но Джером все равно жестом выпроваживает меня на кухню и прикладывает палец к губам. Видно, привычка перестраховываться вторая натура.
Открывайте, вы там! орет Руди, как всегда. Я продрог как собака!
Джером облегченно вздыхает. «Продрог» это значит, что Руди пришел один, не привел за собой хвоста и к его затылку не приставлен пистолет. «Холодрыга» означает «сматывайтесь через черный ход». Как это можно сделать с шестого этажа дома, в котором нет черного хода и даже пожарной лестницы, уже другой разговор. Ну, мальчишки всегда так.
Привет, детка! здоровается со мной Руди.
Он вручает Джерому пиццу, которую захватил по дороге в одном из своих ресторанов. На нем новая замшевая куртка цвета черной смородины. Ему нравится называть меня «детка», хотя он моложе меня лет на восемь или девять. Он улыбается. Добрый знак. Он снимает панорамные темные очки и с восторгом смотрит на картину.
Джером! Ты превзошел самого себя!
Джером картинно кланяется:
Как мило с твоей стороны, что заскочил на огонек! (Руди никогда не улавливает иронии Джерома, предоставляя мне обижаться за него.) Спасибо на добром слове. Делакруа мне действительно удался. Как прошла встреча с нашим покровителем из мэрии?
Грегорский, как всегда, крут! Утром пришлет человека забрать Делакруа.
Эта новость мне сразу не понравилась.
Почему не ты сам едешь к покупателю?
Руди воздел длань, как папа римский:
Хельсинки не ближний свет, детка. Зачем мне туда мотаться? Пусть лучше сами приезжают. Значит, нас стали больше уважать. Еще это значит, что мне не придется рисковать своей шеей на таможне. Котенок, как мне не хватало тебя ночью
В улыбке Руди сквозила дурашливость. Обвальная кокаиновая дурашливость. Она мне тоже не понравилась. Он потянулся к моей груди, но я не позволяю себя лапать. Руди со смехом упал на диван.
Скажи ты ей, Джером!
Джером принес тарелки и нож для пиццы.
Что сказать?
Что Грегорский на уровне.
Джером озабоченно наморщил лоб:
А вдруг не на уровне? Если он решит нас сдать, то нас отымеют по-королевски, отсюда и до самого Виндзора.
Улыбка Руди скукожилась, как горящий листок.
Черт подери, да что на вас нашло сегодня? Солнышко светит, через две недели и сорок восемь часов мы станем на двести тысяч баксов богаче, а у вас такой похоронный вид, будто мать родную продаете на органы! У его гребаного величества господина Грегорского другая проблема: если мы не на уровне, то в первую очередь отымеют его. Он ведет дела не с недомерками, а с серьезными людьми. У меня в этом городе все схвачено. И не только в этом. У меня везде все схвачено.
Джером озабоченно наморщил лоб:
А вдруг не на уровне? Если он решит нас сдать, то нас отымеют по-королевски, отсюда и до самого Виндзора.
Улыбка Руди скукожилась, как горящий листок.
Черт подери, да что на вас нашло сегодня? Солнышко светит, через две недели и сорок восемь часов мы станем на двести тысяч баксов богаче, а у вас такой похоронный вид, будто мать родную продаете на органы! У его гребаного величества господина Грегорского другая проблема: если мы не на уровне, то в первую очередь отымеют его. Он ведет дела не с недомерками, а с серьезными людьми. У меня в этом городе все схвачено. И не только в этом. У меня везде все схвачено.
О святой Киаран{92}, да никто и не сомневается, с мученическим видом вздохнул Джером.
Зря это он. У Руди заблестели глаза.
Да, черт подери, никто! Никто не сомневается. Сам Кирш не сомневается. Ширликер с дружками не сомневается. Артурчик Копейка не сомневается! Вы знаете, кто такой Артур Копейка? Это самый крутой ясно? самый крутой торговец героином от Берлина до Урала! Так почему же вы, мои партнеры, считаете меня слабаком хуже сраного Бориса Франкенштейна? Почему?
Джером повел совиным глазом.
Говорят же тебе никто не сомневается. Правда, Маргарита?
Мой бедный, бедный мальчик. Это все кокс виноват.
Ну что ты, Руди. Как можно сомневаться?
Руди, словно бы позабыв, о чем мы говорили, внезапно спросил:
У тебя есть табаско? Эта грузинская сучка забыла положить соус. Сиськи что надо, минет делает отлично, но тупа как пробка. Надо будет ее уволить, пока не зажралась.
Я сейчас принесу табаско, сказала я, улыбнувшись его милой шутке. Заварить тебе кофейку покрепче?
Он не рявкнул «нет», значит «да».
Половину пиццы мы съели в молчании.
Я решил внести в нашу операцию одно небольшое изменение, заявил Руди.
Я весь внимание, сказал Джером.
Меня с бригадой уборщиц Маргарита встретит у служебного входа, а не в зале.
Не понимаю причин, сказала я.
Именно поэтому план операции составляю я, а не ты. Ты никогда не понимаешь причин, а я понимаю. Слушай и запоминай. Значит, так: стоишь у входа и ждешь нас. Уборщицы расходятся по залам. Мы идем в зал Делакруа. Как обычно, подменяем картину, натираем пол и возвращаемся к служебному входу. Проходим через охрану. Чувствуешь разницу?
Джером выковырял из расплавленного сыра креветку.
Тебя все время будет сопровождать сотрудник Эрмитажа. Фу, тут и анчоусы, что ли?
Совершенно верно! То есть я буду вне всяких подозрений! восклицает Руди, покачивая вино в бокале. Внимание к деталям фирменный стиль Руди. Именно поэтому моя фирма процветает. Именно поэтому Грегорский заключил со мной контракт на уборку и поручил мне провести операцию. Мне, а не Киршу, Чехову или Конюхову. Вот так-то. Есть вопросы?
Джером равнодушно помотал головой. Он свою миссию выполнил. Хорошо ему целыми днями забавляется с красочками, а денежки капают на банковский счет. На персональный счет, между прочим.
Руди, солнышко начала я.
Ну что еще?
Я только не понимаю, когда же мы с тобой Ну, ты знаешь
Что?
Помнишь, мы говорили
Эмоции Руди всегда отражаются у него на лице. Он от меня ничего не скрывает. За это я его и люблю. Он швырнул тарелку на стол, пицца соскользнула на пол.
Черт подери! Опять! Не нуди, Маргарита! Достала уже! Все пилишь меня и пилишь, будто тебе сто лет и ты вся в морщинах и в маразме. Можно подумать, что я сплю с собственной бабушкой!
Я люблю Руди. Но я ненавижу, когда у него вот так блестят глаза. Это все кокс виноват.
Скажи, зачем нам эти деньги, если мы их не тратим?
Чего тебе надо? Машину? Шубу? Чего? Ты опять залезла в долги? Кому ты должна? Кому? Говори!
Никому, никому! Мне ничего не надо
Джером вздохнул, взял свой кофе и удалился в мастерскую.
Мне нужен только ты. Я хочу уехать с тобой в Швейцарию.
Курочка несет золотые яички здесь, а не в Швейцарии, Маргарита. Собирай их в корзиночку, и смотри у меня, не сверни курочке шею.
Ради этих золотых яичек я каждую неделю изображаю из себя дешевую подстилку!
Всем нам приходится идти на жертвы.
Лично я не знаю, долго ли еще выдержу. На счету уже наверняка скопилась внушительная сумма
Нет, не скопилась. На взятки таможенникам ушло целое состояние. И потом, Грегорскому причитается львиная доля. Это же он все устроил, ты не забыла?
Кто ж забудет о Грегорском с его бронированным «мерседесом»! Ответь мне, пожалуйста, на простой вопрос: сколько денег у нас на счету?
У тебя критические дни, я угадал? Ну да, точно, критические дни. Охренеть. Кровь семь дней хлещет, мужик давно бы сдох, а бабе хоть бы что.
Сколько денег у нас на счету?
Много. Но недостаточно.
Много это сколько? Назови сумму.
Маргарита, успокойся и веди себя как взрослый человек, иначе я прекращу этот дурацкий разговор.
Я совершенно спокойна. Я задаю простейший вопрос, Руди. Сколько денег мы выручили за продажу пяти бесценных шедевров? Ну, Руди? Назови сумму.
В долларах США? Шестизначное число.
Конкретней.
Руди сменил тактику.
Финансами распоряжаюсь я. Твоя работа обеспечивать нам допуск и прикрытие! Или ты считаешь, что справишься с моей работой лучше меня? Считаешь, да? Тогда валяй!
Это все проклятый кокаин виноват. И постоянный стресс, конечно. Сохраняя внутреннее спокойствие, я обиженно надула губки. Маргарита Латунская играет на мужских чувствах, как скрипач-виртуоз. Когда мне нужно добиться чего-нибудь от женщины, я прибегаю к гневному натиску. Когда имею дело с мужчиной, мое оружие обиженная гримаска.
Понимаешь, солнышко, главный хранитель Рогоршев лапает меня неделю за неделей. Сил больше нет Ведь я так люблю тебя притворно всхлипнула я.
Руди зарычал и огляделся, будто искал, кого бы загрызть.
Хочешь выйти из игры? Ну давай, отправляйся к Грегорскому и заяви ему: «Большое вам спасибо за денежки от украденных картинок, но мне разонравилась моя работа. Уезжаю. К празднику пришлю открытку». Одумайся, женщина! Он тебя живо без каши съест и не подавится.
Мне показалось, что он готов меня ударить.
Но ведь мы потому и выбрали Швейцарию, что там нас никто не достанет
Как бы не так! У Грегорского длинные руки.
Знаю я этих длинноруких
«Знаю я этих длинноруких», презрительно повторил Руди. Ты про тех, что ли, кто тебя трахал? Про партийную канцелярскую крысу? Про колченогого престарелого матросика?
Он был адмиралом.
Руди фыркнул:
А что ты знаешь о переводе средств? Об отмывании денег? Я в любой момент выдам тебе твою долю, ради бога. Но что ты будешь делать, когда швейцарские таможенники поинтересуются, откуда у тебя целый чемодан наличных? Мы играем в команде! И ты не можешь так просто выйти из игры, когда тебе вздумается!
Когда мы уедем?
Всему свое время! Отвяжись! С тобой бесполезно разговаривать, когда ты в таком настроении. Так, я пойду прошвырнусь!
И он ушел, хлопнув дверью.
Из мастерской выглянул Джером:
Он не разбил мой веджвудский фарфор?
У него нервы сдают. Ничего удивительного отъезд на носу, объясняю я.
Джером буркнул что-то по-английски.
Сегодня мой день рождения.
Ноги ноют. С чего бы это, в мои-то годы?
На лестнице я услышала, что в квартире звонит телефон, достала ключи, стремглав пролетела по коридору и схватила трубку. Я понимаю Руди, поэтому всегда прощаю. Не то что другие женщины, которые пользуются его добротой.
Алло, выдохнула я.
Добрый день. Госпожа Латунская? Простите за беспокойство. Это Татьяна Макух, из музея. Что с вами? Может быть, я не вовремя?