Что же? спросил Паркер.
Он не должен знать, что мы о нем думаем.
Это почему?
Потому что он начнет важничать.
О нет!
Он не должен знать, что мы о нем думаем.
Это почему?
Потому что он начнет важничать.
О нет!
Это вполне возможно! Он, правда, весьма скромный парень и как будто не предрасположен задирать нос, но людей никогда не следует хвалить: этим можно испортить самый хороший характер. Называйте его по-прежнему стрингерном», так как он и в самом деле грингорн, хотя и обладает всеми необходимыми для вестмана качествами, правда, в зачаточном состоянии. Он еще многому должен научиться и многое испытать.
Поблагодарил ли ты его за то, что он спас тебе жизнь?
Не подумал даже, и ни за что этого не сделаю! Но когда наш окорок будет готов, он получит лучший, самый сочный кусок, я сам его отрежу. Он это вполне заслужил. А знаете, что я сделаю завтра?
Ну что? спросил Стоун.
Доставлю ему большую радость.
Чем же?
Я позволю ему поймать мустанга.
Ты хочешь поохотиться на мустангов?
Да, мне нужна лошадь.
Больше я не подслушивал, отошел немного в кустарник и затем уже с другой стороны приблизился к охотникам. Они не должны были знать, что я слышал то, чего мне не следовало слышать Мы развели костер, возле которого воткнули в землю две раздвоенные ветки. На них положили крепкий прямой сук вместо вертела. Трое вестманов прикрепили к нему окорок, после чего Сэм принялся с большим искусством медленно поворачивать «вертел». Меня немало забавляло радостное выражение его лица при этой церемонии.
Остальные, вернувшись в лагерь с порядочным запасом мяса, последовали нашему примеру и также зажгли костры. Однако у них все обошлось далеко не так мирно, как у нас. Так как каждый хотел жарить отдельно для себя, то многим не хватило места, и, в конце концов, им пришлось съесть свои порции полусырыми.
Я действительно получил самый лучший кусок, он весил около трех фунтов, но я съел его целиком. Из-за этого меня еще не следует считать обжорой, наоборот, я всегда ел меньше других, находившихся в моем положении. Но тому, кто сам не испытал подобной жизни, трудно представить себе, сколько мяса может и даже должен есть вестман. Я видел однажды, как старый охотник съел восемь фунтов мяса, и на мой вопрос, сыт ли он, ответил с улыбкой:
Я должен быть сытым, потому что у меня больше нет мяса. Но если вы дадите мне кусок вашего, то вам не придется долго ждать его исчезновения
Во время еды вестманы обсуждали подробности нашей охоты. Из разговора выяснилось, что при виде убитых буйволов у них создалось другое впечатление о моей «глупости», чем первоначально.
На следующий день я принялся было за работу, но вскоре появился Сэм и сказал:
Оставьте инструменты в покое, сэр. Мы предпримем сегодня кое-что более интересное.
Что же?
Скоро узнаете Седлайте вашу лошадь, мы сейчас поедем.
На прогулку? Но меня ждет работа!
Вот еще! Вы уже достаточно потрудились. Впрочем, я думаю, что к обеду мы вернемся. Тогда можете измерять и вычислять, сколько вам заблагорассудится.
Я предупредил Бэнкрефта, и мы отправились. Сэм вел себя по дороге очень таинственно, а я не говорил о том, что уже знаю о его намерении. Мы ехали обратно по измеренной нами местности, пока не достигли западного края прерии, места, которое вчера наметил Сэм. Здесь он спрыгнул с лошади и, тщательно привязав ее, пустил пастись. Затем сказал мне:
Слезайте, сэр, и крепко привяжите своего чалого. Мы здесь подождем.
Но зачем же крепко привязывать лошадь? спросил я Сэма, хотя отлично знал, в чем дело.
Иначе вы легко можете ее лишиться. Я часто видел, как лошади в таких случаях удирают.
В каких это случаях?
Разве вы не догадываетесь?
Нет.
Угадайте-ка!
Мустанги?
Как это вы вдруг догадались? спросил он, удивленно взглянув на меня.
Я читал об этом.
О чем?
Что домашние лошади, если их крепко не привязать, охотно уходят с дикими мустангами.
Черт вас возьми! Обо всем-то вы читали, и вас трудно чем-либо удивить! В таком случае я предпочитаю неграмотных.
Вы хотели меня удивить?
Конечно!
Охотой на мустангов?
Ну да!
Это не удалось бы вам! Человека можно удивить только чем-либо таким, о чем он ничего не знает. Вам же все равно пришлось бы обо всем рассказать мне до прихода мустангов.
Вы правы, гм Ну так слушайте: мустанги уже побывали здесь.
Это их следы мы видели по дороге?
Да. Они вчера здесь прошли. Это был передовой отряд, разведка. Должен вам сказать, что мустанги в высшей степени умные животные. В обе стороны и вперед они всегда высылают маленькие отряды. У них имеются свои офицеры, совсем как в настоящем войске, а вожаком они всегда выбирают опытного, сильного и смелого жеребца. Пасутся ли они на одном месте или кочуют, табун всегда окружен жеребцами, затем следуют кобылы, и только в самой середине находятся жеребята: таким образом жеребцы защищают самок и жеребят. Я уже подробно описывал вам, как ловят мустанга с помощью лассо. Помните?
Да. Они вчера здесь прошли. Это был передовой отряд, разведка. Должен вам сказать, что мустанги в высшей степени умные животные. В обе стороны и вперед они всегда высылают маленькие отряды. У них имеются свои офицеры, совсем как в настоящем войске, а вожаком они всегда выбирают опытного, сильного и смелого жеребца. Пасутся ли они на одном месте или кочуют, табун всегда окружен жеребцами, затем следуют кобылы, и только в самой середине находятся жеребята: таким образом жеребцы защищают самок и жеребят. Я уже подробно описывал вам, как ловят мустанга с помощью лассо. Помните?
Само собой разумеется.
Кроме того, я вам часто говорил и повторяю еще раз: держитесь крепко в седле, а лошадь ваша должна сильно упереться в землю, когда вы натягиваете лассо и происходит толчок. Если вы этого не сделаете, то упадете, а мустанг убежит, увлекая за собой на лассо вашу лошадь. У вас не будет больше скакуна, и вы станете, как и я, простым пехотинцем.
Он собирался продолжить, но вдруг остановился, указав рукой на холмы в северной части прерии. На них показалась неоседланная лошадь. Она мелкой рысцой побежала вперед, поворачивая голову то в одну, то в другую сторону и втягивая ноздрями воздух.
Вы видите? шепнул Сэм. От волнения он говорил совсем тихо, хотя лошадь никак не могла услышать нас. Разве я не говорил вам, что они придут. Это лазутчик, осматривающий местность, чтобы убедиться в ее безопасности. Хитрый жеребец! Как он извивается и всматривается во все стороны! Но нас он все-таки не заметит, нам ветер навстречу. Поэтому я и выбрал это место.
Мустанг повернул, прибавив ходу, он бежал то прямо, то играя, влево или вправо, пока не скрылся там же, откуда и появился.
Вы наблюдали за ним? спросил Сэм. Как умно он действовал, используя каждый куст для защиты, чтобы не быть замеченным! Разведчик-индеец вряд ли смог бы проделать это лучше!
Вы правы, Сэм. Это поразительно!
Теперь он вернулся к своему четвероногому генералу с рапортом, что воздух чист Но они ошибаются, хи-хи-хи! Бьюсь об заклад, что через десять минут они будут здесь. Будьте внимательны! Знаете, как мы поступим?
Ну?
Возвращайтесь поскорее к выходу из прерии и ждите там. Я же поеду вниз к противоположному концу и спрячусь в лесу. Сперва я пропущу табун, а затем сзади погонюсь за ним. Он побежит наверх к выходу, но вы пересеките ему дорогу, и он принужден будет повернуть назад. Таким образом мы сможем гонять табун из одного конца в другой, пока не выберем и не поймаем двух лучших лошадей. Из них я опять-таки выберу себе лучшую, остальных мы отпустим. Вы согласны?
Зачем вы спрашиваете? Я же не имею понятия о том, как охотятся на мустангов, тогда как вы мастер этого дела и я беспрекословно вам повинуюсь.
Мы сели опять на лошадей и разъехались: он на север, я на юг, до начала прерии. Не прождав там и четверти часа, я увидел вдалеке массу темных точек, которые увеличивались по мере приближения к месту моей засады. Сперва они казались воробьями, потом кошками, собаками, телятами, пока не приблизились настолько, что я разглядел их настоящую величину. Это были мустанги, в диком ужасе погони мчавшиеся на меня.
Какое прекрасное зрелище представляли собой эти животные! Длинные гривы развевались, пышные хвосты, подобно пучкам перьев, разлетались по ветру. Их было не более трехсот, и все же земля, казалось, дрожала под их копытами. Восхитительный белый жеребец летел впереди всех, его, конечно, можно было бы поймать, но ни одному охотнику прерий не взбредет в голову сесть на белого коня: он выдаст хозяина любому врагу.
Наступило время показаться из засады. Я выехал из чащи деревьев, и мое появление не преминуло оказать свое действие. Белый вожак отпрянул, точно в него попали пулей, табун остановился и словно остолбенел, слышно было только громкое испуганное фырканье. Затем повернул назад, вожак оказался уже на другом конце, и мустанги помчались в обратную сторону.
Я медленно следовал за ними, мне незачем было спешить, так как я мог быть уверен, что Сэм снова направит их на меня. При этом я пытался объяснить себе одно поразившее меня обстоятельство. Хотя лошади только на одно мгновение задержались передо мной, мне показалось, что одно из животных было мулом, а не лошадью. Конечно, я мог ошибиться, но все же мне думалось, что я хорошо разглядел его. Я решил быть во второй раз более внимательным. Мне запомнилось, что мул находился в первом ряду, как раз за вожаком. Таким образом, мустанги не только считали его равным себе, но он, по-видимому, занимал даже особое положение среди них.
Через некоторое время табун вторично побежал мне навстречу и, увидя меня, опять повернул обратно. Это повторилось еще раз, и я убедился, что не ошибся: среди мустангов находился светло-коричневый мул с темной полосой на спине. Он мне понравился, так как, несмотря на большую голову и длинные уши, был красивым животным. Мул менее требователен, чем лошадь, у него более уверенная поступь, и он никогда не испытывал головокружения над пропастью. Все эти преимущества имеют большое значение. Правда, животное это очень упрямо. Я видел мулов, позволявших избивать себя чуть не до смерти, но не двигавшихся с места, несмотря на отличную дорогу и отсутствие всякой поклажи, просто потому, что они не желали идти.
Мне показалось, что этот мул проявлял много пыла и живости, а в глазах у него светилось больше ума, чем у лошадей, и я решил поймать его. Очевидно, он когда-то сбежал от своего хозяина, примкнув к табуну диких лошадей.
Сэм снова погнал стадо на меня. Между нами было такое маленькое расстояние, что мы могли видеть друг друга. Путь вперед и назад был закрыт для мустангов. Они ринулись в сторону, мы последовали за ними. Табун разделился, и я заметил, что мул остался в главном стаде. Он мчался бок о бок с вожаком, это было чрезвычайно быстрое выносливое животное. Я гнался за этой частью табуна, Сэм, казалось, наметил ее же.