Ни фига, сказала Сара, когда они закончили осмотр пятнадцатого. Что теперь?
Перезвоните Уоллуорку, сказал Ричер. Узнайте, не скажет ли чего нового.
Они вернулись в офис, отдали ключи и двинулись было на выход, как Чак вдруг поманил их поближе.
Я вот что подумал, мэм, сказал он. Куда эти люди отправились, я не знаю. Но я знаю, что они собрались делать. Это для вас может оказаться полезным?
Возможно, сказала Сара. И что же?
Они поехали играть в гольф.
Сара скрестила на груди руки.
В гольф? переспросила она. Вы уверены?
Вполне уверен. Я слышал, о чем разговаривали двое из них. Они говорили по-русски. А я русский немного знаю, у меня дедушка с бабушкой родом из Петербурга. Ну вот, один из них употреблял слово «бункерный». То есть «bunker»[17] по-нашему. А где у нас бывают «бункеры»? На поле для гольфа. Недалеко отсюда у нас тут есть несколько таких полей. А второй сказал что-то вроде того, что это поле здесь было всегда, значит это какое-то старое поле.
Гольф проворчал Ричер, когда они были уже в машине. Что за идиот.
Да, насчет гольфа он тут ошибся, отозвалась Сара. Это уж точно. Но мне кажется, он сообщил нам, куда русские повезли Фишер.
Да, насчет гольфа он тут ошибся, отозвалась Сара. Это уж точно. Но мне кажется, он сообщил нам, куда русские повезли Фишер.
Да что ты? И куда же?
Когда ты разговаривал с Уоллуорком по телефону, мы с Расти нашли несколько старых документов. Некоторые касались участка, который расположен рядом со Шпионским домом. Братья Клих купили его примерно в то же самое время, когда покупали землю для дома. Там есть куча разрешений на производство строительных работ. И они предоставляли такие документы не раз. В деле есть записи о том, что соседи часто жаловались на шум. Там работали экскаваторы, туда и сюда ездили цементовозы. Расти сказал тогда, что это очень даже странно, потому что Шпионский дом, можно сказать, стоит сам по себе. Рядом нет никаких строений. Во всяком случае, наземных. Вот я и думаю, зачем нужны были экскаваторы и много цемента? Что они там строили?
Бункер.
Правильно. Бункер холодной войны. А не поле для игры в гольф.
Фишер говорила, что, живя в штате Теннесси, братья-шпионы ничем таким не занимались, сказал Ричер. Но она ошибалась. Они присматривали за этим строительством.
А когда уехали, их место заняла сестрица. Мамочка Клостерманна. Из документов ее убрали, чтобы никто не смог проследить связи. Она вышла замуж за Генриха Клостерманна и дом переписала на его имя. Почти как отмывание денег. Только в сделках с недвижимостью.
А потом, когда они померли, владельцем стал их сынок Генри.
Именно поэтому он до сих пор здесь и живет. Не так-то просто продать дом с бункером холодной войны на заднем дворе на тебя будут смотреть как на сумасшедшего. Кому он в наши дни может понадобиться?
Теперь вот, похоже, понадобился. Что же мы стоим? Надо ехать туда на разведку.
Можно начать прямо отсюда, сказала Сара.
Она достала свой мобильник, ткнула в него пальцем, поводила по экрану, и на нем появилась спутниковая картинка двора Шпионского дома. Насколько можно было, увеличила изображение, но многого там не увидела. Ряд деревьев, за ним плоский кусок земли, покрытой высохшей на жаре травой. На таком поле можно разве что осла пасти, да и то если не очень его любишь. Впрочем, было еще кое-что. Явно просматривался пролет железобетонной лестницы. Она виднелась в самом конце грунтовой подъездной дорожки и, по-видимому, вела вниз, под землю.
Да-а, не густо. Я надеялась увидеть какие-нибудь люки, вентиляционные трубы, резервуары с водой. Что можно использовать, чтобы туда проникнуть.
Ричер покачал головой:
Бункер построили, чтобы прятаться после ядерного удара. Чтобы можно было существовать автономно. С очисткой воды и воздуха для вторичного использования. Особыми агрегатами. Все это глубоко под землей. Возможно, есть какая-то связь с домом. Откуда поступает энергия. Может быть, и вода. Чтобы поддерживать все в рабочем состоянии в мирное время. Оборудование и прочее. Но других контактов с внешним миром, вероятно, нет.
Надо сообщить Уоллуорку. Возможно, понадобится взрывчатка. Землеройное оборудование. Бурильные машины.
Наверное. Если там все перекрыто. Позвоню из машины. Но потом я хочу своими глазами посмотреть на этот бункер. Тут есть одна штука, которая сработает на нас.
Какая?
Они не знают, что мы едем к ним.
Глава 28
Сара остановила машину перед воротами дома Клостерманна. Посмотрела на Ричера, скрестила пальцы, протянула руку и нажала на кнопку внутренней связи.
Ответа не последовало.
Не может не получиться.
Попробовала еще раз.
Опять ничего.
Ворота железные. Высотой восемь футов. И, открываясь, они едут в сторону, поэтому у них нет никаких навесных петель. Как и соединяющихся посередине двух половинок. То есть никаких слабых точек. И шансов взломать их тоже никаких. Или открыть другим способом, используя силу. Если где-то там никто не нажмет кнопку, единственный способ проникнуть внутрь ввести правильный код доступа.
Четырехзначный код имеет десять тысяч комбинаций. Чтобы увеличить шансы попадания в точку, нужно как-то сузить этот диапазон. Ричер вышел из машины, подошел к стене и у ее основания собрал немного земли. Потер ее между большим и указательным пальцем. Легонько дунул на пальцы в сторону кнопочной панели. Подул еще, чтобы убрать лишнее. И увидел, что тоненький слой пыли прилип к трем клавишам. Ноль, двойка и четверка.
Теперь, значит, осталась восемьдесят одна комбинация.
По опыту Ричер знал, что в качестве кодов люди часто используют даты. Во-первых, их легче запомнить. Во-вторых, некоторые даты имеют для них особое значение, связанное со сферой чувств. И в таком случае первой цифрой должен быть ноль. А второй двойка или четверка. А последняя пара любая цифра, кроме нуля. Теперь перед ним осталось десять вариантов. А возможно, и вовсе один. Ричер вспомнил про черный «мерседес». Принадлежащий соседу, на чьей земле они собирались устроить свое сборище. Тому, который считал Клостерманна своим товарищем по нацистской организации. Ричер набрал 0420. День рождения Гитлера[18].
Ворота медленно поехали в сторону.
Ричер заскочил обратно в машину, и Сара въехала на территорию усадьбы. Вырулила в сторону от дома. К поросшему травой полю. К ступенькам, которые они видели на экране. Там уже стояли два автомобиля. Черный «линкольн». Тот самый, за рулем которого сидел московский гость. И «шевроле». Красного цвета. Сара остановила машину рядом с ним.
Ричер вышел и стал спускаться по ступенькам. Всего их оказалось двадцать шесть. Бетонные. Белесые, облупленные и щербатые от возраста и непогоды. Они уходили на глубину около двадцати футов. И вели к металлической двери. Покрашенной серой краской. Тусклой. Безликой. Массивной. Приложившись обеими руками, Ричер толкнул ее. Она даже не пошевелилась. Он прислонился к ней плечом, уперся ногами в нижнюю ступеньку, толкнул снова. Уже сильней. Дверь не подалась ни на миллиметр.
Ричер снова поднялся наверх и сел в машину. Сара поехала обратно и остановилась перед домом. Они пересекли веранду, подошли к входу, и Ричер постучал. Ответа не было. Он подумал, что искать спрятанный ключ бесполезно, и нанес мощный удар ногой прямо под ручку двери. Та распахнулась, по плиткам пола посыпались щепки разбитой дверной коробки. Ричер с хрустом прошел по ним и повернул направо, мимо лестницы. Сара шла за ним. В конце коридора имелась дверь. Она вела к ведущему вниз лестничному пролету. Они спустились по нему и вышли в подвал. Ричер нащупал выключатель. По левой стене тянулись деревянные полки, до самого верха уставленные чемоданами, материалами для уборки помещений и разного рода картонными коробками и пластиковыми тазиками. Справа стояла печка и куча разных прибамбасов для нагнетания воздуха, соединенных с исчезающими в потолке квадратными металлическими трубами. А немного далее виднелись две электрические щитовые панели из серого металла.
Ричер нырнул под двутавровую балку и подошел к щитам. Открыл первый. Увидел напечатанную табличку со словом ДОМ. Табличка во втором гласила просто: ПАНЕЛЬ 2.
Для дома таких размеров двух панелей многовато, сказал Ричер. Значит, вторая питает бункер. Когда в нем не пользуются своим генератором.
Он показал на рубильник:
Выждите три минуты, потом вырубайте. У них отключится электричество. И они сразу пошлют кого-нибудь узнать, в чем дело.
А если нет? спросила Сара. Если там работает генератор или у них есть мощные аккумуляторы? Или вообще этот щит к бункеру не относится?
Тогда будем ждать людей Уоллуорка. Но попробовать надо, мы ничего не теряем. Выключайте рубильник и ждите моего сообщения. После этого уходите. Спрячьтесь в безопасном месте и ждите.
Ричер вышел из подвала и поспешил к бункеру. Не спускаясь по лестнице вниз, он зашел с противоположной стороны и встал прямо над дверью, где всякий, кто будет выходить, его не увидит. Достал из-за пояса пистолет. Навернул глушитель. И стал ждать.
Таймер у него в голове сообщил, что три минуты прошло. Ничего не происходит. Прошла еще минута. И еще одна. Потом послышался скрежет металла о металл и стук тяжелых шагов по бетонному полу. Потом внизу появился затылок. Лысая голова. И торчащие, словно приставленные отдельно, ушки.
Гость из Москвы. Который пытался заставить Ричера влезть в багажник лимузина.
Ричер подождал, когда тот поднимется по ступенькам наверх, и поднял ствол пистолета.
Эй, окликнул он московита.
Тот остановился и повернулся к нему. Обогнув колодец со ступеньками, Ричер подошел поближе, не отводя от его груди ствола.
Я ищу женщину, которую вы называли Наташа. Она здесь?
Московит ничего не ответил.
Опишите-ка мне расположение бункера.
Тот продолжал таращить глаза на Ричера и молчал.
Кто остался внизу? Сколько человек?
Громила словно воды в рот набрал.
Громила словно воды в рот набрал.
Ваше время истекло, сказал Ричер и кивнул в сторону лимузина. Откройте багажник.
Губы московита искривились в улыбке, открывая кривые, покрытые темными пятнами зубы.
Думаете, бронежилет вас спасет? спросил Ричер и поднял ствол на уровень его переносицы. Вы точно уверены? Открывайте багажник.
Ты не станешь в меня стрелять, сказал московский гость, твердо, с сильным русским акцентом выговаривая каждое слово. У вашего ФБР есть правила.
Верно, сказал Ричер и опустил ствол ниже, примерно на фут. Но я на ФБР не работаю.
И нажал на курок.
Пуля ударила московита точно в середину груди. Она прорвала рубашку и врезалась в кевларовый[19] слой жилета. Московский гость покачнулся и сделал шаг назад. Всего один. Обычный человек с такого расстояния, как правило, падает как подкошенный. Бывает, со сломанными ребрами. И поврежденными внутренними органами. Сетка прядей этого полимера слишком прочна и плотна для пули. Но должна же куда-то уйти ее огромная кинетическая энергия.