А может быть, и нет, всхлипнула Мэйзи, настроенная видеть только плохое. Может быть, дали бы пирог.
Мэйзи, нам всегда дают хлеб с молоком! Пирог в последний раз давали в честь коронации, почти три года назад! Роуз вздохнула. Она не могла не сердиться на Мэйзи, ведь из-за нее их наказали, но злилась не сильно. В конце концов, она сама искушала судьбу, глядя в окно. Да и потом, как можно сердиться на хрупкую маленькую Мэйзи?..
Роуз взяла ее за руку, и они вместе уныло поплелись в сторону спальни.
Хочешь, я расскажу тебе историю? подавленно спросила Роуз, когда они переодевались в ночные рубашки.
А картинки будут? оживилась Мэйзи.
Не знаю, честно ответила Роуз. Раньше они никогда не появлялись. И если нас поймают, опять накажут. Наверняка это запрещено.
В Правилах такого нет, надула губки Мэйзи. Я точно знаю.
Мисс Локвуд зачитывала им Правила каждое воскресенье перед походом в церковь, так что они слышали их сегодня утром. Мэйзи была права, Роуз не припоминала ничего о картинках на ваннах. Что странно: должно быть, это что-то очень редкое, потому что Правила охватывали все. Они даже регулировали точную длину сиротских ногтей.
Просто кажется, что это не должно быть разрешено сказала Роуз. «Потому-то это так весело, хотела добавить шкодливая часть ее. Ох, ну ладно. Но думаю, нам понадобится что-нибудь блестящее». Она задумчиво огляделась. Длинная и узкая спальня была расположена на чердаке старого дома. Здесь было чисто, но ничего блестящего не наблюдалось. Девочки с трудом умудрялись ходить между узкими кроватями с серыми одеялами; откуда тут взяться месту для полированной мебели?
Мэйзи тоже окинула взглядом комнату, вытягивая шею, чтобы заглянуть в уголки.
Мои ботинки блестят! предложила она.
Роуз хотела сказать, что быть такого не может, но вдруг поняла, что Мэйзи права. Вся обувь девочек делалась и чинилась руками мальчиков из приюта Святого Бартоломью за забором. В то время как девочки занимались стиркой, мальчики работали в башмачной мастерской, чтобы научиться полезному ремеслу. Ботиночки Мэйзи только что вернулись из починки и были начищены до блеска, несмотря на то, что чинили их много раз и от первоначального ботинка уже совсем ничего не осталось. Если можно делать картинки на ванне, почему не на ботинке?
Девочки устроились, прижавшись друг к другу под одеялом Роуз, и уставились на отполированный ботинок.
Даже если получится, картинка будет меньше, предупредила Роуз.
Ну и что. Мэйзи не сводила глаз с ботинка. Я хочу увидеть, что было дальше.
Этого не было на самом деле напомнила ей Роуз. Это просто история, которую я сочиняю, понимаешь?
Ну и что. Мэйзи не сводила глаз с ботинка. Я хочу увидеть, что было дальше.
Этого не было на самом деле напомнила ей Роуз. Это просто история, которую я сочиняю, понимаешь?
Да, да, раздраженно отмахнулась от нее Мэйзи, не слушая. Покажи!
Прошло немало времени с тех пор, как Мэйзи уснула, вся в слезах, огорченная мерцающим изображением себя самой, бегающей по парку в поисках мамы, а другие девочки, шумно болтая, вошли в спальню и улеглись в постели, но Роуз лежала без сна.
Она же все выдумала? Почему-то все это казалось правдой. «А что, если я стала провидицей?» беспокоилась Роуз. Она не верила в провидиц. Разумеется, она все придумала потому что вставила в рассказ розовое пальто, которое видела из окна на тех девочках. Но если это неправда, отчего Мэйзи так расстроилась? Отчего поверила больше, чем всем другим историям Роуз? «Картинки, сказала себе Роуз. Из-за них вся история казалась правдой. И я тоже хотела в нее поверить. Больше не буду так делать».
Рядом с ней Мэйзи все еще всхлипывала во сне, ее худенькие плечи вздрагивали, словно она видела это снова: потерявшийся ребенок будто бы сама Мейзи бежит вокруг сверкающего фонтана за своим корабликом, а затем оборачивается и видит вокруг только чужих людей.
Роуз не знала, как у нее это получилось. Когда рассказывала истории, никаких картинок не возникало до сегодняшнего дня. Вроде бы все было как всегда, что же изменилось? Нельзя допустить, чтобы это случилось еще раз. Слишком ярко. Роуз была уверена, что все выдумала, или почти уверена, но для Мэйзи это стало правдой. Она запомнит эту сцену на всю жизнь.
«Хотя, подумала Роуз, наконец закрывая глаза, если бы это было правдой, кораблик хранился бы у мисс Локвуд вместе с другими Реликвиями» Значит, это выдумка. Это просто рассказ. Вот только ее рассказы никогда раньше не пугали ее саму.
Глава 2
Когда Роуз проснулась, ей было не так холодно, как обычно в спальне всегда царил холод, кроме пары недель летом, когда стояла невыносимая жара. Она не могла сообразить, в чем дело, пока Мэйзи снова не пошевелилась у нее под боком и Роуз не поняла, что именно это ее и разбудило.
Ботиночки Мэйзи были под ее кроватью, куда Роуз аккуратно поставила их вечером. Она недоверчиво взглянула на них, опасаясь, как бы картинки не появились снова. «Наверное, придется избегать всего блестящего, подумала Роуз. От меня как горничной не будет никакого толку».
Расскажешь историю еще раз? Мэйзи приподнялась на локте и пристально смотрела на нее.
Роуз резко села, и одеяла свалились на пол.
Нет! Роуз вздрогнула и потянулась за ними, чтобы вернуть ночное тепло. Конечно нет!
Но почему? начала умолять Мэйзи. У тебя так здорово получается. Больше никто не умеет делать картинки, Роуз, это так красиво.
Но ты же плакала, напомнила ей Роуз, нахмурившись. Плакала полночи.
Мэйзи пожала плечами.
Это не значит, что мне не понравилось, объяснила она так, как будто Роуз совсем дурочка, и вздохнула. Наверное, сейчас уже нет времени, скоро все проснутся. Но было так чудесно. Мне и сон об этом приснился.
По понедельникам в приюте устраивали стирку, и Роуз все утро работала за себя и за Мэйзи. Казалось, что Мэйзи все еще спит она засунула в гладильный каток собственную юбку. Хорошо, что Роуз заметила, после чего велела подруге спрятаться за большим медным котлом и сортировать чулки, пока не покалечилась. Следующие две недели все девочки в приюте носили разные чулки, однако случилось так, что Роуз это не коснулось.
Утро еще не закончилось, когда по прачечной пробежал заинтересованный шепоток. В дверях появилась мисс Локвуд вместе с незнакомой леди. Сотня девочек встала на цыпочки, притворяясь, что продолжают работать. Посетители были редкостью, и даже когда они всего лишь осматривали приют, это было целым событием. Одна из младших девочек, четырехлетняя Лили, от волнения свалилась в чан с бельем, и ее пришлось вытаскивать и прятать под кучей простыней, но она все не переставала хихикать.
Как думаешь, это инспекция? прошептал кто-то рядом с Роуз.
Нет, никто не говорил, что будет инспекция. Перед инспекцией всегда заставляют надеть чистые передники, заметила девочка постарше.
Может быть, это благотворительница? пропищала Мэйзи из-за котла. Эта мысль привела всех в восторг, поскольку предыдущая благотворительница подарила девочкам три букета шелковых роз и лошадку-качалку, которая обитала теперь в классной комнате. Кататься на ней разрешалось только самым маленьким, но гордились ею все ее назвали Альбертом, в честь короля. Розы же таинственным образом исчезли.
У нее чудесное платье. Черное, и шляпка с бархатными вставками.
Если она в черном, значит, не благотворительница, значит, она делает Добрые Дела. Те, что в черном, всегда делают Добрые Дела. Хотя шляпки у них обычно поскромнее
Шепот прекращался по мере того, как мисс Локвуд и неизвестная посетительница медленно шагали через прачечную. Все старались изображать бурную деятельность и одновременно прислушивались к их разговору.
Конечно, мы обычно держим девочек, пока немного не подрастут объясняла мисс Локвуд.
Прекрасно понимаю, однако я предпочитаю обучать своих горничных сама. Мне нужна девочка лет десяти-одиннадцати. Благоразумная.
У дамы в черной шляпке были очень живые глаза, заметила Роуз. Она как будто видела все на свете. Заметив Мэйзи, выглядывавшую из-за котла, улыбнулась ей. Мэйзи покраснела и спряталась опять.
Перешептывание возобновилось еще громче девочки передавали друг другу восхитительную новость. Она хочет забрать кого-то! Роуз пожалела, что не знает, сколько именно ей лет. Она была почти уверена, что ей примерно десять. И она точно благоразумная. Она попыталась придать себе благоразумный вид, но тотчас заподозрила, что выглядит так, будто у нее запор.
Мисс Локвуд тем временем задумчиво оглядывала комнату:
Люси. Рут. И ты, Элиза
Роуз вздохнула. Ей не хватило благоразумия. Если бы только мисс Локвуд не поймала их вчера в кладовой! На секунду она возненавидела Мэйзи, но ее злость тут же пропала и она печально склонилась над гладильным катком, проталкивая между валиков еще один несчастный комок мокрого белья.
И, пожалуй, Роуз, добавила мисс Локвуд. Ко мне в кабинет, девочки, пусть мисс Бриджес на вас посмотрит.
Роуз уставилась на них с открытым ртом, и Мэйзи с Эллен пришлось подтолкнуть ее, чтобы заставить идти вслед за остальными.
Роуз даже не показалось странным, когда леди в черной шляпке принялась осматривать ее так, как будто пришла в магазин. Роуз беспокоилась лишь о том, что коричневое платье ей маловато. Оно жало в подмышках. Эта леди еще подумает, будто Роуз слишком много ест. Она втянула щеки и изо всех сил старалась не думать о всяких историях. В кабинете мисс Локвуд было полно блестящих вещей, и Роуз всюду видела свое отражение в поношенном ситцевом платьице и белом чепце.
Мисс Бриджес вышагивала вдоль маленькой шеренги девочек-сирот. Она спросила у Элизы, сколько ей лет, и кивнула, когда та пробормотала: «Двенадцать». Роуз отметила про себя, что голос Элизы звучал своевольно. «А Люси не хочет быть горничной, а Рут только и умеет, что хихикать. Может быть, она выберет меня»
Мисс Бриджес остановилась напротив Роуз:
Тебе правда десять? Ты такая маленькая.
Роуз сглотнула.
Кажется, правда, ответила она с сомнением. Я здесь уже девять лет, мисс, меня принесли сюда, когда мне был примерно годик. Я умею работать, прибавила она. Я очень сильная, правда. Сама того не заметив, Роуз привстала на цыпочки.
Разве ты не хочешь остаться в приюте? полюбопытствовала мисс Бриджес и улыбнулась мисс Локвуд.
Роуз тоже бросила на директрису встревоженный взгляд, прежде чем ответить.