Обычно он избегал конфликтного тона на допросах. Это было не в его стиле, и к тому же он заметил, что спокойный и сопереживающий подход дает лучший результат. Но в этом деле он чувствовал, что теряет терпение: сначала с Дэнни, уборщиком, а теперь и с этой женщиной. Глядя на нее, он не мог избавиться от картины утопленного Элиаса Джонса, стоявшей у него перед глазами. Она не совершала это убийство, но позволила ему случиться.
Она посмотрела на него, задетая его тоном.
Да, именно это я и хочу сказать. Я даже не знала, что она живет в этой деревне.
Вы проработали с ней шесть лет и не знали, где она живет? В голосе зазвучало недоверие, вопрос вырвался жестко, пронзительно.
Слушайте, я городской человек. Конни посмотрела на него поверх кофейной кружки, поставила ее на стол перед собой и продолжила: Я выросла в Лондоне, поступила в Ньюкасл. Жила в квартире в Хитоне, потом, когда мы поженились, мы переехали в крошечный домик в Вест-Джесмонде. Я знала, что Дженни живет где-то в Нортумберленде, в какой-то глуши. В те редкие случаи, когда мы куда-то ходили вместе командные ужины, в таком духе, это было в городе. Откуда мне знать, что она живет в Барнард-Бридж? Вот вы знаете, где живет ваша начальница?
Вопрос был риторическим, но Эшворт ответил на него про себя: «О да, я знаю. Сколько раз я подвозил ее туда, когда она была слишком раздражена, чтобы сесть за руль. Или вызывала меня в последний момент, чтобы поговорить о деле».
Вы же не считаете, что это я ее убила?
Эшворт видел, что Конни поняла это только сейчас. Эта мысль пробудила ее от депрессии и похмелья. Ее взгляд прояснился, и она уставилась на него в ужасе.
Можно предположить, что у вас был мотив. Если бы не она, у вас бы по-прежнему была ваша работа. Вы бы не застряли здесь, живя на пособие под всеобщие насмешки.
Нет! Конни встала, демонстрируя свою позицию. Это моя вина. Если бы я следовала предписаниями, если бы хоть раз позвонила учительнице Элиаса, если бы потрудилась навестить его вечером, когда застала бы его с Морганом, я бы все еще работала и моя фотография не мелькала бы во всех газетах. Я не убивала Элиаса. Его убила его мать. И Дженни Листер не подставляла меня. Я сама разрушила свою карьеру.
Но она могла вас прикрыть, повернуть дело так, чтобы вытащить вас из беды.
Конни улыбнулась, и он впервые подумал, что она привлекательна.
Ну, ответила она, этого бы ни за что не случилось. Не в стиле Дженни.
Но она могла вас прикрыть, повернуть дело так, чтобы вытащить вас из беды.
Конни улыбнулась, и он впервые подумал, что она привлекательна.
Ну, ответила она, этого бы ни за что не случилось. Не в стиле Дженни.
Где вы были вчера утром?
Он начал ей верить, но не хотел этого показывать.
Во сколько?
Между восемью и половиной двенадцатого.
Я была здесь до девяти, потом отвела Элис в группу. Группа начинается в девять пятнадцать. Я подвезла ее, оставила там и поехала на час в Хексем. Побаловать себя. Поглазеть на витрины магазинов и выпить приличный кофе. Не то же самое, конечно, что Ньюкасл, но пока это все, что я могу себе позволить. Погода была хорошая, так что я вернулась на машине домой и пошла в деревню пешком, чтобы забрать Элис.
Эшворт выглянул в окно и увидел, что дождь перестал идти. Небо, едва видневшееся сквозь мокрые деревья, прояснялось.
Где вы припарковались в Хексеме?
Рядом с большим супермаркетом, у вокзала.
Парковочный талон, наверное, не сохранился?
Не было у меня талона!
Она начинала терять терпение, и ему больше нравилось видеть ее такой: разозленной, готовой постоять за себя, а не апатичной, будто из нее высосали все силы.
Там бесплатная парковка, но до города нужно немного пройти. Я экономлю на парковке и вместо этого покупаю себе кофе. Вот такими расчетами приходится заниматься, живя на пособие и жалкие алименты, которые мой муж платит дочери.
Вы не видели там никого из знакомых?
Я в этом захолустье никого не знаю.
Понимаете, продолжал Эшворт, спокойно и рассудительно, тело Дженни Листер нашли в фитнес-клубе «Уиллоуз». Это где-то на середине пути отсюда до Хексема. Недалеко. Вы проезжали его по дороге в город. Может, еще одно совпадение?
Да, сержант, ответила она. Еще одно совпадение. Она помолчала. Я ездила в «Уиллоуз» пару раз. Если ужинаешь в ресторане, можно воспользоваться бассейном. Это было в прежние времена, когда я еще была замужем, до того как у нас появилась Элис и летние поездки за город стали испытанием.
Она встала, и Эшворт решил, что она хочет закончить разговор, но она пошла на кухню и принесла кофе, который стоял на подогреве в кофеварке. Конни молча долила кофе в его чашку. Он любил пить кофе с молоком и сахаром, но она не предлагала, и он не стал просить.
Расскажите мне о Дженни, попросил он. Какой она была?
Продуктивной, ответила она. Честной. Сдержанной.
Она вам нравилась?
Конни задумалась.
Я ей восхищалась, ответила она. Она никого не подпускала слишком близко, поэтому определить, нравится она вам или нет, было сложно. По крайней мере, никого с работы. Думаю, это ее способ выживания. Некоторые соцработники действуют иначе: все их друзья из числа коллег, они понимают наш стресс и фрустрацию. А Дженни всегда говорила, что хочет оставлять работу за дверью кабинета. Может, поэтому она решила поселиться так далеко.
Она немного помолчала и продолжила:
Дженни всегда считала себя правой. Всегда. Она слушала доводы, но, если приняла решение насчет какой-либо ситуации, ничто не могло ее переубедить.
Эшворт подумал, что у него тоже есть такие коллеги. И среди полицейских тоже много тех, кто не любил мешать работу и дом. Большинство его друзей копы, и так проще, потому что они понимали его шутки, его напряжение. Но некоторые офицеры прекращали общение, как только заканчивалась смена. Это делало их несколько изолированными, аутсайдерами в команде. Интересно, Дженни тоже казалась такой неприветливой, может, даже высокомерной?
Она совсем не говорила о семье?
Я знала, что у нее есть дочь, но только потому, что у Дженни на столе стояла фотография девочки и я про нее спросила. Когда ушел мой муж, Дженни сказала, что с ней произошло то же самое, когда ребенок был совсем маленьким. Это все.
Значит, вы не догадываетесь, кто мог захотеть ее убить?
О, я уверена, она получала угрозы, спокойно ответила Конни. За все-то годы. Все мы получали.
Что вы имеете в виду?
Она посмотрела на него как на дурака:
По работе нам приходилось забирать детей из семей, обычно против воли. Конечно, некоторые люди нас ненавидели. Мы сомневались в их способности быть родителями, вламывались в дома, заставляли их выглядеть некомпетентными или жестокими перед соседями. Как вы думаете, какая была реакция? Мы часто сталкивались с агрессией. На мгновение она замолчала. Но мог ли кто-то из клиентов Дженни ее убить? Ни за что. Большинство из них живут в хаосе, в их жизни бардак, поэтому их дети и подвергаются риску. Они бы не смогли спланировать такое убийство. Они бы даже не смогли добраться до «Уиллоуз», не то что пройти внутрь фитнес-клуба. Не знаю, кто убил Дженни Листер, но я сильно удивлюсь, если выяснится, что это связано с ее работой в соцслужбе.
Она собрала чашки и унесла их на кухню, потом вернулась в крошечную гостиную, чтобы надеть уличную обувь. Эшворт пошел за ней на улицу. Наверное, жить в такой туманной низине рядом с водой не очень полезно для здоровья. Сад зарос. В углу разрастался ревень, в высокой траве виднелась пара кустиков чистотела.
Вы здесь задержитесь надолго?
Он не мог себе этого представить. Как она и сказала, она больше была похожа на городского человека.
Боже, нет! скривилась она. Просто я отчаянно хотела сбежать от журналистов, а Фрэнк, мой бывший, знает хозяев этого дома. Не думаю, что смогла бы протянуть здесь целую зиму.
Она подошла к небольшой ржавой калитке, позеленевшей от лишайника, и остановилась.
В деревню приходил незнакомец, сказала она. Вчера, сразу после обеда. Возможно, это неважно. Он искал не Дженни.
Все равно расскажите.
Она посмотрела на часы, чтобы убедиться, что у нее есть еще пара минут.
Немного странно получилось. Мы вышли на улицу посидеть после обеда это был первый по-настоящему солнечный весенний день, и он был там. Элис заметила его на мосту. Он сказал, что приехал на автобусе. Он искал Веронику Элиот. Она живет в большом белом доме у перекрестка. Я сказала ему, что, когда я проходила мимо ее дома, ее не было. Я предложила ему подождать и выпить у нас чай.
Зачем вы это сделали?
Эшворт никогда не одобрял рискованные поступки. А если женщина живет одна, то приглашать чужака в дом тем более безумие.
Не знаю. Мне было одиноко. С тех пор как тут узнали об Элиасе, меня стали избегать. Я хотела пообщаться со взрослым человеком, и он показался нормальным. Но я не собиралась оставлять с ним Элис, поэтому позвала ее с собой в дом приготовить чай. А когда мы вернулись, он исчез. Странно, я же говорю. Но, может, он увидел на дороге машину Вероники. Или, может, не захотел сидеть тут с сумасшедшей отчаянной домохозяйкой и ее ребенком.
Конни грустно улыбнулась и поспешила в деревню по грязной проселочной дороге.
Глава двенадцатая
Брифинг закончился, и Вера сидела в своем кабинете. Ей хотелось привести в порядок мысли. Эшворта она отправила в Барнард-Бридж поговорить с Конни Мастерс, Холли и Чарли вернулись в «Уиллоуз» опрашивать сотрудников отеля, которых не было накануне. Вера смотрела вниз на улицу, где на еженедельной ярмарке уже собрались люди, и думала о том, что выбор фитнес-клуба в качестве места убийства имеет большое значение. Зачем убивать ее там? Ведь преступника могли застукать в любой момент. Есть же и другие места, где можно совершить преступление, и попроще. Наверное, убийца Дженни сам ходил в клуб или проследил за ней. Значит, преступление было преднамеренным, заранее спланированным. Либо, подумала Вера, мотив проще и банальнее Дженни убили, потому что она что-то увидела во время посещения клуба. Без подготовки. Убийства часто совершаются по самым нелепым причинам, и это особенно трагично.
Она набрала телефонный номер дома Дженни в Барнард-Бридж. Ответил Саймон Элиот.
Как там Ханна?
Мы мало спали, ответил он. Я подумал вызвать ей врача. Она всю ночь говорила, ей нужно отдохнуть. Может, он даст ей что-нибудь, чтобы она сегодня отключилась. Он помолчал. Она хочет видеть мать.
«Не мать, а тело матери. Не одно и то же».