Внутри пахло пивом и потом, и само помещение оказалось намного ниже, чем ожидал Ричер. Еще оно оказалось шире, чем можно было подумать; практически здесь было два отдельных зала с «мертвой зоной» посередине. Тот, что справа, предназначался для любителей музыки. Сейчас их было десятка два с лишним: кто танцевал, кто стоя пританцовывал, а кто просто стоял и слушал. Сцена располагалась за ними, возле дальней стены на всю глубину помещения. Невысокая, сколоченная из досок от упаковочных ящиков и обшитая сверху деревянными листовыми панелями. С обеих сторон ее располагались усилители, а с потолка свисала парочка металлических кронштейнов с прожекторами. Певица стояла спереди по центру. Ричеру она показалась совсем крохотной. Ростиком самое большее футов пять и худенькая как тростиночка. Коротко подстриженные светлые волосы блестели так ярко, что Ричер подумал, уж не парик ли это. Слева от нее, ближе к двери, стоял гитарист. Еще один, тот, что играл на бас-гитаре, на равном расстоянии справа. У обоих буйные, вьющиеся шевелюры, высокие, острые скулы, и похожи они были друг на друга как близнецы-братья. На сцене была и ударная установка, и молотила на ней, похоже, женщина, но в задней части сцены была такая густая тень, что как следует разглядеть ее было трудно.
Левая часть помещения отводилась для выпивающих. Здесь стояло шесть круглых столиков, каждый с четырьмя стульями, и еще четыре табуретки у стойки, расположенной возле стены, противоположной сцене. Стойка бара была укомплектована обычными пивными кранами, холодильниками для бутылок и устройствами для дозировки спиртного. Вся стена была зеркальная, а в центре ее зияла дыра в форме звезды. «Наверно, кто-то запустил бутылку», подумал Ричер. Выглядело неплохо, Ричеру понравилось. Создает особую атмосферу. Но этого было маловато, чтобы затмить главный изъян заведения: перед стойкой бара с потолка свисали десятки женских лифчиков. А может, и сотни. Самых разных стилей, расцветок и размеров. Откуда они там взялись, знать Ричеру не хотелось. Но эта деталь дизайна показалась ему пошловатой. И совершенно необязательной. Да и с практической точки зрения ничего хорошего тут не было. Человеку достаточно высокого роста, чтобы подойти к стойке, придется либо раздвигать перед собой эти лифчики, либо нагибаться, чтобы пройти под ними. Ричер подождал, когда закончилась последняя песня, наклонил корпус и, извиваясь, добрался до ближайшей табуретки. В этой части помещения он оказался в единственном числе и по пустому выражению лица бармена так и не понял, рад ли тот его прибытию или нет.
Кофе, проговорил Ричер, когда бармен наконец обратил на него внимание. Черный.
Кофе нет.
Ладно. Тогда чизбургер. Картошку фри. Без салата. И без пикулей. И колу.
Чизбургеров нет.
А что есть перекусить?
Еды нет вообще.
А где есть поблизости?
Я не живу поблизости, пожал плечами бармен.
Ричер взял стакан с колой и повернулся к сцене. Он надеялся, что выступит кто-нибудь еще, но там уже не было никаких признаков жизни. Половина публики успела переместиться к столикам. Остальные двинулись к выходу. Музыки больше не будет, надежда перекусить тоже угасла Ричер подумал, что ему остается допить колу и двигаться на выход. Оказавшись на улице, он продолжил путь в прежнем направлении, куда шагал до того, как его заманили внутрь, но, дойдя до переулка в самом конце здания, вдруг услышал шум драки. Обернулся и чуть не столкнулся с гитаристом, игру которого только что слушал. Широко раскрыв от страха глаза, парнишка сделал шаг назад и, словно защищаясь, вскинул гитару вверх. Сзади в него чуть не врезалась певичка. Ричер поднял перед собой обе руки ладонями вперед. Он прекрасно понимал, какое впечатление на них мог произвести его внешний вид. Верзила шести футов и пяти дюймов ростом. Весом двести пятьдесят фунтов. На голове лохматая копна нечесаных волос. Физиономия небритая. От таких, как он, в ужасе и с громкими криками разбегаются дети.
Простите, ребята, сказал он и попробовал ободряюще улыбнуться. Я не хотел вас пугать.
Гитарист опустил футляр с гитарой, но с места не сдвинулся.
Между прочим, вы отлично выступили, мне понравилось, сказал Ричер. Когда снова играете?
Спасибо, отозвался гитарист, продолжая стоять. Скоро. Надеюсь.
Здесь же?
Нет, только не здесь.
Почему? Не понравилась тусовка?
Нет. Не понравился хозяин.
Погодите, вмешалась певичка, опалив Ричера грозным взглядом. А вы что здесь делаете? Вы что, на него работаете?
Я ни на кого не работаю. Но что не так с этим хозяином? В чем проблема?
Певичка секунду в нерешительности подумала, потом выставила один палец, за ним другой.
Отказался нам платить раз. И обворовал два. Гитару забрал.
Мою гитару, добавил гитарист. Запасную, хорошую.
Серьезно? Ричер сделал шаг назад. Деловые люди так себя не ведут. Тут должно быть что-то еще.
Что вы хотите этим сказать? спросила певичка и перевела взгляд на гитариста.
Да ничего такого не было, ответил тот. Мы закончили выступление. Собрали вещи. Попросили заплатить. Он отказался.
Не понимаю, сказал Ричер и секунду помолчал. В такие места музыка должна привлекать посетителей. А не служить антуражем. Это, черт возьми, ясно как дважды два. А чтобы иметь хорошую музыку, нужны музыканты. Не платишь музыкантам, они не станут играть. Он что, враг своему бизнесу? Нет, вы, наверное, чем-то его разозлили.
Вы ничего не понимаете в музыкальном бизнесе, покачал головой гитарист.
Ну так объясни, чтоб я понял.
Зачем?
Зачем? Затем, что я прошу тебя. Мне просто нравится узнавать что-то новенькое, учиться. Учение свет.
Гитарист поставил футляр с гитарой на землю:
Да что тут объяснять? Такое происходит постоянно. И с этим ничего не поделать.
У музыкантов нет никаких прав, сказала певичка и положила руку гитаристу на плечо. Все зависит от хозяина заведения.
Неужели у вас нет человека, который помог бы вам добиться справедливости? Импресарио, там Или агент. Разве у музыкантов не бывает таких людей?
Гитарист покачал головой:
У успешных, может быть, есть. А у нас нет.
Пока, добавила певичка.
Ну а в полицию обратиться?
Нет уж, сказала певичка и отряхнула карман куртки. Только не полиция.
С полицией связываться себе хуже, поддержал ее гитарист. Пойдут слухи, что с нами всегда проблемы, никто не захочет нас приглашать.
А что толку, когда приглашают и не платят?
Толк в том, что мы должны выступать. Чтобы люди нас слушали.
Певичка постучала себя по уху:
Как про нас узнают, если никто не слышит, как мы играем?
Пожалуй, согласился Ричер и помолчал. Хотя, честно говоря, вам надо подумать о том, какой сигнал вы посылаете.
Да какой еще сигнал! Гитарист прислонился плечом к стене. Проглотить и смириться. Больше нам ничего не остается.
Может, хоть так пробьемся, сказала певичка. В конце концов.
Ричер на это ничего не сказал.
Что молчите? Считаете, мы не правы?
Может, я что-то не очень понимаю, сказал Ричер и перевел взгляд на гитариста. Но внутренний голос мне подсказывает, что вы всем своим видом говорите владельцам клубов: мол, обдирать нас как липку это нормально. Мы, мол, сами рады-радешеньки, что нам ничего не платят.
Чушь собачья, сказала певичка. Терпеть не могу, когда мне не платят. Что может быть хуже?
А вы ясно дали ему понять, чего от него хотите?
Конечно, ответил гитарист и выпрямился. Еще бы. Я потребовал, чтобы он заплатил. Он сделал вид, что собирается это сделать, и пригласил в свой кабинет. Только там нас ждал какой-то мордоворот. Вышибала. Огромный такой. Наверно, они заранее договорились обо всем, потому что хозяин ничего ему даже не говорил. А тот не ждал приказа. Сразу схватил меня за руку. За левую. Он поднял левую руку для наглядности. Ну вот, схватил за руку и прижал к письменному столу, где была такая металлическая пластина. Вся в зазубринах и вмятинах. И покрыта пятнами. В общем, прижал к ней руку, а хозяин обошел вокруг стола и открыл верхний ящик. И достал молоток. С гвоздодером с другой стороны. И этим гвоздодером расправил мне пальцы, чтоб растопырены были во все стороны. А потом и говорит: выбирай, что лучше я тебе заплачу, но пальцы переломаю. Один за другим. Или же отпущу целеньким, но без денег.
В голове Ричера чей-то голос зашептал: да плюнь ты на все это и иди своей дорогой. Тебе что, чужих проблем не хватает? Но тут он вспомнил, как ярко, как виртуозно пела гитара этого парня. Вспомнил, как следил за пальцами музыканта, совсем не похожими на его собственные. Быстрые и изящные, как красиво, как искусно они бегали по струнам! И представил себе отморозка, который схватил его за руку. Хозяина, ловко орудующего молотком. И не двинулся с места.
А хотите, я вернусь туда, предложил Ричер. Помогу хозяину рассмотреть вопрос под несколько другим углом. Может, он согласится и пересмотрит свою точку зрения на ваш гонорар за сегодняшний вечер.
А у вас получится? спросила певичка; по лицу ее было видно, что она не очень-то ему верит.
Мне говорили, что я порой бываю очень убедителен.
Но вы ведь тоже можете пострадать.
Ну это вряд ли.
У него молоток, сказал гитарист и переступил с ноги на ногу.
Не думаю, что дело дойдет до молотка. Но даже если и так, проблем не будет. Ну что, попробовать? Вам все равно терять ничего.
Ну не знаю я
Благодарю вас, перебила его певичка. Мы будем благодарны за любую помощь. Только будьте осторожны, пожалуйста.
Я всегда осторожен. А теперь расскажите про гитару. Про вашу хорошую запасную. Он в самом деле забрал ее?
Этот мордоворот забрал, сказал гитарист. Типа того. Из кабинета он пошел за мной и вырвал ее у меня из рук. И швырнул ее на лестницу в подвал, а сам посмотрел на меня таким диким взглядом, будто хотел сказать: ну что, слабо спуститься и поднять ее?
И ты оставил ее там?
Гитарист отвернулся.
Ладно, не переживай. Ты все сделал правильно.
Ричер помолчал.
Дорогая? спросил он.
Где-то штука баксов, не знаю. Гитарист пожал плечами. Для меня это очень много.
А хозяин с молотком? Как его зовут?
Локхарт. Дерек Локхарт.
Сколько обещал вам заплатить?
Две сотни долларов.
Хорошо. А кроме Локхарта и того, кто был с ним в кабинете, и кроме бармена, кто еще там работает?