Нур раздраженно потерла щеку, но ничего не сказала.
Я зажмурился и постучал сам себя по лбу.
Какое-то слово. И я его знаю.
Игла внутреннего компаса вдруг задергалась, а потом замерла неподвижно. Я чувствовал, как пусто́та ломится через лес и уже почти добралась до опушки. Я открыл глаза и уставился на цифровую панель, пока кнопки не слились в одно большое пятно. Какое-то слово на польском. Что-то маленькое
Бога ради, скорее! сквозь зубы прошипела Нур. А я сейчас
Она метнулась за дверь и через несколько секунд вернулась с темно-коричневым одеялом, которое явно сдернула с дедушкиной кровати. Этим покрывалом она накрыла тело Ви.
Тигр! Точнее, маленький тигр. Тигренок. Так он меня называл. Но как же это будет на польском?
Нур перевернула тело, заворачивая его в покрывало. Мумия в саване из микрофибры. И тут я, наконец, вспомнил и стал быстро нажимать на кнопки.
Т-и-г-р-и-с-к-у.
Замок щелкнул. Я понял, что снова могу дышать.
Я откинул тяжелую дверь, и она ударилась о доски с грохотом ружейного выстрела.
Слава богу! выдохнула Нур.
Лестница уходила во тьму. Мы придвинули тело Ви к самому краю люка. Придерживая его за лодыжки, я спустился на три перекладины, но Ви была слишком тяжелой: в одиночку не поднять. Да и вдвоем аккуратно спустить ее по лестнице мы бы не смогли.
С веранды донесся громкий металлический скрежет: то ли ветер сорвал сетку, то ли пусто́та уже совсем рядом.
Придется просто сбросить ее вниз, сказал я. Извини.
Нур ничего не ответила, только кивнула и сделала глубокий вдох. Я мысленно извинился перед Ви за то, что мы сейчас сделаем, и отпустил сверток с телом. Он рухнул в темноту и ударился о пол бункера: треск был такой, словно все кости переломались. Нур поморщилась, я невольно вздрогнул, и мы стали спускаться вниз.
Нур захлопнула за собой крышку люка. Та гулко лязгнула и автоматически закрылась на замок, а мы очутились в полной темноте. Снаружи снова донесся грохот, а за ним громкий вой, который уже невозможно было спутать с завываниями ветра. Я добрался до нижней перекладины, чуть не споткнулся о тело Ви и стал ощупывать бетонную стену в поисках выключателя.
На стенах бетонного туннеля замигали зеленые флюоресцентные лампы. Я боялся, что в такую бурю электричество отключится, но, к счастью, все работало. Дед наверняка подумал о запасном генераторе.
И снова грохот, на сей раз уже где-то в доме. Стены бункера отразили и усилили звук.
Думаешь, пусто́та сюда не доберется? спросила Нур, с тревогой глядя на крышку люка.
Думаю, нет.
Уже проверяли?
Пусто́та принялась колотить по крышке. Каждый удар был словно раскат колокола.
Наверняка.
Это была неправда. Если бы пусто́ты разнюхали, где живет дедушка Портман, я имею в виду, если бы это случилось не в прошлом году, а раньше, ему пришлось бы перевезти всю семью в какое-нибудь надежное убежище. И он бы никогда сюда не вернулся. Так что этот бункер, построенный лет сорок назад, впервые подвергался испытанию на прочность.
Но лучше отойдем от лестницы, добавил я. На всякий случай.
Командный пункт в глубине бункера оставался таким же, каким я его запомнил. Комнатушка футов двадцать длиной. Вдоль одной стены металлические койки, к другой привинчен шкаф с припасами. Биотуалет. Древний, громоздкий телетайп, похожий на гибрид принтера и факса, на таком же громоздком деревянном столе. Но первым в глаза бросался перископ на металлической трубе, спускавшейся с потолка, такой же, как в доме Ви.
Позади остался длинный бетонный коридор, но грохот ломающейся мебели долетал и сюда. Наверху бушевала пусто́та. Я постарался не задумываться о том, что она натворит в доме и особенно о том, что сделает с нами, если все-таки доберется сюда. На свой талант укротителя пустот я сейчас не рассчитывал. Лучше всего переждать здесь. К тому же какое-то странное суеверие подсказывало, что не стоит сражаться с пусто́той в этом доме, где другая такая же убила моего деда. Лучше не искушать судьбу.
Позади остался длинный бетонный коридор, но грохот ломающейся мебели долетал и сюда. Наверху бушевала пусто́та. Я постарался не задумываться о том, что она натворит в доме и особенно о том, что сделает с нами, если все-таки доберется сюда. На свой талант укротителя пустот я сейчас не рассчитывал. Лучше всего переждать здесь. К тому же какое-то странное суеверие подсказывало, что не стоит сражаться с пусто́той в этом доме, где другая такая же убила моего деда. Лучше не искушать судьбу.
Вижу только высокую траву, сообщила Нур, глядя в перископ и медленно поворачивая трубу. Никто не удосужился подстричь лужайку, так что система наблюдения, считай, не работает. Она оторвалась от окуляров и посмотрела на меня. Здесь оставаться нельзя.
Выйти тоже нельзя, возразил я. Эта пусто́та вывернет нас наизнанку.
Нет, если мы найдем что-нибудь, чем ее можно убить. Нур подошла к шкафу, открыла дверцу и стала осматривать полки, набитые всевозможными припасами. Консервы, медикаменты но ничего, что можно использовать как оружие.
Оружия тут нет. Я проверял.
Нур зарылась в шкаф еще глубже, разгребая ряды консервных банок и с грохотом сбрасывая их на пол.
В гараже было столько винтовок, что хватило бы на всю стрелковую ассоциацию Америки! Не может быть, чтобы твой дед не припрятал что-нибудь такое и в бункере!
Как видишь, может.
Я подошел, чтобы помочь ей, хотя и понимал, что это бессмысленно. Отодвинул стопку оперативных журналов, справочников и других книжек, чтобы посмотреть за ними.
Что за черт! Обыскав шкаф сверху донизу, Нур выпрямилась и швырнула на пол банку консервированных бобов. Но все равно, мы не можем просто сидеть тут и ждать непонятно чего.
С тех пор как мы вернулись в дом, она оставалась удивительно собранной, но сейчас я вновь услышал в ее голосе подступающую панику.
Погоди минуту, сказал я. Мне надо подумать.
Я плюхнулся в кресло-качалку. Разумеется, из бункера был и другой выход по второму туннелю, который вел к фальшивому дому по ту сторону дороги. И там, в гараже, все еще должен был стоять белый «шевроле-каприс». Но пусто́та может услышать, как мы заводим мотор, и помчаться на звук. Тогда мы и на дорогу выехать не успеем. Но, что еще важнее, сейчас я был совершенно не способен на подвиги и не чувствовал, что смогу идеально исполнить серию сложных задач, которую подразумевал подобный план побега.
Грохот стоял такой, словно в доме кто-то работал отбойным молотком.
Может, ей надоест и она сама свалит, сказал я, отчасти в шутку.
Никуда она не свалит. Разве только за подкреплением. Нур принялась мерить шагами тесную комнатушку. Может, она уже зовет своих.
Не думаю, что пусто́ты носят с собой мобильники. И подкрепление им ни к чему.
Но что она тут делает? Откуда вообще взялись эти тварь и пусто́та и что им понадобилось в доме твоего деда?
Ну, это понятно. Они поджидали нас. Или кого-то еще.
Нур оперлась спиной о койку, вздыхая и хмурясь.
Я-то думала, что всех тварей уже переловили, кроме Мурнау. И что пусто́ты почти все мертвы.
Имбрины говорили, что некоторые еще прячутся по норам. Возможно, их больше, чем мы считали.
Ну, если и так, то эти двое явно выползли из норы. А значит, кто-то призвал их и дал задание. А значит
Этого мы знать не можем, перебил я, не желая развивать логическую цепочку. Если подумать, то мы вообще ничего не знаем!
Нур расправила плечи и, глядя мне в лицо, сказала:
Каул вернулся, так? Мурнау добился своего. Вытащил его из в общем, оттуда, где он сидел.
Я покачал головой, отводя взгляд.
Не знаю. Возможно.
Нур съехала на пол, опираясь спиной на столбик кровати, подтянула колени к груди.
Я его почувствовала, сообщила она. За секунду до того, как отрубилась. Это было как будто меня накрыло ледяным одеялом.
Вот так-то. Она его почувствовала а я увидел. Увидел его лицо в сердце бури. Но все равно повторил:
Мы ничего не знаем наверняка.
Я действительно не был до конца уверен. Ну и вообще, это было так ужасно, что признавать правду просто не хотелось до тех пор, пока есть малейшая возможность отрицать.
Нур склонила голову набок с таким видом, словно ее посетила какая-то интересная мысль. Секунду спустя она уже стояла на ногах и рылась в кармане.
Вот! Я нашла это в руке у Ви, когда заворачивала ее в одеяло. Она держала эту штуку, когда ее убили.
Вот! Я нашла это в руке у Ви, когда заворачивала ее в одеяло. Она держала эту штуку, когда ее убили.
Я тоже встал, и Нур протянула мне что-то на ладони. Эта штука была похожа на сломанный секундомер. Ни стрелок, ни цифр. На шкале странные символы вроде рун. Стекло треснувшее и чуть закопченное, словно эту вещицу роняли в огонь. Я взял ее и удивился, до чего она тяжелая. На обороте обнаружилась надпись на английском:
Для одноразового употребления.
Обратный отсчет 5 минут.
Сделано в Восточной Германии.
Это и есть та самая катапульта, прошептал я, вздрогнув то ли от восторга, то ли от ужаса.
Наверное, она была у нее в кармане, когда мы появились, сказала Нур. Наверное, она что-то предчувствовала.
Я закивал:
Да! Или, может, она всегда ее с собой носила. Чтобы выпрыгнуть из петли в любой момент, если понадобится.
Вот только сработала эта штука не сразу. Видишь: обратный отсчет пять минут. Так что даже если она нажала кнопку сразу, как только увидела Мурнау
Нур умолкла, глядя мимо меня на стену или, вернее, в пустоту.
Сработала достаточно быстро, чтобы спасти нас, проговорил я. Но недостаточно быстро для Ви. Со вздохом я отдал секундомер обратно. Мне очень жаль.
Нур всхлипнула, но тут же взяла себя в руки и покачала головой.
Не понимаю. Она была очень предусмотрительной. Всегда все планировала заранее. И у нее были годы! Годы, чтобы разработать план на случай вторжения. У нее была эта катапульта. И полный дом оружия. Да, ее застали врасплох из-за меня, но я зуб даю, что и на этот случай у нее тоже был план.
Нур, послушай Мурнау выстрелил ей в грудь. Какой может быть план на такой случай?
Да пойми же, она нарочно подставилась! Если бы она успела выпрыгнуть из окна или что-то в этом духе, он убил бы одного из нас, а другого взял в заложники. Поэтому она и позволила себя застрелить.
Но ее сердце было в списке ингредиентов для воскрешения Каула! Она ведь наверняка это знала! По-моему, она и заперлась в этой петле для того, чтобы твари не смогли добыть ее сердце. Пожертвовать собой ради нас это значило бы поставить под удар весь странный мир.