Но сейчас ситуация поменялась. Петроград из столичного города стал губернским городом, и население в три с половиной раза уменьшилось. Такой же город, как Царицын или Ростов-на-Дону. Хотя большевики именовали его колыбелью революции.
Всю ночь Матвей не мог уснуть. Предстояло сделать серьезный шаг. Было бы это в иные времена, скажем при царе, ни секунды не сомневался. Твердый порядок, устоявшиеся законы, ничего не менялось десятилетиями. И вдруг за несколько лет разительные перемены, да еще почти все с отрицательными знаками. Человеческая жизнь ничего не стала стоить и защиты искать не у кого, ибо инициаторами расправ становилась сама власть.
В итоге мучительных раздумий решил отказаться. Не хотелось оставлять пожилых родителей. Да и какое-то время в Москве придется жить в общежитии, фактически начинать жизнь с нуля. А уже не мальчик, понюхал пороха, и хотелось жизни спокойной, налаженной.
Со службы Бокию позвонил, сообщил о своем решении.
Хорошо подумал? удивился Глеб Иванович. Ну, как знаешь.
Для многих сотрудников попасть на службу в Москву удача. И дела объемнее, и возможность карьерного роста есть. А только не все понимают, что чем выше должность и шире полномочия, тем больше ответственность. Впрочем, большевики не утруждали себя наказанием провинившихся. Это же свой товарищ, из пролетариев, а что ошибся, расстрелял не тех, так сгоряча, из-за отсутствия опыта. Еще и гордились «мы академиев не кончали, а управляем не хуже царских сатрапов». Однако близость к начальству тоже боком выйти может. В период репрессий в первую очередь выкосили тех, кто на виду. Причем были репрессированы те, кто наиболее предан был, кто стоял у истоков службы, тот же Бокий.
А у Матвея после звонка на душе легче. Выбор всегда мучителен, да еще от него зависит многое.
Город, в котором Матвей прожил всю жизнь, стал при большевиках меняться не в лучшую сторону. Улицы, носившие свои названия по двести лет, с момента основания города, изменили привычные для горожан названия. Для большевиков даже нейтральные названия были, как красная тряпка для быка. Большая Конюшенная стала улицей Желябова, а Малая Конюшенная улицей Софьи Перовской, террористов. Английская набережная набережной Красного флота. Мост основателя города Петра Великого нарекли Большеохтинским. Офицерский мост стал мостом Декабристов. Литейный проспект назван проспектом Володарского. И так со всеми улицами, переулками, мостами, площадями. Старожилы путались в названиях. Для почты, милиции, ЧК и прочих служб неразбериха. Запомнить более сотни вновь названных улиц сложно. А еще для горожан с транспортом сложности. Извозчики почти пропали с улиц. В голодные годы лошадей съели. Да и нищий народ не мог платить за извоз. Автобусы еще не появились, вся надежда на трамваи. Они изношены, новых не выпускалось, как не развивалась трамвайная сеть. И рельсы нужны, и контактная сеть, подстанции. Трамвайные вагоны переполнены, пассажиры на подножках висят, соскакивают и садятся в вагоны на ходу. Вот с такой подножки сорвался мужчина, да неудачно, попал под колеса и насмерть. Вызвали милицию, все же смерть насильственная, да и личность установить надо. Милиционер в присутствии понятых обыскал одежду, обнаружил в карманах паспорт гражданина Финляндии, что неудивительно, финский Выборг в тридцати километрах от Петрограда и визы не нужны, еще 14 октября прошлого года подписан мирный договор между РСФСР и Финляндией. Однако наряду с паспортом, портмоне с деньгами был обнаружен лист бумаги, а на нем значки непонятные. Труп отправили в морг, а лист бумаги милиция отправила в ПетроЧК. Бумага попала в руки Матвея. Одного взгляда ему хватило, чтобы распознать значки. Пушки, пулеметные гнезда, линия траншеи. До отделения Финляндии от России ее курсанты обучались в военных училищах Санкт-Петербурга. В том числе и будущий маршал Маннергейм. Он служил в Российской армии, дослужился до генерала. И те из финнов, кто закончил российские училища и академии, делали кроки местности и позиции своих и неприятеля так, как их учили. Да ведь это настоящий шпионаж! Дело, подследственное ВЧК, а не милиции. Матвей сам выехал в отделение милиции, осмотрел изъятые документы и вещи, изъял. Затем отправился в морг, заведение не самое приятное, но крайне необходимое любому городу. Искалеченное тело осматривать не стал, причина смерти и так понятна. А одежду разодранную и окровавленную, пришлось тщательно прощупать карманы, швы.
Отдел по борьбе с контрреволюцией, который возглавлял Матвей, как раз расследовал шпионаж, саботаж, мародерство, участие граждан в организациях, ставящих целью свержение Советской власти, терроризм, антисоветскую агитацию и пропаганду. Статью об антисоветской агитации зачастую применяли за обоснованную критику в адрес местного руководства. Единого уголовного кодекса не было, революционные трибуналы судили по декретам. В 1921 году осуждено было за контрреволюционные преступления 35 829 человек из них к высшей мере социальной защиты расстрелу были приговорены 9701 человек.
Уголовный кодекс был принят ВЦИК 24 мая 1922 года и 16 статей, с 58-й по 73-ю, были о контрреволюционных преступлениях, причем по всем грозил расстрел или тюрьма на срок не менее пяти лет с конфискацией имущества.
Целенаправленный поиск принес результат. Обнаружилась строчка на подкладке пиджака, которая слегка отличалась от других. Вспорол нитки бритвой, а за подкладкой кусок белой шелковой ткани с текстом, написанным черной тушью. Причем текст на двух языках финском и английском. Шелк сложил и сунул в карман. Поскольку погибший являлся гражданином Финляндии, тело его, как и документы, портмоне, одежду, следовало передать в посольство. Но это не проблемы Матвея. Оповестить должна милиция. А его дело выяснить, зачем погибший приезжал в Россию, с какими целями, с кем встречался? Задача трудная, поскольку труп не допросишь. Судя по отметке в паспорте, финн пересек советскую границу пять дней назад. Самому, без агентуры, разведать участок оборонительной линии невозможно. Любопытных в запретной зоне арестовывают. Стало быть, есть сообщник, возможно не один, причем из числа бывших офицеров. Грамотно составить схему надо уметь. В отделе Матвея семь подчиненных, а все следствие придется вести самому, поскольку обученных сотрудников нет, как и учебных заведений по профилю. Есть командирские школы для армии, а юридических нет. Сотрудники могли арестовать, допросить, выбить показания. Для следствия нужна аналитическая работа, способность искать причинно-следственную связь событий. После размышлений поехал в штаб укрепрайона. Просить показать карту укреплений смешно, она секретная. Но удалось, благодаря грозным документам, пройти к начальнику штаба. Показал изъятый у погибшего финна листок.
Узнаете участок? Ваш укрепрайон?
Начальник только бросил взгляд, кивнул.
Откуда это у вас?
Вопросы задаю я. Кто мог составить схему?
Думаю только командир роты Афанасьев. У него прямо способности к рисованию.
Да не рисование это, больше способность к черчению. Если человек художник, это талант от Бога, а чертежные навыки от практики, твердая рука, хороший глазомер.
Я бы хотел с ним побеседовать.
Можно.
Начальник штаба сделал звонок по полевому телефону, где сначала ручку покрутить надо.
Подождите, вас проводят.
Красноармеец проводил Матвея в пустую комнату. Похоже, здесь комната для партийной агитации и пропаганды. На стенах плакаты с призывом защитить революцию, где красноармеец штыком пронзает белогвардейских офицеров. Матвей занял место за столом, по всей видимости, стул для комиссара, ибо для красноармейцев лавки в несколько рядов. Стук в дверь и вошел командир. Выправка, короткая стрижка, властный взгляд. Матвей мог поспорить, что Афанасьев закончил военное училище при царском режиме. Но он вполне мог принять большевистские идеи и служить в Красной армии по убеждениям.
Матвей представился, спросил:
Как служится?
Нормально.
Какое училище заканчивали?
Никакое, в войну до фельдфебеля дослужился, а при новой власти до командира роты. Как в «Интернационале» поется: кто был никем, то станет всем.
Врет. Из фельдфебеля можно стать ротным, если есть способности к военному делу, даже выправку приобрести. Но не чертить! Уж в этом Матвея не проведешь.
В каком полку воевали?
Сто пятьдесят девятый Самарский, отчеканил ротный.
Ответ четкий, без попыток вспомнить, стало быть, служил на самом деле, только фельдфебелем ли? Или уже прапорщиком, по возрасту подходит.
Придется форсировать события. Матвей выложил на стол листок бумаги, развернул.
Ваша рука? Узнаете?
На лице у Афанасьева гамма чувств. Удивление, недоумение, страх. Матвей не сомневался уже его работа. И руку свою ротный узнал, и схему, и человека, которому передавал набросок. Сразу изменился, посерел, постарел. Ревтрибунал и за меньшие прегрешения приговаривает к расстрелу. А еще страдает семья в лучшем случае ссылка и конфискация имущества. Обручального кольца на левой руке нет, так снять не проблема. Причем снял давно, нет незагорелой полоски. Венчание обычай церковный, большевистская власть эти обряды не признает. Даже хуже, по улицам в теплое время ходят голые люди с транспарантами «Долой стыд!». При виде этого непотребства Матвею плеваться хотелось. Мерзость какая!
Я бы хотел с ним побеседовать.
Можно.
Начальник штаба сделал звонок по полевому телефону, где сначала ручку покрутить надо.
Подождите, вас проводят.
Красноармеец проводил Матвея в пустую комнату. Похоже, здесь комната для партийной агитации и пропаганды. На стенах плакаты с призывом защитить революцию, где красноармеец штыком пронзает белогвардейских офицеров. Матвей занял место за столом, по всей видимости, стул для комиссара, ибо для красноармейцев лавки в несколько рядов. Стук в дверь и вошел командир. Выправка, короткая стрижка, властный взгляд. Матвей мог поспорить, что Афанасьев закончил военное училище при царском режиме. Но он вполне мог принять большевистские идеи и служить в Красной армии по убеждениям.
Матвей представился, спросил:
Как служится?
Нормально.
Какое училище заканчивали?
Никакое, в войну до фельдфебеля дослужился, а при новой власти до командира роты. Как в «Интернационале» поется: кто был никем, то станет всем.
Врет. Из фельдфебеля можно стать ротным, если есть способности к военному делу, даже выправку приобрести. Но не чертить! Уж в этом Матвея не проведешь.