Отец дорогу указывал, Матвей рулил. Подъехали к урезу воды. Матвей побродил вокруг, принес один камень, потом другой. Отец за шею камни привязал. Матвей разделся догола. Зашел в воду по колено. Брр-р! Вода ледяной показалась. Здесь и летом выше восемнадцати градусов вода редко бывает. Потому что в глубоководной Неве не прогревается, да еще в залив стекают ручьи, где вода холодная. Зато прозрачная, в ледяной воде водоросли не цветут. И трупы надо подальше от берега затащить. Лучше всего бы с лодки, да где ее взять? Лодки у дачников были, но прикованы цепями к причалам и весла хранили в сараях при дачах. Зайди он к знакомому, любопытно хозяину станет зачем лодка ночью нужна? Да еще с соседом поделится. И через неделю весь дачный поселок знать будет. Нет уж!
Матвей плавал неплохо, но сейчас и вода холодная, и труп с камнем. Тяжело. Заплыл, насколько смог, отпустил труп, камнем его на дно утянуло. Доплыл до берега, поприседал, руками-ногами поразминался, стараясь немного согреться. Подосадовал на себя, что полотенце не взял, чем сейчас вытираться? Передохнув, взял второго мертвеца на буксир. Уже и от берега далеко. Отпустил веревку, труп выпустил воздушный пузырь и на дно пошел.
Пришлось по возвращению на берег натягивать одежду на влажное тело. От холода зубы стучали, и волосы на теле поднялись. Поехали, из всех щелей ветер дует, продрог. Уже по приезде слил немного бензина, смочил рогожу. Она в пятнах крови. Затолкал в печь, поджег. Вспыхнуло тряпье сразу. На кухне пол уже блестит желтизной. Жена с песком чистила, ножом скоблила. Зато никаких следов нет. Матвей еще раз прошелся по дому. Осматривал пол, стены нет ли капель крови? Со свечой осмотрел крыльцо. Все же на рогоже выносили, могли капельки упасть. Нигде ничего подозрительного. Уж он-то знал, как надо осматривать место происшествия. По счастью для него и отца в ЧК и милиции грамотных специалистов не было. Малограмотные, действующие не по профессиональным знаниям, а руководствуясь пролетарским чутьем, предпочитающие в случае подозрения выстрелить. Не отсюда ли знаменитая сталинская поговорка пошла: нет человека, нет проблемы. Кстати, в этот период он был наркомом по делам национальностей, должность не самая авторитетная в правительстве. Но Сталин быстро понял, кому подчинена партийная структура секретариат, парткомы на местах, зависит все, в том числе нужные результаты голосования. Он же емко сказал: не важно, как проголосовали, важно, как посчитали.
За делами светать начало, поспать не удалось. Большое везение, что он вчера приехал, один отец справиться бы с ситуацией не смог. Утром сели за стол все чай пить. Матвей предупредил:
Всем держать язык за зубами. Никто не приходил, ничего не происходило, не видели, не знаем. Будем надеяться, что обойдется.
На всякий случай оружие убитых забрал с собой. Он-то знал, что никакого учета выданного оружия сотрудникам не было. На складе записывали при выдаче «револьвер Нагана 1 шт.». Ни номера, ни отстрелянных пуль и гильз на всякий случай. А потребность была. Как узнать, кто убил, если в убитого стреляли несколько человек? Чей выстрел был роковым? Становлению различных служб ЧК помог бывший царский жандарм Джунковский. По приглашению Ф. Э. Дзержинского консультировал все службы ЧК, затем и НКВД, включая милицию. И учет выданного оружия наладили, и пулегильзотеку, и дактилоскопию, и фотодело. Как без фото удостоверить личность сотрудника или дать ориентировку на розыск преступника? Матвей, служивший в жандармерии при царе, видел, как все постепенно возвращается на отработанные схемы. Царя уничтожили с семьей, во главе ЦК РКП(б) стало, а методы работы жестче, деспотичнее. А еще миллионы загубленных жизней и потерянные Россией территории, которые завоевывала империя в прежние века. Матвей задавал себе вопрос: а стоило ли? Только чтобы Ленин мог насладиться мщением за казненного брата? Не слишком ли велика цена?
Памятуя слова отца, что надо продвигаться по службе, в таком случае будет больше возможности уцелеть самому, сберечь семью, возможно помочь достойным людям, подал заявление о вступлении в партию большевиков. Когда-то боролся с ней, видя, к чему привело ее правление, сильно сожалел, что не застрелил при встрече на даче «Ваза» Владимира Ульянова. Придя к власти, большевики стали говорить, что от одного человека ничего не зависит, только коллектив является силой. Матвей историю и роль личности в ней знал. Не будь в ней людей умных, одержимых какой-то идеей, мир не узнал бы Александра Македонского, Ганнибала, Наполеона, Суворова и многих других. Именно они проводят свои идеи в жизнь, заражая вокруг других. И уж точно история Российской империи пошла по другому пути, если бы не Ленин и его окружение с полным небрежением к человеческим жизням страны. Невозможно построить счастье на несчастье других.
В заявлении партийном указал, что является активным членом РСДРП с 1905 года, а свидетелем является товарищ Ленин. Заявление ввело партком в ступор. Как запросить самого главного большевика? Он в Москве, человек занятой. В подтверждение своих слов Матвей назвал несколько фамилий из тех, что помнил по службе в Охранном отделении. И точно знал, что живых среди них нет. Либо погибли при терактах или экспроприациях, либо по приговору трибунала отправлены в Сибирь на каменоломни и умерли.
Секретарь был в растерянности. Подтвердить или опровергнуть не получается. А дореволюционный стаж членства дает привилегии. Немного позже даже будут созданы общества политкаторжан или старых большевиков. И речь не о возрасте, а о стаже в партии. Им и пайки выделяли, и талоны на одежду.
Терять Матвею было нечего. Написал письмо. Москва, Кремль, Ленину. В письме о той давнишней встрече на даче «Ваза» в далеком 1907 году, когда Ульянов отдал ему тетрадь с тезисами о грядущей революции для газеты. Надежды, что письмо к Ленину попадет, было мало. Письмами занимался секретариат. К тому же у Ленина усиливались проблемы с головой, и вскоре он отойдет от дел, практически уединившись в Горках под наблюдением врачей.
К большому удивлению Матвея, довольно быстро пришел ответ. Ленин вспомнил встречу. Хотя прошло много лет, скорее всего по деталям, которые напомнил Матвей. А главное еще одно письмо из секретариата ЦК партии пришло в Петроградский городской комитет. Почти сразу Матвея вызвали туда, вручили партбилет, где стоял год принятия в партию 1907. Получалось он один из старейших оставшихся в живых с дореволюционным стажем.
Сразу же получил денежную помощь и паек из распределителя. И на службе подвижки пошли быстро. По образному выражению Ленина, ЧК это вооруженный передовой отряд партии. Уже через месяц Матвея назначили начальником отдела. Чаще в ЧК продвижение по службе было вызвано потерями убили сотрудника в перестрелке либо заболел. Из-за плохого питания, неважных жизненных условий, сырого климата в городе был распространен туберкулез. Да еще хлынувшие в город уголовники способствовали распространению инфекции. В тюрьмах и на каторге туберкулезом болели многие. Впрочем, революционеры всех партий, прошедшие тюрьмы, имели туберкулез тоже, даже председатель ЧК Дзержинский. Так что сотрудники особо не удивились, потому как видели Матвей в кабинете не отсиживался, сам зачастую задерживал или уничтожал контру и бандитов. Одним словом, не чистоплюй. Матвей старался произвести впечатление своего, выходца из пролетариев. Брился через день, мог в разговоре простонародные словечки вставить, а то и матерок подпустить. Вроде как «мы академиев не кончали». Самое занятное было в том, что практически все методы работы ЧК использовала, как в свое время охранка. Осведомители, доносы. Только назывались доносы сигналами.
Начальник озадачивал подчиненного поступил сигнал, что на Бадаевских складах хищения идут, проверить надо. Бадаевские склады продовольственные, самое привлекательное место для жуликов и воров. Человек может жить без шубы, а без хлеба никак. И цена на продовольствие росла месяц от месяца. По губерниям в поисках укрытого крестьянами зерна, картофеля и прочих продуктов действовали продовольственные отряды из красноармейцев, во главе чекист или партийный функционер. Если находили схрон, выгребали все зерно дочиста. Денег не платили, арестовывали за саботаж, судили. И хорошо еще, если селянин получал срок, а не расстрел, как вредитель. Семье селянина есть было нечего, а главное по весне следующего года не было посевного материала. Власть не думала о завтрашнем дне, потому что гасить недовольство и назревающие бунты надо было сегодня. И все равно бунты были, причем целыми волостями, как в Тамбовской губернии. Погасили большой кровью, с применением артиллерии и отравляющих веществ. Выкуривали бунтовщиков из лесов боевым хлором, расстреливали. Конкретно в Тамбовской губернии руководил подавлением восстания будущий маршал М. Тухачевский.
И в городах недовольство большевистской властью росло. То на Путиловском заводе стачка, то на верфях. Большевики посылали на усмирение красноармейцев, были многочисленные жертвы. Большевиков кровь не останавливала.
Матвей просматривал поступающие к нему доносы. Большей частью пустышки. Один сосед явно хотел насолить другому руками ЧК. Чтобы отбить желание писать кляузы, Матвей посылал сотрудников проверить информацию. Если факты не подтверждались, на доносчика заводили уголовное дело и в суд. На серьезные сообщения выезжал сам. Если из мухи раздували слона, доносы рвал, а доносчику делал внушение. «Отвлекаете органы по мелочам, что вредит. На первый раз предупреждаю, на второй раз обещаю трудовой лагерь», говорил он. Были и серьезные сигналы. То священник на дому обряды крещения проводит, то сосед хулу на власть возводит, дескать, при царе лучше жилось, сытнее и спокойнее.
Со священником беседы проводил, но помогало не всегда. Церкви и храмы большевики закрыли, но веру искоренить невозможно. Священники упорствовали народ окормлять надо, причащать святым таинствам. Вон чего безбожники творят. Особо и возразить нечего, ибо о бесчинствах и жестокостях новой власти знал больше священников. Иной раз такая ненависть одолевала, что хотелось взяться за пулемет. Да только всех палачей своего народа не перестреляешь. В каждом веке правители лили кровь подданных. Что Иван Грозный при покорении Новгорода, что Петр Великий головы стрельцам рубил, что Ленин и Сталин миллионы в революцию, гражданскую войну, в голодомор, в репрессии в землю положили. Пожалуй, одна иностранка, Екатерина Вторая о врученной ей стране заботилась. И землями приросла, и населением. Хоть Великой ее дворяне нарекли, а все равно для народа чужая.