Я уже хотел направится в том направлении, где может быть владелец того столба огня.
«Если повезёт умру по дороге от солнечного удара или обезвоживания»
Почти шагнул.
«Стой»
Холод, прошёлся по спине.
«Стой. Жди»
«Это опять ты?»
Ответа не последовало.
«Ты ошибся. Хватит с меня. Я»
Я не успел закончить.
«Жди»
«Но»
«Жди»
Не знаю зачем я остановил ещё толком не начавшееся движение. Может потому, что ещё хочу жить, а может просто все ещё боюсь умирать.
«Наверное второе. Чтобы я не говорил, как философски не размышлял, это не изменит тот факт, что я животное с инстинктом самосохранения.
Поэтому логично, что я боюсь смерти Хотя если подумать Разве это теория не была построена на том предположении, что бога нет? Что мы все произошли от братьев наших меньших? Тогда если существование бога доказано то, не значит ли это, что на самом деле нас создал бог?»
От такого внезапного потока мысли загудела голова.
«К чёрту. Это сейчас не так важно»
Так или иначе, но я ещё некоторое время простоял так, дрожа от озноба то и дело бьющего без того замерзшее тело.
Я смотрел всё это время вниз считая песчинки. Так было легче вытерпеть ожидание.
«Три тысячи семьсот пятьдесят шесть, Три тысячи семьсот пятьдесят семь, Три тысячи семьсот пятьдесят восемь. Досчитаю до пяти тысяч и всё, хватит. Три тысячи семьсот пятьдесят девять»
Хоть так я и думаю, но это условие уже прозвучала больше пяти раз. С начало я сказал себе, что остановлюсь после ста, потом после пяти сотен, потом тысячи, двух, трёх и так по нарастающей, пока счет не достиг шести тысяч триста пятьдесят двух. Я увидел чьи-то белые летние кроссовки со специальными дырками, играющими роль вентиляции.
Они резко появились, несмотря на плачевное состояние, я отреагировал крайне быстро. Не успел я понять, что произошло, как напавший лежит на земле подпалённый.
«Не зомби»
Нос всё ещё чувствует.
«Это не запах гнилого мяса. Животное? Тут? Нет, у него же были кроссовки. Человек?»
Почему-то вместо того, чтобы хорошенько разглядеть убитого, я начал размышлять, хотя слегка приподнять голову было бы куда проще.
«Да это сто процентов должен быть человек. Живой человек, пытавшийся меня убить. Почему? Почему он не решил мне помочь? Неужели я не достоин спасения?»
«Спасение пришло»
«Где?»
«Лежит»
«Он же мёртв. Он не может меня спасти»
Вдыхая щекочущий ноздри запах поджаренного мяса, который даже не портит гарь от подпалённой одежды, я почувствовал урчание в животе.
«Может. Приглядись»
Приподняв голову, взглядом забегал по подпалившемуся телу мужчины больше меня почти в полтора раза.
«Метра два и около ста килограмма»
«Сто килограмм мяса и литры воды»
Нижняя губа зачесалась. Прикусил её пожелтевшими зубами.
«Это не мяса и вода. Это человек»
«Это больше не человек. Он труп»
«Да, но Но?»
Я ещё раз пробежался беглым взглядом.
«И то верно. Он уже не человек. Он умер. Его душа, как раз, что и делает человека человеком уже не в теле. А тело это всего лишь контейнер. Да передо мной не труп человека, а просто кусок мяса»
Даже упав на обессиленные колени, взгляд, направленный на подпалённую шею, не дрогнул.
«Правильно. Душа это свет. Люди это свет, но ты без души. У тебя нет души. Ты контейнер, не человек. Ты продал душу за возможность искупления. Это наказание. Ты должен выжить. Должен искупить вину. Ты не заслужил смерть. Смерти достоин лишь человек»
«Я понял»
Дрожащие губы, из которых то и дело мелькают пожелтевшие зубы, приближаются к аппетитно пахнущей шейке.
«Я не достоин жизни, но ещё больше не достоин смерти. Поэтому не могу жить ради себя. Я должен жить ради тех, кого предал, мучил, заставлял страдать»
Острые клыки вонзились в обнажённую кожу.
Другая сторона ненависти
«Вкусно, вкусно»
Ощущение от разрываемой, крошащимися зубами, плоти, вкус железа, рекой, текущей на язык, вид вскрытого мяса, запачканного в крови.
Ххх-ввв-хххх.
Тяжёлый вздох.
Открыв глаза, ощутил тёплый ветерок, обдуваемый руку, во время сна сползшую за край кровати.
«Мерзкое ощущение»
Присев на край кровати, опустил ноги на тёплую древесину из под, которой дует прохладный ветерок.
«Уже почти две недели с того времени прошло, а кажется, что это произошло вчера»
В тот момент, когда я увидел тело, когда ощутил манящий запах жареного мяса, когда в голове раздался тот голос, я отключился. Всё будто застелило тёмной пеленой, через которую ничего не разглядеть, как бы не старался.
«Чешется, как же чешется»
Ногти правой руки начали полоскать кожу в области белых шрамов, хорошо выделяющимся на загорелом теле.
«Чёрт. Как же раздражает»
Когда очнулся, ясно ощутил липкость рук, схвативших нечто склизкое, а вкус чего-то мерзкого, сырого, пахнущего кровью не дал долго оставаться в прострации. Да, я очнулся с оставшимся куском сердца, человеческого сердца в руках, всё ещё продолжая жевать откусанное, похожее на резину.
«Я скоро чокнусь от этого раздражения»
Область вокруг шрамов, уже успела покраснеть, а сами пальцы начало ломать изнутри. За это время я уже пару ногтей так потерять. Похоже, даёт о себе знать недостаток витаминов. Да и губы настолько сильно потрескались и иссохли, что лишние движения приводят к неприятному ощущению и расширению дыр, которые там уже появились.
«Чешется, блять!»
Самое забавное в той ситуации мне показалось, не то, что я каким-то образом смог обглодать до костей половину здорового человека включая органы, а именно то, что меня даже не стошнило. Может это организм так реагирует на стрессовую ситуацию, не давая терять драгоценные калории. Даже если и так, но проблема в другом
Я не почувствовал никакой вины или же отвращения к себе. Он первый напал на меня и умер за это. В этом нет моей вины, это всего лишь самозащита. А то, что я его съел, это вынужденная ситуация. Это организм мне приказал, сам мозг, которому я не могу приказывать.
«Прекращайся уже»
Третий по счёту ноготь слетел с пальца, но это ни на мгновение ни остановила процесс. Кожа в некоторых местах уже стёрта до мяса, но кровь почти не идёт. Я аморальный человек. Мне всегда это было очень хорошо известно. Может потому, что мне мораль не привили в детстве, а может просто потому, что я не так часто контактировал с обществом, чтобы начать следовать этому своду правил, так же нельзя отрицать тот факт, что я такой дефектный.
Кажется, всё это и внесло свою лепту. Да я аморален, и я это признаю. Признаю, потому что знаю, что такое мораль и как должен вести себя нормальный человек. Поэтому меня и немного напугал этот случай, но не более.
Это со стороны науки и морали. Но если брать в расчёт те мысли, о которых я только недавно начал серьёзно задумываться то, можно точно сказать, что я сильно расстроился. Ведь если принять за истину, что человек это свет, а я тот, кто потерял право быть человек и следовательно свой свет, то значит я не могу стать человек поглотив свет другого.
Способ стать человеком лишь искупить свою вину перед теми, кому я успел за свою короткую жизнь причинить столько боли. Иначе, я не имею право умереть. Я не умру даже если сейчас вскрою себе глотку. Ничего не произойдёт, руки просто не сделают это. Потому что я не человек, не свет. Я тьма, существо лишившаяся света.
И лишь свет может угаснуть, а тьма же просто существует. Тьма не измена. Поэтому я не умру. Не умру, сколько бы не пытался. Да, в правду. Думая сейчас о своей жизни, я вспоминаю все те моменты, когда был на грани того, чтобы умереть. Я желал этого, всегда желал с самого того дня, когда впервые пережил смерть. Пережил ту автокатастрофу.
Ведь я и не мог умереть, ведь и тогда у меня не было на это право. Скорей всего из-за того, что я причинил столько боли своей матери. Женщине, подарившей мне жизнь, вырастившей меня, несмотря на то, что понимала кто я такой на самом деле. Дефектный.
Потому что презирал отца за его слабые извилины, не понимал, насколько он был великим спортсменом. Даже сейчас его имя остаётся у многих любителей боевых искусств на устах.
Да, я презрительно отмахивался от всех его попыток наладить со мной контакт, может это и заставило его опуститься до подобного. Может он видел в совращение меня спящего своеобразную связь.
Я не знаю и теперь не узнаю никогда ведь его нет, как и старшего брата. Я никогда не узнаю, почему он так ненавидел меня в детстве и почему так сильно хотел загладить вину, когда повзрослел. Может он что-то понял, но что именно, да и понял хоть что-то.
Мне остаётся лишь гадать. Ведь я уже это никогда не узнаю от этого и грустно. Я не смогу узнать всё это пока жив, лишь когда умру и встречусь с ними. Но для этого мне нужно обрести свет.
«Всё. К чёрту. Пойду»
Закинув в рот пятак шаров, взял ещё давно найденную под мостом арматуру, а старую биту, хотел выбросить, но на всякий случай закинул под кровать. На крайняк, может ещё сгодиться.
«Завтра уже смогу наконец-то выбраться отсюда»
Стоя прямо перед огромной кучей гниющих тел раза в два, а то и три выше меня, я, закинув тяжёлую армату на хлипкое плечо, ноющее от боли, расставил ноги.
«Наконец-то, приму душ, поем, напьюсь воды. Сразу литров десять. Как же долго я этого ждал»
Вонь, от которой знобит в носу, прогнившая чёрная слизь с примесью давно засохших опарышей, продолжает медленно стекать с огромного великана на самой вершине по мелким трупам зомби, приплющенных под огромным весом.
«Как же всё-таки тяжело было его туда закидывать. Каким же грязным был после этого. Пришлось валяться в песке и ждать, когда подсохну, чтобы хоть как-то убрать то, что осталось на теле. Оставшийся запах, моментами успешно игнорируемый, до сих пор знобит в носу, словно надоедливая мошка»
Тыльной частью ладони почесал кончик носа, начавший зудеть.
«Поблизости уже зомби не осталось. Так что придётся тащится за мост, а то и дальше. Надеюсь, попадётся великан. Мне хотя бы один и всё, я на воле. Конечно, как его туда закинуть, чтобы хлипкая башня не рассыпалась ещё то искусство, но это уже другое дело»
Напоследок, прежде чем отправиться, я ещё раз посмотрел на свалку сбоку.
«Хмм»
Мне на секунду показалось, что парочки трупов нет, но одёрнув себя всё же пошёл возможно на последнюю вылазку в этом аду.
«Просто показалось. Вряд ли бы я смог запомнить точное количество. Просто бредни из-за голода и обезвоживания. Пора бы уже привыкнуть»
--------------------------------- «Чтоб вас всех»