И просит отвести ее именно в «Контемпо»? Она что, в коме у вас была?
Поскольку она говорила очень грубо, я ушел, вернулся к Лорен и сказал:
Такого магазина здесь нет.
Да какая разница! воскликнула она. А здесь здорово, правда, пап?
Она говорила громким голосом, и я увидел, что одна из утомленных жизнью мамаш бросила в нашу сторону взгляд.
Если хочешь, чтобы у нас все получилось, будь умницей, сказал ей я, ничего не говори и ни на шаг от меня не отходи. Никаких вспышек гнева, делать будешь, что я тебе скажу. Договорились?
Она улыбнулась, кивнула и не произнесла ни слова. У нее есть недостатки, однако глупой ее точно не назовешь.
Мы двинулись вдоль витрин, глазея на выставленные в них товары. А там было столько всего, что можно было бы смотреть целый день. Из белых опор лились звуки фортепиано и эхом отражались от мраморных полов. Где-то резвился фонтан. Я мог точно сказать, что Лорен все нравится, да и мне, честно говоря, тоже. Как же замечательно нам было вместе гулять, ни от кого не таясь, как самым обычным отцу и дочери. В уединенной кафешке с фастфудом я купил нам «Ориндж-Джулиус»[4]. В воздухе упорно оспаривали первенство запахи соевого соуса и жженого сахара. На столах царил беспорядок, будто из-за каждого из них за миг до этого кто-то встал, повсюду валялись упаковки от бургеров, пластиковые вилки и крошки. Зато нигде не было ни одной живой души.
Зайдя в пустой универмаг, в котором гулко отражался каждый звук, я купил несколько пар носков и маек себе скучных белых, Лорен розовых и желтых. На каждой из них красовался единорог.
Чтобы немного ее развлечь, я стал показывать на скучавших за прилавками продавцов, придумывать им имена и рассказывать о них вымышленные истории. Девушка с торчавшими изо рта зубами превратилась в Мэйбел Уортингтон, которая работала сверхурочно, чтобы помочь младшему брату воплотить в жизнь его мечту стать фигуристом. Парень с двумя родинками стал у меня Монти Майлзом, совсем недавно приехавшим из своей крохотной деревеньки в Канаде, где все обожают заниматься подледным ловом рыбы.
А вон те две блондинки сестры, говорил я, когда-то их разлучили органы опеки, и они только-только вновь друг друга нашли.
Эта история мне не нравится, горестно прошептала Лорен, ничего хорошего в ней нет. Пап, придумай вместо нее другую.
Ты, котенок, у нас сегодня привередлива, да?
Я попытался сочинить о двух девушках что-то получше, но в этот момент Лорен с силой дернула меня за руку. Повернувшись, я увидел легинсы, красовавшиеся неподалеку на вешалке. Ярко-голубые с блестящими, золотистыми молниями. Когда их увидела Лорен, у нее захватило дух.
Думаю, ты можешь их примерить, сказал я, хотя мне придется пойти вместе с тобой в кабинку.
Все легинсы на вешалке оказались ей слишком малы. Я безнадежно озирался по сторонам. К нам подошли две продавщицы. При более близком рассмотрении они в конечном итоге оказались не так уж похожи. Обе блондинки, но не более того.
Та, что повыше, сказала:
Вам помочь?
Больше у вас ничего нет? спросил я.
Думаю, нет, ответила она.
Точно нет?
Я прекрасно видел, что Лорен очень понравились эти легинсы и что она страшно расстроится, если ей их не купить.
Может, что-нибудь найдется в подсобке?
Я улыбнулся ей своей лучшей улыбкой и сказал, какой размер носит Лорен. Продавщица пониже ростом ухмыльнулась.
Вам что-то кажется смешным? спросил я, в этот момент надеясь, что именно ее забрали из родной семьи и отдали на воспитание в приемную.
Лорен, к счастью, вновь переключила внимание на легинсы и ничего не заметила.
Та, что повыше, проигнорировала подругу и голосом профессионала произнесла:
Сейчас посмотрю.
Я заметил, что веко на ее левом глазу чуточку подергивается, будто от тика. Возможно, благодаря этому она выросла более доброй. Некоторое время спустя продавщица вышла с несколькими парами легинсов, перекинув их через руку, как щегольской официант салфетку.
Та, что повыше, проигнорировала подругу и голосом профессионала произнесла:
Сейчас посмотрю.
Я заметил, что веко на ее левом глазу чуточку подергивается, будто от тика. Возможно, благодаря этому она выросла более доброй. Некоторое время спустя продавщица вышла с несколькими парами легинсов, перекинув их через руку, как щегольской официант салфетку.
Эти должны подойти, сказала она.
В длинной примерочной, занавешенной белыми шторами, стояла тишина.
Уходи, пап, сказала Лорен, когда мы вошли в кабинку.
Ты же знаешь, котенок, я не могу.
Тогда хотя бы не смотри. ПОЖАЛУЙСТА.
И я закрыл глаза. Послышался шорох, и вновь стало тихо. Потом Лорен грустно произнесла:
Не подошли.
Жаль, котенок, мне очень жаль, произнес я, ничуть не лукавя, ну да ничего, подыщем что-то еще.
Нет, ответила она, я устала, поехали домой.
Легинсы мы оставили лежать на полу скорбной кучкой голубого неба и молний, а сами, ориентируясь по зеленым знакам с надписью «Выход», зашагали по безлюдным проходам с кожей, бельем и хозяйственными товарами, которые, казалось, растянулись на многие мили.
А когда подошли к выходу, я услышал за спиной топот бегущих ног. Кто-то заорал:
Стойте!
Обернувшись, я увидел, что по демонстрационной гостиной к нам несется та высокая блондинка.
Прошу прощения, сказала она, это что, шутка?
У нее дрожал голос и бешено дергалось веко.
Что случилось? спросил ее я.
Она протянула мне груду голубой с золотистым ткани.
Смотрите, сказала она и вывернула наизнанку легинсы, показав белую эластичную подкладку, которую Лорен использовала вместо бумаги, написав на ней своим любимым розовым маркером:
Памагите пажалоста. Тед пухититель. Он завет меня Лорен, но это не мой имя.
Ниже была нарисована карта с дорогой к нашему дому. Вполне точная. Скорее всего, пока мы ехали, она внимательно смотрела по сторонам.
В этом дерьме нет ничего смешного, сказала женщина, по-вашему, пропавшие дети это тема для шуток?
Чувствуя, что от ее криков Лорен огорчается все больше и больше, я сказал:
Простите. Сам не знаю, как это произошло. За легинсы я, конечно же, заплачу.
А потом сунул белокурой продавщице в руку двадцатку и десятку, гораздо больше, чем стоили брюки, и взял их у нее. Она покачала головой, не сводя с нас глаз, ее рот сжался в тонкую, мрачную линию.
Мы зашагали обратно по пустынной парковке. Солнце поднялось в небе высоко-высоко, и над асфальтом от жары будто мерцало марево. Подойдя к машине, я сказал:
Садись, пожалуйста, и пристегни ремень.
Лорен молча повиновалась.
Я включил кондиционер, позволив ему высушить пот с моего лба и немного меня успокоить. А когда наконец поверил, что опять могу говорить, сказал:
Ты, наверное, долго к этому готовилась. Дай мне маркер.
Я оставила его в магазине, ответила Лорен.
Нет, он у тебя.
Она вытащила из носочка маркер и протянула мне. Потом молча заплакала. Мне стало больно, в сердце будто вонзили шампур.
Тебе надо преподать урок, ты должна понять, что твои действия влекут за собой последствия, сказал я.
Спина Лорен ритмично поднималась и опускалась от безудержных рыданий. По лицу непрекращающимся потоком текли слезы.
Прошу тебя, сказала она, не надо меня отсылать.
Я сделал глубокий вдох и сказал:
Шесть месяцев. Тебе полгода нельзя возвращаться домой.
Лорен застонала. От этого безотрадного звука мне самому на глаза навернулись слезы.
Это ради твоего же блага, сказал ей я, мне больно ничуть не меньше тебя. Я всегда пытался растить тебя правильно, но теперь вижу, что у меня ничего не получилось. Ты портишь имущество и беззастенчиво врешь. И поэтому должна понять, что подобные фокусы недопустимы. А если бы та женщина тебе поверила?
Последующее расставание оказалось настолько мучительным, что я постарался исторгнуть его из памяти. Мы о нем не говорим. За те месяцы прилетавшие по утрам птицы стали для меня еще большим утешением. Мне обязательно нужно было дарить кому-то любовь.
Когда этот мрачный период завершился и Лорен возвратилась домой, я предпринял меры предосторожности. Теперь всегда закрываю на три замка дверь и запираю шкафчик с ноутбуком. А еще пересчитываю маркеры перед тем, как их спрятать. Это нелегко, но я все же обеспечиваю ей безопасность.
После этого Лорен, похоже, переменилась. Осталась все такой же громогласной, но как-то опустошилась и стала напоминать характером гораздо более юную девочку. Я подумал, что дочь усвоила урок.
После этого Лорен, похоже, переменилась. Осталась все такой же громогласной, но как-то опустошилась и стала напоминать характером гораздо более юную девочку. Я подумал, что дочь усвоила урок.
Этим вечером я очень расстроен и поэтому готовлю себе горячий шоколад с мятой.
Рецепт горячего шоколада с мятой от Теда Баннермана. Подогрейте молоко, положите в него наломанный кусочками шоколад и растворите его. Добавьте по вкусу мятного ликера. При желании можно долить и бурбона. Сейчас ведь ночь, вам никуда не надо! В итоге у вас должна получиться достаточно густая, вязкая масса. Если хотите, также положите в нее мелко нарубленной свежей мяты. Вылейте все в высокий стакан с ручкой. Если его нет, то вполне подойдет и кружка. (У меня, например, нет.) Сверху положите взбитых сливок, потом посыпьте шоколадной крошкой или мелко наломанным печеньем. Чтобы это съесть, вам понадобится ложка.
Напиток мне нравится готовить медленно, перемешивая шоколад и размышляя. Предаваясь этому самому занятию, я сую в карман руку у меня есть такая привычка, когда задумываюсь, и мои пальцы нащупывают клочок бумаги. Я вытаскиваю его и вздрагиваю. Убийца. Это список подозреваемых, составленный мной после убийства птиц. Как он оказался у меня в кармане, я же ведь запер его в шкафчике с мелками Лорен? Под ее именем дописано еще одно. Почерк я узнать не могу.
Мамочка
Так, это очень жестокая, страшная шутка. Если на свете и есть кто-нибудь, кто точно не мог этого сделать, то это Мамочка. Ее больше нет.
Я рву список и бросаю его в помойку. Теперь мне не поможет даже горячий шоколад с мятой.
Лорен
Прошу вас, придите сюда и арестуйте Теда. За убийство и другие преступления. Я знаю, в этом штате действует смертная казнь. Он заставляет меня делать домашнюю работу по обществоведению. Когда закончу, попытаюсь выбросить эту кассету через щель в двери, куда кладут почту. Надеюсь, ее кто-нибудь найдет.