Было несколько причин полагать, что стимулирование фирм заниматься вопросами экологии, общества и управления повысит результативность японской экономики. Внимание к корпоративному управлению буква G в аббревиатуре ESG казалось очевидным первым пунктом. Специалисты пришли к консенсусу, что одна из причин меньшей доходности японских фирм по сравнению с зарубежными конкурентами на протяжении последних двадцати лет заключается в том, что советы японских коопераций слабые по международным меркам. Многие японские менеджеры настолько уверены в своих позициях, что не чувствуют никакой мотивации уйти из недостаточно эффективных предприятий или рассмотреть новые возможности. В 2017 году лишь в двадцати семи процентах крупных японских компаний более трети членов совета директоров были независимыми, причем многие из них были юристами или учеными и имели небольшой управленческий опыт. Таким образом, первым пунктом повестки для GPIF было убедить управляющих активами подтолкнуть принадлежащие им компании поработать над структурой управления и дать больше власти инвесторам: попросить их предоставлять больше информации, обсуждать с акционерами долгосрочную стратегию и учитывать вопросы управления при голосовании.
Внимание к социальным вопросам буква S в ESG также должно было принести существенные дивиденды. Рождаемость в Японии упала ниже уровня воспроизводства в середине 1970-х, и население трудоспособного возраста сокращалось быстрее, чем в любой другой стране {239}. Учитывая закрытость Японии для иммигрантов, для устойчивого экономического роста было крайне важно убедить людей продолжать работать. Для этого необходимо было решить некоторые укоренившиеся структурные проблемы. Во многих японских компаниях действовала двойная система приема на работу. Новые сотрудники могли стать «согосёку» (управленцы) или «иппансёку» (обычные служащие). Попасть в первую категорию было очень важно для постоянного трудоустройства и выдвижения на руководящие должности. Женщины непропорционально чаще попадали в группу иппансёку. Они же должны были нести ответственность за воспитание подрастающего поколения, а так как большинство работодателей ожидало от сотрудников многочасовой работы, карьеру женщине с детьми было сделать очень сложно. Согласно индексу гендерного неравенства[23] Международного экономического форума, Япония в 2017 году занимала сто четырнадцатое место из ста сорока четырех {240}.
Еще Хиро был убежден что решение экологических проблем страны буква E в ESG совершенно необходимо для благополучия его бенефициаров в длительной перспективе. Неконтролируемые изменения климата угрожают подорвать снабжение Японии пищевыми продуктами и могут увеличить частоту природных катаклизмов на острове, который и без этого непропорционально от них страдает. «Даже если я смогу через тридцать лет выплачивать пенсии, объясняет он, какой от этого будет прок, если внуки моих бенефициаров не смогут выйти из дома, чтобы поиграть?»
Решить сосредоточиться на ESG это одно. Добиться исполнения решения совсем другое. Чтобы свести к минимуму возможное влияние государства на частный сектор, GPIF, как независимому администрирующему агентству, было запрещено непосредственно торговать акциями и напрямую общаться с фирмами. Вся инвестиционная активность фонда было передана на аутсорсинг независимым управляющим активами {241}. В связи с этим Хиро начал с того, что попросил всех тридцати четырех управляющих активами GPIF систематически вести переговоры на тему ESG со всеми компаниями, в которых они вложили средства, участвовать в голосованиях акционеров и сообщать об этом в GPIF. Например, если будет замечено, что предлагаемый совет или управляющий комитет не имеет независимого председателя, можно предложить это исправить, а если этого не будет сделано проголосовать против руководства. Как минимум дважды в год будут проходить индивидуальные совещания GPIF с каждым управляющим активов, и на этих встречах будет обсуждаться вовлеченность в работу компаний и голосования.
Сказать, что началось светопреставление в очень японском смысле это ничего не сказать. Один наблюдатель назвал предложение Хиро сделать пассивных управляющих «пассивно активными» самым спорным за всю историю управления активами. Почти все управляющие возражали тихо и вежливо, что они не имеют опыта для принятия информированных решений по вопросам ESG. Они говорили, что занимались повышением альфы (сравнительного дохода с поправкой на риск и ситуацию на рынке) и не уверены, что внимание к новым параметрам будет полезно. Еще пассивные управляющие заявляли, что им платят меньше десятой доли процента стоимости инвестиций, так что они не могут себе позволить выработать необходимые способности {242}.
Хиро отвечал на это не менее спокойно и вежливо, что не намерен уменьшать чье-либо вознаграждение, и будет рад доплачивать за повышенную эффективность и компетентность. Еще он замечал очень дипломатично, что никто из управляющих активами не должен чувствовать себя обязанным работать на GPIF. Затем он изменил способ оценки, подбора и оплаты этих специалистов. Многолетние договоры подписывали с активными менеджерами, которые были готовы согласиться на новую структуру оплаты, призванную поощрять их за хорошую альфу и внимание к долгосрочной перспективе. Пассивных менеджеров попросили представить «новую бизнес-модель» своего вознаграждения. За два года конкретных предложений не поступило, Хиро повысил долю ответственного управления в критериях отбора до тридцати процентов и объявил, что управляющие, которые не соответствуют новым требованиям, могут столкнуться с сокращением инвестиций и даже полностью перестать работать с GPIF. Он также повторил предложение изменить структуру оплаты.
Инвестиционным консультантам не нравились новые договоры. Они считали, что многолетние контракты с управляющими активами нарушают фидуциарные обязанности GPIF, так как приходится жертвовать возможностью уволить их в любое время. Хиро отвечал на это, что фидуциарные обязанности GPIF нарушает как раз отсутствие долгосрочных контрактов, поскольку оно заставляет ориентироваться на короткую перспективу. «Они неправильно понимали мои фидуциарные обязанности, пояснял он. У меня они перед несколькими поколениями».
Масштаб и роль GPIF Хиро использовал для повышения значимости ESG для японского делового сообщества. Он создал пять биржевых индексов, связанных с этой темой, и вложил в них около четырех процентов средств, которые GPIF размещала в акциях всего около трех с половиной триллионов йен (примерно тридцать два миллиарда долларов США) {243}. Он позаботился и о том, чтобы методика их разработки была полностью открыта. Это было необычно. Хиро отметил следующее:
Если думать более традиционно и считать, что я должен победить рынок, нам не следует просить создателей [индексов] раскрыть свою методику. Тем не менее, мы потребовали их обнародовать, потому что стремились улучшить рынок, а не обыграть его. Компании, которые не были включены в эти индексы, смогут посмотреть критерии отбора и узнать, как улучшить позиции по ESG. Мы обязали создателей индексов сотрудничать с компаниями и сообщать об их успехах. По их сведениям, после появления индексов число запросов из Японии резко выросло.
Хиро изменил восприятие японскими инвесторами и предприятиями потенциала общей ценности и значения вложений в социальные и экологические вопросы. С 2015 по 2018 год ESG стали упоминать в прессе более чем в восемь раз чаще {244}. Среди крупных и средних компаний, соответственно, восемьдесят и шестьдесят процентов утверждали, что повышенное внимание к ESG увеличило их осведомленность об этих факторах и привела к реальным изменениям {245}. Почти половина японских розничных инвесторов признавала, что ESG нужно учитывать при принятии инвестиционных решений. За последние два года процент японских финансовых активов, направленных в устойчивые инвестиции, поднялся с трех до двадцати {246}.
Конечно, еще многое предстоит сделать, но первые успехи Хиро очень воодушевляют. Широкое распространение существенных и сопоставимых параметров ESG меняет правила игры и может помочь инвесторам гораздо полнее понять связь между инвестициями компании в социальные и экологические вопросы и ее доходами, как в случае JetBlue, или доходностью портфеля в целом, как в случае GPIF. В то же время одних параметров ESG пока явно недостаточно, чтобы решить проблему краткосрочности. Многие из них по-прежнему сложно составлять, они редко бывают сопоставимы у разных фирм и зачастую сложно поддаются проверке, и даже самые продуманные не могут уловить весь спектр полезных нефинансовых факторов, способных улучшить результаты деятельности.
Разработка популярных стандартных параметров, которые можно будет встроить в финансовую отчетность, займет определенное время. Более того, даже лучшими в мире ESG-факторами сложно будет убедительно объяснить важность некоторых неосязаемых инвестиций, благодаря которым преуспевают движимые смыслом фирмы. Мой рассказ о SASB показывает, что в этой области ведутся активные исследования, и в будущем все вполне может измениться. Тем временем, однако, стоит рассмотреть некоторые другие имеющиеся способы привлечения средств в долгосрочные проекты.
Одна из таких возможностей вообще отказаться от публичных рынков капитала. Семейные фирмы, например, находятся в идеальной ситуации, чтобы сосредоточиться на создании долгосрочных ценностей, и пример Tata и Mars компаний из числа самых целеустремленных в мире это подтверждает. В пользу этого тезиса есть определенные доказательства, однако результаты таких фирм сильно разнятся, и надо заметить, что многие специалисты по экономике развития считают необходимость полагаться на семейные компании фактором, подавляющим экономический рост в странах, где еще не сложились пользующиеся всеобщим доверием публичные рынки капитала {247}.
Другой источник сознательных долгосрочных вложений фонды прямых инвестиций, но и здесь данные неоднозначны. Видимо, они опережают публичные рынки по эффективности, но, насколько мне известно, систематические доказательства большего внимания к долгосрочным проектам отсутствуют {248}.
Одна из таких возможностей вообще отказаться от публичных рынков капитала. Семейные фирмы, например, находятся в идеальной ситуации, чтобы сосредоточиться на создании долгосрочных ценностей, и пример Tata и Mars компаний из числа самых целеустремленных в мире это подтверждает. В пользу этого тезиса есть определенные доказательства, однако результаты таких фирм сильно разнятся, и надо заметить, что многие специалисты по экономике развития считают необходимость полагаться на семейные компании фактором, подавляющим экономический рост в странах, где еще не сложились пользующиеся всеобщим доверием публичные рынки капитала {247}.