И с этим надо что-то делать, даже если хочется что-то разбить. Невыносимо.
Вот только делать все и всегда нужно на трезвую голову.
Солливер достала смартфон и набрала номер.
Привет, напарничек, едко сказала она. Ты, наверное, уже понял, в какой заднице мы оказались.
Ты специально это делаешь? шипит он. Специально звонишь, чтобы дать им больше инструментов споткнуться о нас?
А им, она выделяет последнее слово, нужны инструменты? Тебе не кажется, что это ты должен был меня набрать и предупредить?
У меня есть проблемы посерьезней. В частности, Роудхорн и Стенгерберг.
Вот как. И в чем же проблема?
Торн что-то подозревает, поэтому Стенгерберга велено притащить на допрос. А Роудхорн не остановится, когда я его уберу. Теперь понимаешь, в какой заднице мы с тобой, дорогая?
Солливер закусила губу.
Да, задница оказалась чуть глубже, чем она рассчитывала, но бывали проблемы и посерьезней. Правда, не на таком уровне, но проблема она и в Аронгаре проблема. Просто висит и требует решения, а не паники и нытья.
Лаура Хэдфенгер результат какого-то непонятного эксперимента, произносит она.
Что?!
Я пока еще мало узнала, сам понимаешь, что лезть в это особенно после всего, что случилось, было бы очень подозрительно. Тем не менее это так, и у нас с тобой есть одно серьезное преимущество: ее сила опасна. Настолько опасна, что Торн даже не хочет отправлять ее в исследовательский центр, потому что, по его словам, она может там все заморозить.
А я говорил, что ее нельзя подпускать к нему! рычат по ту сторону связи.
Ты меня плохо слышишь? Солливер приоткрыла дверь в комнату, убедилась, что там по-прежнему никого нет, и понизила голос. У нее убийственная сила, и все, что мне нужно, это чтобы она разочек вырвалась на свободу. Что касается Роудхорна, я подумаю, что можно сделать со своей стороны, но мы как ты правильно заметил теперь однозначно не сможем общаться. Потому что если этот гм, друг Хэдфенгер начнет копать, все это может всплыть на поверхность.
Я уничтожаю все данные о наших звонках.
Иногда достаточно миллисекунды, чтобы кто-то что-то узнал, а я не хочу рисковать. Так что теперь ты сам по себе, а я сама по себе. По крайней мере, пока у нас есть общая проблема Роудхорна. Не мне тебя учить, как ее решать, Крейд.
Не мне тебя учить, что не стоит называть меня по имени.
Она улыбается.
Даже не собиралась. Давай договоримся так: мне потребуется помощь с камерами в резиденции. Не в ближайшее время, возможно, через пару недель. Нужно будет, чтобы произошел сбой.
И как мне понять, что тебе это потребовалось, а главное когда именно?
Солливер задумалась, разглядывая душевую кабину, плачущую потеками воды на уже прозрачных стенах.
Я дам тебе знать. Не переживай. Главное, подготовь все и начинай заниматься проблемой Роудхорна.
Из динамика донесся смешок.
Ты не мое руководство.
Нет, твое руководство он. И в наших общих интересах, чтобы это долго не продлилось.
Она нажала отбой, зная, что, когда заглянет в вызовы, последнего номера там уже не будет. Тем не менее сделала это сразу же: осторожность превыше всего. Доверять Крейду было не лучшим вариантом, но пока он ей нужен. Пока что пока существует проблема Роудхорна и Хэдфенгер, а потом придется решить вопрос с Крейдом по-своему.
Потому что, как показывает практика, в таких делах партнерство не только опасно, оно способно разрушить все.
Правда, сейчас у нее проблема посерьезнее, потому что Лаура Хэдфенгер тоже способна все разрушить, и, чтобы этого не случилось, придется разрушить ее. Первенец Торна должен быть от нее, Солливер.
И он будет от нее.
Солливер улыбнулась своему отражению, расстегнула платье, позволяя ему скользнуть вниз, к ногам, и шагнула в душевую кабину.
Правда, сейчас у нее проблема посерьезнее, потому что Лаура Хэдфенгер тоже способна все разрушить, и, чтобы этого не случилось, придется разрушить ее. Первенец Торна должен быть от нее, Солливер.
И он будет от нее.
Солливер улыбнулась своему отражению, расстегнула платье, позволяя ему скользнуть вниз, к ногам, и шагнула в душевую кабину.
Глава 5
Я давно не спала так хорошо. Говоря по правде, всякий раз, когда я собиралась поспать, ко мне то дракон прилетал, то убийцы наведывались, то Бен рогалики приносил чтобы «скормить» дурочке Лауре вместе с ними очередную историю о том, как он хочет ей помочь. Сейчас я в пещере у дракона, откуда не так-то просто выбраться, но, возможно, именно потому, что сюда не так просто и забраться, я и выспалась.
Хорошенько потягиваюсь в темноте, задевая сладко сопящую Гринни, которая переползла ко мне в ноги, Верраж вскидывает морду, а я сажусь.
Чтобы увидеть картину, достойную запечатления, потому что на матрасе Верража, сладко посапывая нет, вру, громко храпя, спит Торн. Первым порывом было потереть глаза и попытаться проснуться второй раз, но я уже немного научилась отличать реальность от вымысла (особенно созданного собой), поэтому сейчас только смотрю на него, и мои брови медленно ползут вверх.
Ущипните меня, прошу непонятно кого как раз в тот момент, когда Дракон номер один всхрапывает громче и продолжает спать. Не вполне отдавая себе отчет в том, что делаю, я хватаю с тумбочки телефон, навожу на него камеру, приближаю. Ночной режим частично высветляет изображение, но тут скоро и так начнет светлеть (судя по времени), поэтому я тыкаю в кнопочку.
Клац!
От щелчка камеры просыпается Гринни, а Дракон номер один продолжает дрыхнуть! Он спит так, как будто не спал месяца два! Хотя я точно проверить не могу, потому что я ни разу не засыпала с ним, но выглядит это именно так. Раскинув руки, в своей элитной рубашке, элитных брюках и элитных ботинках.
Откладываю смартфон, осторожно выбираюсь из-под одеяла. Здесь достаточно тепло (то ли мы вчетвером насопели, то ли отопление хорошее, то ли и то и другое вместе). Как бы там ни было, босым ногам не холодно, когда я спускаю их на пол. В этот момент храп снова повышается, потом обрывается, и Торн поворачивается на бок. Спиной к нам.
Очешуеть, выдаю я известное, в общем-то, ругательство, и осторожно приближаюсь к нему.
Скажи мне кто-нибудь, что такое возможно, я бы покрутила у виска пальцем, но, видимо, мне суждено удивляться снова и снова его многогранной драконьей натуре. Теперь многогранная драконья натура совсем не выглядит устрашающей. Волосы растрепаны, рубашка, застегнутая на все пуговицы, кроме одной, сбилась и смята, уголок даже торчит из брюк, открывая полоску кожи. Выбивается из всей этой картины только перчатка, которая под тонкой рубашкой просвечивает плотным покрытием до самого локтя.
Я помню, что под ней скрывается, но почему-то совершенно этого не боюсь.
Странное дело, я рядом с Торном и я его не боюсь. Видимо, во мне сломалась боялка или что-то еще, но сейчас я осторожно опускаюсь на корточки, чтобы рассмотреть его лицо. Последнее, что мне удается рассмотреть «выползшую» из-под перчатки чешуйку на коже, до лица я добраться не успеваю.
Потому что Торн резко открывает глаза, а я так же резко оказываюсь на матрасике, прямо под ним. От такого кульбита слегка перехватывает дух, и еще больше его перехватывает от близости ударившего в меня пламени. Такой взгляд я вижу у него впервые, чистый неразбавленный огонь, впрыснутый через него в мои вены, заставляющий мою кровь кипеть. Его выдох больше похож на рычание, а поцелуй на укус, и я кусаюсь в ответ. С такой силой, что обжигает сначала пламенем, потом привкусом крови, и только после осознанием того, что мы творим.
Мой халат задрался до неприличия, белья на мне нет, а между моих ног его колено. Не считая того, что в мое бедро упирается совершенно прямое доказательство его половой принадлежности и кое-чего еще. Спасибо хоть, что под брюками.
Ыррр, выдыхаю я, пытаясь его оттолкнуть.
Звериный зрачок стягивается в человеческий как раз в тот момент, когда сбоку и сверху доносится:
Торн, я пришла сказать, что тебя не могут найти. Солливер демонстрирует каплю гарнитуры на ладони. Но ты, судя по всему, занят.
Она швыряет гарнитуру на пол и выходит, дверь захлопывается.
А я чувствую себя как в анекдоте «Возвращается жена из командировки»
Она швыряет гарнитуру на пол и выходит, дверь захлопывается.
А я чувствую себя как в анекдоте «Возвращается жена из командировки»
И даже не на месте жены.
Впрочем, Солливер ему тоже не жена. Пока.
М-да.
Кажется, я порвала все шаблоны.
Все шаблоны хорошей девочки. Все шаблоны примерной дочери. Да в принципе все, если отставить хороших девочек и дочерей подальше, потому что ни первым, ни вторым я не являюсь, а именно все собственные.
Сползите с меня, ферн Ландерстерг, говорю я ледяным тоном.
Как раз в тот момент, когда он собирается подниматься. Точнее, и поднимается, протягивает мне руку, но я ее не принимаю. Мне вообще хочется провалиться той части маленькой Лауры, которая ко всему этому не готова, но взрослая Лаура запахивает халат и поднимается сама.
После чего обходит его и направляется к кровати, на которой два наблюдателя снова во все глаза смотрят на нас. Меньше всего мне сейчас хочется услышать «Это больше не повторится», сказанное тон в тон тому, что случилось в кабинете. Хотя, по-хорошему, это стоит сказать мне. Я даже открываю рот, чтобы это сделать, но потом закрываю, потому что чувствую, что это не мое.
Все, хватит бултыхаться в прошлом.
Прошлого больше нет.
Сегодня к тебе приедет отец.
В любой неловкой ситуации говорите про отца Лауры.
Чудесно, отвечаю я и поворачиваюсь.
Ближе к обеду. Вместе с ним приедут медики, которые будут тебя наблюдать.
И мой наставник? уточняю я.
Лаура.
Спокойное рычание, вот как это звучит.
Что? Мне нужно научиться управлять своей силой. Ради Льдинки и ради всех тех людей, которые окажутся рядом со мной.
Я сам подберу тебе наставника.
Или Арден, говорю я в упор. Или никто.
Значит, никто. Будешь сидеть в изоляции, пока не поумнеешь.
О да, вот это уже знакомо.
Значит, буду сидеть, отвечаю я, высушивая попытавшиеся откуда-то вылезти слезы еще на подлете. Нечего им здесь делать, особенно по поводу него. Столько, сколько потребуется. Вас там ждут, ферн Ландерстерг. Невеста и неотложные дела. Освободите помещение, пожалуйста.
К счастью, это человекоподобное выходит, и мне становится легче дышать. Ненадолго, правда, когда я представляю себе, что безвылазно сижу в какой-нибудь комнате и ничего не могу сделать А впрочем, почему же ничего.
Я переодеваюсь в платье, в котором была вчера (благо в комнате действительно тепло), и выглядываю в коридор.