Андреа Стюарт
Тонущая Империя. Книга 1. Дочь костяных осколков
Моей сестре Кристен, которая прочитала почти все, что я написала. С меня причитается
Andrea Stewart
BONE SHARD DAUGHTER
Copyright © 2020 by Andrea Stewart Inc.
Map illustration © 2020 by Charis Loke
All rights reserved
© И. Б. Русакова, перевод, 2021
© Издание на русском языке. ООО «Издательская Группа Азбука-Аттикус», 2021
Издательство АЗБУКА ®
1
Лин
Отец сказал, что я неполноценна.
Пока я отвечала на его вопрос, он не выражал своего разочарования словами. Он втянул и без того запавшие щеки, и левая сторона его рта слегка дернулась вниз, но борода почти скрыла это движение.
Отец научил меня читать мысли по лицу и знал: я хорошо усвоила урок, так что можно считать, он сказал это вслух.
Вопрос был такой:
Кто твой самый близкий друг детства?
Мой ответ:
Не знаю.
Воробьи летают стремительно, я бегаю не хуже, имперские учетчики ловко считают на абаке, я делаю это не хуже, и я могу перечислить названия всех островов Империи за время, пока заваривается чай. Но я не могу вспомнить свою жизнь до болезни. Иногда мне кажется, что я никогда этого не вспомню, что та девочка, которой я была, потеряна для меня навсегда.
Заскрипело кресло, отец пошевелился, выдохнул долго, как будто до этого задерживал дыхание, и пристукнул по столу медным ключом.
Как я могу доверить тебе свои секреты? Как я могу признать тебя своей наследницей, если ты не знаешь, кто ты такая?
Я знала, кто я. Я Лин. Я дочь императора. Я выкрикнула ответ в своей голове, отец не мог его услышать. Мое лицо ничего не выражало в отличие от отца, я хорошо прятала свои мысли. Он ценил мое умение постоять за себя, но в этот раз оно его не порадовало. Так было всегда, когда разговор заходил о моем прошлом.
Тем временем я изо всех сил старалась не пялиться на ключ.
Задай еще один вопрос, предложила я.
Порыв ветра хлестнул по ставням, в комнате сразу запахло океаном и водорослями. Ветер лизнул меня по шее, но я не вздрогнула, я смотрела в глаза отцу и надеялась, что он увидит мой дух крепок и во мне нет страха. Ветер принес запах восстания, я чувствовала его, как почувствовала бы запах засоленной в чанах рыбы, он был таким же явным и насыщенным. И я могла бы все уладить, если бы только у меня были для этого полномочия. Если бы отец позволил мне доказать свою состоятельность.
Он снова стукнул ключом по столу:
Хорошо. Колонны из тика за креслом делали отца больше похожим на какой-то зловещий портрет, чем на живого человека. Ты боишься морских змей. Почему?
В детстве одна укусила меня.
Отец вглядывался в мое лицо. Я задержала дыхание. Снова задышала. Сцепила пальцы, сразу заставила себя расцепить. Если бы я была горой, отец в поисках моей сердцевины пробирался бы к ней по стержневым корням можжевельника, откидывая камни на своем пути.
И добрался бы, он бы ее обязательно нашел.
Не лги мне, девочка, прорычал отец. Не гадай. Да, ты моя плоть и кровь, но это еще не значит, что ты моя наследница. Я могу сделать своим наследником приемного сына.
Как бы я хотела все помнить! Этот человек когда-нибудь гладил меня по голове? Целовал в лоб? Он любил меня до того, как я забыла те времена? Любил, когда я была цельной, а не ущербной? Кому задать все эти вопросы? Хоть кто-то может на них ответить?
Прости меня.
Я склонила голову. Волосы упали мне на глаза, и я воровато посмотрела на ключ, которым отец постукивал по столу.
Большинство дверей во дворце были заперты. Отец бродил из комнаты в комнату, используя магию осколков костей. Чтобы править, надо овладеть этой магией. Я заслужила шесть ключей. У приемного сына моего отца было семь. Иногда мне казалось, что вся моя жизнь это поединок.
Ладно. Отец откинулся в кресле. Можешь идти.
Я встала, чтобы удалиться, но передумала.
Когда ты научишь меня магии осколков костей? спросила я и, не дожидаясь ответа, продолжила: Ты говоришь, что можешь назначить Баяна своим преемником, но не делаешь этого. Я все еще твоя наследница, и я должна знать, как подчинять себе конструкции. Мне двадцать три, а тебе
Я умолкла, потому что не знала возраста своего отца. На его руках виднелись пигментные пятна, а гладкие волосы были серыми, как сталь. Я не знала, сколько ему осталось. Но я могла себе представить, что наступит время, когда он уйдет и оставит меня без знания. И тогда уже никто не сможет защитить Империю от Аланги.
У меня, сколько я ни искала, не было воспоминаний об отце, о заботливом отце, которому не все равно.
Отец кашлянул в рукав, мельком глянул на ключ, и голос его смягчился:
Научу, когда обретешь цельность.
Я его не поняла, но почувствовала, куда можно надавить:
Прошу, научи. Что, если я никогда не стану цельной?
Отец смотрел на меня, и печаль в его глазах, как острые когти, заскребла по моему сердцу.
Я помнила последние пять лет. Все, что было до того, в тумане. Я потеряла что-то драгоценное, вот только бы знать что.
Отец, я
Кто-то постучал в дверь, и отец снова стал холодным как камень.
Не дожидаясь ответа, в комнату проскользнул Баян. Я была готова послать его куда подальше. Он шел ссутулившись и двигался беззвучно. Глядя на него, можно было подумать, что Баян трусит, но я-то его знала. У него была кошачья походка, он ступал, как подкрадывающийся хищник. На нем был кожаный фартук поверх туники, и руки у него были в крови.
Я закончил с доработками, отчитался на входе Баян. Ты сказал, что я сразу должен показать результат.
За ним, цокая копытцами, ковыляла конструкция. Если не считать торчащих изо рта клыков и загнутого обезьяньего хвоста, она была похожа на оленя. И еще у нее из лопаток росли небольшие крылья, и мех вокруг них был в пятнах крови.
Отец развернулся в кресле и положил руку на спину конструкции. Конструкция посмотрела на него большими влажными глазами.
Грязная, заметил отец. Сколько осколков ты потратил на то, чтобы она подчинялась команде?
Два. Один, чтобы шла за мной, второй, чтобы подчинилась команде «стоять».
Следовало потратить один. Она идет за тобой, пока ты не приказываешь ей остановиться. Фраза в первой книге, которую я тебе дал.
Отец взял конструкцию за крыло и слегка потянул, потом отпустил, и крыло плавно опустилось на место.
Однако твоя конструкция великолепна, заключил он.
Баян искоса посмотрел на меня. Я не отвела взгляда. Никто из нас никогда не отводил взгляда, всегда кто кого. Глаза у Баяна были даже темнее моих, а когда он кривил губы, становилось только заметнее, какие они сочные. Думаю, он красивее меня, но я постоянно была уверена в том, что умнее его, а это всегда важнее. Баян никогда даже не пытался прятать свои чувства, он демонстрировал свое презрение ко мне, как ребенок показывает всем свою самую любимую ракушку.
Попробуй еще раз с новой конструкцией, сказал отец, и Баян отвел взгляд.
Этот маленький поединок выиграла я.
Отец потянулся пальцами к конструкции. Я задержала дыхание. Такое я видела всего два раза. То есть помнила только, как он два раза это делал. Кисть отца вошла в конструкцию, та только моргнула, как будто ничего такого с ней не происходило. А потом отец вытащил из нее руку, и она оцепенела, застыв как статуя. В руке у отца было два мелких осколка кости.
Его пальцы были в крови. Он опустил осколки в протянутую ладонь Баяна.
А теперь идите. Оба.
У двери я оказалась первой. Подозреваю, Баян задержался, потому что надеялся услышать от отца что-то еще, а я привыкла к манере отца резко прерывать разговор, к тому же мне было чем заняться. Я выскользнула за дверь и придержала ее для Баяна: у него ведь руки были в крови, а отец ценил чистоту и не терпел грязи.
Проходя мимо, Баян недобро зыркнул на меня. За ним тянулся шлейф запахов меди и благовоний. Он был сыном губернатора маленького острова, ему повезло, что отец приметил его и сделал своим воспитанником. И Баян принес во дворец болезнь, которой еще не знали в Империи. Говорят, я заболела вскоре после его появления и выздоровела немного позже его. Но он не потерял столько памяти, сколько я, и даже смог вернуть какую-то ее часть.
Как только Баян скрылся за углом, я резко развернулась и побежала в конец коридора.
Когда я открыла ставни, ветер едва не разбил их о стены дворца. Скаты черепичной крыши были как горные склоны. Я перелезла через подоконник и закрыла за собой окно.
Передо мной лежал весь мир с крыши дворца можно было увидеть город и гавань. Я даже видела лодки рыбаков, которые ловили в океане кальмаров, их фонари светились, словно рожденные на земле звезды. Ветер потянул меня за тунику, пробрался под нее и принялся покусывать кожу.
Действовать надо было быстро. К этому моменту прислуга уже убрала оленя Баяна. Я, то и дело соскальзывая по черепице, побежала по крыше в ту сторону дворца, где располагалась спальня отца. Он никогда не приносил в комнату вопросов связку с ключами. И не брал с собой конструкции, которые выполняли роль стражей. Я считывала едва заметные знаки на его лице. Отец мог ругать меня или еще как-то выражать свое недовольство, но, когда мы оставались наедине он меня боялся.
Действовать надо было быстро. К этому моменту прислуга уже убрала оленя Баяна. Я, то и дело соскальзывая по черепице, побежала по крыше в ту сторону дворца, где располагалась спальня отца. Он никогда не приносил в комнату вопросов связку с ключами. И не брал с собой конструкции, которые выполняли роль стражей. Я считывала едва заметные знаки на его лице. Отец мог ругать меня или еще как-то выражать свое недовольство, но, когда мы оставались наедине он меня боялся.
Черепица пощелкивала у меня под ногами. На стенах дворца притаились тени конструкции. Они выполняли простую команду: заметил непрошеного гостя поднимай тревогу. Никто из них не обратил на меня внимания, даже притом, что я находилась там, где не должна быть. Я не считалась нарушителем.
Конструкция Чиновник к этому времени уже наверняка передавала отцу рапорты. Днем я видела, как Чиновник их перечитывал, шевеля губами на волосатой морде, и сортировал: задержка с отгрузкой товара из-за стычки; Иоф Карн ворует и торгует крадеными умными камнями; горожане уклоняются от исполнения долга перед Империей.
Я спрыгнула на отцовский балкон. Дверь в комнату была приоткрыта. Обычно там никого не было, но не в этот раз. Изнутри доносился приглушенный рык. Я замерла. Черный нос шире приоткрыл дверь. На меня смотрели желтые глаза. Бинг Тай одна из самых старых конструкций отца царапая пол когтями, сделал пару шагов в мою сторону. Мохнатая морда с вкраплениями седины, но все зубы на месте, причем каждый резец размером с мой большой палец.