Майор отметил, что Кречет не один на диване по правую руку сидели двое, личности коих по скудости освещения установить не представлялось возможным.
Здравия желаю, Богдан Богданович, сказал майор, принимая неофициальный тон беседы «без чинов», а стул без скрипа принял его подтянутое, сухощавое тело.
Ага, симметрично. Кречет поднял глаза, и оказались они красными, чтобы не сказать хуже: больными. Что шарахаешься? Похож на упыря? И правда похож! Третьи сутки на кофе! Ещё немного, и придётся колоть эфедрин или ноги протяну, вот те крест!
Что стряслось, Богдан Богданович? вопрос сорвался с языка прежде, чем майор сообразил всю его явную глупость.
А вот ты не перебивай и всё услышишь! Я тебя за этим с курорта и выдернул, как ты уже догадался, пальцы хозяина кабинета отыскали в световом кругу карандаш и принялись его раскручивать. Ты в курсе, что такое объект «Кольцо»?
Обижаете, товарищ генерал! Мы, хоть и на курорте, а политинформацию слушаем.
Кречет оставил карандаш в покое, ухватил какую-то газету, оказавшуюся «Правдой», и подал её майору.
Вот. Передовица. Взвейтесь да развейтесь, так сказать, констатировал он, ткнув пальцем в фото под капитальным правдовским заголовком.
Майор не без интереса освидетельствовал картинку (в Испанию газеты попадали хорошо если с месячным опозданием) и принялся есть глазами начальство с явным недоумением с чего, мол, такие долгие прелюдии?
Так вот, продолжил Кречет, на Первомай наши орлы запустили первую очередь. Пожалуйте, передовица. А двадцать второго связь с объектом пропала.
Как пропала?
Кверху каком! Причём именно так: кверху каком! Ты же знаешь, что стройка ведётся в основном автономно? Короче говоря, аппаратура по кабельной линии рапортует, что процесс идёт в штатном режиме. А люди не откликаются! Вообще! Там кантуется хорошая толпа народу, между прочим! Или кантовалась Шесть отделений спецназа, зам «Спецмонтажа» Бальмонт, инженеры, наука, в общем целый Вавилон! И уже третий день молчок. Ни по кабельной, ни по беспроводке не откликаются, хоть плачь! А это ЧП. У нас все корвалол жрут, сам должен понимать.
Карибский понимал. Не может такая прорва народу пропасть со связи, да ещё в Троицком под самым столичным боком! Тем более что автономная аппаратура ничего зловещего не доложила. Непонятно было лишь, зачем он, майор Карибский, сдался. О чём напрямую спросил начальство.
При этаком служебном любопытстве два инкогнито на диване ощутимо заёрзали, зашептались.
Ну ты вообще, Карибский! Ты после перелёта такой тугой или поглупел на курорте? грянул Кречет. Ты здесь затем, что расследование! Создана оперативная группа, и ты, орёл комнатный, её возглавляешь! Между прочим, уже полтора часа как! Как лучший аналитик отдела! Понял?
По-понял, майор от неожиданности даже слегка заикнулся.
По-понял не понял, а так точно, товарищ генерал!
Так точно начал было лучший аналитик отдела, но Кречет его остановил властным манием руки.
Не подскакивай. Значит так, оперативная группа. Выступаете на место завтра в семь утра. В составе роты спецназа МГБ, аналитической группы и оперативников спецразведки и специалистов Отдела ТСО. Проводите следственные мероприятия, если необходимо, эвакуируете персонал. В любом случае через трое суток жду подробного доклада по ситуации. Общая координация на тебе. Вопросы есть?
Есть, ответил майор. Первое: зачем целая рота спецназа? Второе: кто из технического отдела назначен в группу?
По спецназу. Это личное распоряжение генерального. И я его поддерживаю. Хоть Троицкий, считай, заповедник тишины, но всё же почти граница с Пустошью. То есть силовое присутствие нужно самое представительное мало ли что? А объект уж очень ответственный. Кстати, познакомься. Капитан, прошу к столу.
Первая тень на диване зашевелилась, выросла и обратилась высоченным мужиком хрестоматийно спецназовского вида, который и приблизился к свету.
Капитан Журавлёв, приданный вам комроты, прошу любить и жаловать.
Майор Карибский, аналитический отдел спецразведки МГБ. Тор Игоревич.
Капитан Журавлёв. Демьян Сергеевич. Офицеры пожали руки, после чего спецназёр по кивку генерала занял второй стул.
Но имелся в наличии и третий стул, и ещё одна тень на диване, что несколько тревожило майора. И тревога его подтвердилась начальственными словами:
Капитан Вяземская, специалист по ТСО. Будет проверять работу электронных систем объекта вместе с коллегами. Впрочем, вы в представлениях не нуждаетесь.
Прострекотали по паркету лёгкие каблуки, и в круг света вплыла женщина совершенно обворожительной внешности, что никак не вязалась с угрюмой, какой-то неромантической её специальностью.
Знакомить майора с гостьей в самом деле было излишне. Каждый сантиметр складной фигуры от стройных крепких ног и нетонких рук до длинной шеи и правильного лица в обрамлении каштановых волос был ему хорошо знаком. Когда-то лейтенант Карибский вступил в конкуренцию за право засыпать и просыпаться вместе с этой девушкой, обнимать её, когда вздумается, и раздвигать эти красивые сильные ноги безо всякого порицания со стороны общественности. Короче говоря, Татьяна Ивановна Вяземская была его женой. Практически бывшей. И в этом «практически» было отлито столько всякого разного, что майор вовсе не по-военному подпустил в голос петуха, воскликнув:
Я я я никуда не поеду! С ней точно! Официально прошу другого специалиста!
Капитан презрительно скривила губы, процедив нечто вроде «я же предупреждала», и уселась на пустующий стул.
Генерал Кречет к матримониям подчинённых оказался глух, а терпение его змеилось разрушительными трещинами.
Официально? Не поеду?! Я тебе Майор Карибский! рявкнул он. Смирно!
Майор вскочил, соорудив образцовую строевую стойку.
Вот вам, майор, приказ в письменном виде! Группа сформирована! Точка! Вы трое её штаб! Отправление завтра в 7:00 без разговоров! Вопросы?! Кречет внезапно опять сбился на «ты». А если ты, Карибский, не в состоянии разобраться со своими бабами то я за тебя разберусь! Так и знай! Он не поедет! Всё! Держите официальное коммюнике с диспозицией! Приказываю: ознакомиться с положением дел. Выспаться. Завтра быть в полной боевой! Разойдись! Тор Игоревич, вас попрошу задержаться, есть приватный разговор и несколько распоряжений в письменном виде как для старшего группы.
Опергруппа уже час тряслась на броне, в кузовах грузовиков и под брезентом уазиков. Впереди пылил головной дозор в составе трёх БРДМ-2, а позади перемалывал дорогу арьергард из пары БТР-60, развернувших «ёлочкой» громобойные КПВТ в башенках.
Минут тридцать как остались позади ворота КП наземного периметра Победограда, а впереди их ждала Пустошь. Точнее, не сама Пустошь с большой буквы, а лишь её фронтир смертельно опасная земля, в которую обратилось Подмосковье под ударами ядерных фугасов, разбудивших то, о чём ни один физик в здравом уме и помыслить не мог.
Две трети штаба, не сговариваясь, заняли место на броне среди бойцов спецназа, покинув одну треть, то есть капитана Вяземскую, в командирском УАЗе. Легко и как-то само собой получилось перейти на «ты». Аналитик внешними проявлениями субординации всегда томился сказывалась специфика службы. Комроты же оказался на редкость свойским мужиком, из явных недостатков которого майор отметил ровно один: слишком много дикой силушки. Например, здороваться за руку с ним было просто опасно.
Мимо колонны плыл лес, на границах которого то и дело виднелись заросшие по крыши деревеньки, давно покинутые. Солнце в местном издании было ласковым и не навязывало своего общества, то и дело укрываясь за облаками, чем Карибский был без преувеличений счастлив. Ну ещё бы, на контрасте-то с картахенской душегубкой! Воздух вкусно пах летом. Вся его ладная материя, сотканная на основе света утком тепла, то и дело взрывалась настоящей летней пургой из летящих и кружащихся туч пыльцы, лепестков и ещё чего-то упоительного, в голос вопившего о жизни и радости.
Расскажи лучше, откуда у тебя такое богатое имя, майор? поинтересовался капитан Журавлёв. Ты что, детдомовский?
Детдомовский, подтвердил тот. Детский приют имени героев Карибской операции. Много нас таких карибских.
А Тор это вроде как германский бог?
Нет, Тор это вроде как геометрическая фигура. Бублик с дыркой. Ты, может, не помнишь, но тогда было страшно модно всё, связанное с термоядерной энергетикой. Вот меня по имени перспективного реактора и назвали. Дядя Игорь назвал, наш воспитатель, откуда и отчество.
Это отчего же не помню? возмутился капитан. Очень даже помню. Мне, между прочим, тридцать пять годков!
Тридцать пять? А чего ж возраст какой-то
Не капитанский?
Не капитанский, согласился лучший аналитик отдела.
Журавлёв почесал шею, норовя пробраться под бронежилет, что удалось ему не вполне, и туманно пояснил:
Да как тебе сказать? Была одна история. С последующим внесением в личное дело, после чего решительно развернул подноготную оной истории. Мы, понимаешь, с водолазами из спецразведки сцепились. Молодые были, дурные. В общем, из-за ерунды, просто всем хотелось подраться. А мимо чёрт, до сих пор не верю едет лично начальник политотдела армии маршал Еремеев.
А! вспомнил майор. Это который С.С., Сергей Сергеевич? Про него ещё постоянно шутили, мол, генерал СС Еремеев?
Именно он! Только уже не генерал, а маршал Советского Союза! И тут мы, такие красивые! Народ оказался шустрый, ну и с рефлексами порядок дали дёру. Только мы с корешем моим будущим, Прокошей Фимкиным, стоим прямо на проспекте Энгельса в экспрессивных позах, все расхристанные. Ну и вкатил нам товарищ маршал по полной, от сих до сих. Губа и выговор. Я тогда лейтенант был, прикинь? А дело-то осталось, а в нём неснятый выговор. Кто снимет выговор маршала? Только главком! Ему есть дело до карьеры ужасно важного товарища Журавлёва? Вот то-то. Как время подойдёт, в отделе кадров глянут в бумажки, а там такое украшение. И летит очередное звание мимо.
Да, блин, сочувствую! искренне сказал майор. Это ж как родовое проклятье!
Не говори! подтвердил ужасно важный товарищ Журавлёв, оглядывая близкий лесной горизонт. А что такое у тебя, друг Карибский, с главной нашей по технике? Чего она на тебя волком смотрит? Это ж твоя жена вроде как? Если я правильно понял.
Жена майор враз поскучнел. Именно что вроде как. Заявление о разводе болтается уже десятый месяц. Никак не утвердят, нету, мол, у вас, товарищи, весомых оснований! Зато у них, в кадрах, основание ещё как есть! Нам же отдельная жилплощадь положена в офицерском общежитии на Коммуне две комнаты. Квартиру, то есть, дали, оказали доверие, а тут нате вам развод! То есть надо нас расселять, а это целая история. В результате я всю дорогу в казарме, если не в командировке. Меня гоняют в эту чёртову Испанию именно по соображениям, чтоб от жены подальше.