Сергей еще раз разлил всем из спиртового чайника, но мне, к счастью, на донышко. Дождавшись, пока оперуполномоченный полка выпьет, комбат, даже не дав ему закусить, тут же спросил:
Есть какие-нибудь новости?
Да нет, меня вызывали в армейский отдел для инструктажа по перебежчикам.
Странно, удивился комполка. После того как от нас забрали литовцев, в нашем полку такой проблемы больше не было. Дезертирства, правда, случались. Хотя в бою точно не скажешь погиб боец, в плен попал раненным или на самом деле сбежал подальше в тыл, но вот именно дезертирства не припомню.
У нас не было, а вот на некоторых участках фронта такие случаи происходили: начитается несознательный боец вражеских листовок и по глупости поверит тому, что там пишут. А потом ночью перебегает к врагу и сам, представьте, сам сдается в плен. В нашей дивизии народ, конечно, сознательный, да и река здесь. Но вот кое-где, к сожалению, такое происходит все чаще.
Вот значит, как бывает. Козлов помолчал немного и медленно начал рассказывать: Мы-то в окружении только один раз и были, да и то сразу вышли. А вот некоторые части по три раза попадали и выходили с боями. Я беседовал с некоторыми из таких товарищей. Они рассказывали, что когда у окруженцев заканчиваются боеприпасы, продовольствие, медикаменты, а линия фронта далеко, то многие бойцы, слабые духом, от отчаяния бросали оружие и сдавались немцам. Их можно понять, хотя и не простить. А вот как можно сдаться без окружения, я вообще не понимаю. Хотя в Империалистическую было намного хуже. Тогда у Германии еще не имелось механизированных частей, не было стремительных прорывов танков и быстрых окружений. И все-таки миллионы наших солдат тогда сдавались в плен.
Мне некоторые фронтовики рассказывали, как бороться с перебежчиками, опять не удержался я от демонстрации послезнания.
Услышав про интересующую его тему, особист первый раз внимательно посмотрел на меня, и этот внимательный взгляд мне не понравился.
Несколько смелых бойцов берут компактное оружие пистолеты, к примеру, а если есть, то и автоматы, прячут под одеждой или закрывают котелком. Они идут к немецким позициям, размахивая листовкой-пропуском и крича «нихт шассен, битте бред» и прочую ерунду. Немцы сейчас, в начале войны, еще непуганые и думают, что большевики вот-вот побегут сдаваться в плен. Поэтому они радуются и принимают всё за чистую монету. Наши бойцы спокойно подходят к передовому посту, еще и спрашивают, где проход в минном заграждении, а потом открывают огонь и спокойно отходят. На самом деле я читал, что такие случаи были в 1943 году. Но тогда в 1941-м этот трюк тем более должен был прокатить. Несколько таких акций на разных участках фронта, и немцы сами начнут стрелять в перебежчиков. Может быть, стоит протолкнуть эту идею наверх, как вы думаете?
Здорово, восхитился особист. Наверно, это была частная инициатива на местах, потому что я об этом ничего не слышал. Пойдемте, товарищ старший лейтенант, поможете составить мне рапорт с вашим предложением.
Мы прошли в соседний подвал, где располагался особый отдел полка. Лейтенант знаком предложил мне садиться и немного помолчал, не зная, как начать разговор. Я решил ему помочь, благо что свою легенду для такого случая заранее придумал.
А что, если сынок какого-нибудь высокого начальника не захотел отсиживаться в тылу и решил сбежать на фронт. Не все же берут пример с товарища Сталина, который отправил своего сына на войну простым лейтенантом.
Старшим лейтенантом, машинально поправил энкавэдэшник. Наверно, его специально инструктировали, на случай, если Яков выйдет из окружения.
Минуты две мы сидели молча. Я ждал следующего хода Танина, а он все продолжал размышлять.
Ищут вас, товарищ Соколов, наконец, решился особист. Нас специально вызывали для инструктажа в особый отдел армии, так как информация сугубо секретная.
Интересно, и под какой же фамилией меня ищут, усмехнулся я.
Вы правы, фамилию нам не назвали.
Тогда откуда вы знаете, кто именно вам нужен. Может, я такой не единственный?
Наверняка не единственный. Но в данном случае ориентировка точно была на вас. Сказали, что появится человек недалеко от Андреаполя, возможно в старинных доспехах, и станет нам помогать. Про вашу кольчугу мне уже доложили, о том, как броневик подбили, тоже. А трофейные гаубицы и пленные офицеры нашему полку не каждый день достаются. Выходит, это вы!
Всё верно, протянул я удивленно. Хотя ума не приложу, как о моем появлении узнали. Ну ладно, теперь ваш долг сообщить обо мне куда положено и увезти меня куда следует.
Мой долг воевать с фашистами и помогать всем, кто с ними воюет, возразил Танин. А вы воюете превосходно, так что ваше место здесь.
Ну, это не нам решать. Эх, если бы наверняка знать, зачем меня ищут. Если для того, чтобы Генштаб прислушался к моему мнению, то я смогу принести пользу всему фронту. А если для того, чтобы запрятать меня подальше, то лучше остаться здесь. Вот что, товарищ уполномоченный, предлагаю такой вариант: этой ночью мне нужно провести очень важную операцию по уничтожению штаба вражеской дивизии, а утром вы уже сообщите обо мне наверх. А отсрочку объясните тем, что искали мою кольчугу, чтобы точно удостовериться в моей личности. Кстати, она лежит в моем блиндаже.
Поколебавшись, Танин признал доводы разумными и операцию срывать не захотел:
Хорошо, так и сделаем. А рапорт с вашим предложением по предотвращению предательства я действительно сейчас напишу.
Вернувшись в штаб, я продолжил обсуждение моего плана:
Теперь надо найти кого-нибудь из местных жителей, хорошо знающих этот лесок.
Петров, обратился командир к адъютанту, вызовите бойцов Весельчаковых.
Адъютант выскочил, а капитан снова повернулся ко мне.
Знатоки леса сейчас придут. Разведчиков сколько попросите?
Хватит и двоих. Если нас обнаружат, то и десять человек не помогут. Главное, чтобы ходили бесшумно. Нам не «языка» надо брать, а просто пройти незаметно туда и обратно. Хм, я прямо как хоббит Бильбо. Хотя достаточно, если мы только дойдем туда и уничтожим штаб.
Теперь надо найти кого-нибудь из местных жителей, хорошо знающих этот лесок.
Петров, обратился командир к адъютанту, вызовите бойцов Весельчаковых.
Адъютант выскочил, а капитан снова повернулся ко мне.
Знатоки леса сейчас придут. Разведчиков сколько попросите?
Хватит и двоих. Если нас обнаружат, то и десять человек не помогут. Главное, чтобы ходили бесшумно. Нам не «языка» надо брать, а просто пройти незаметно туда и обратно. Хм, я прямо как хоббит Бильбо. Хотя достаточно, если мы только дойдем туда и уничтожим штаб.
Товарищ капитан, по вашему приказанию бойцы Весельчаковы прибыли, доложил адъютант.
Заметив мое удивление, в который уже раз за сегодняшний день, командир пояснил:
Я же четверть века в армии и давно понял, что местные жители всегда знают больше, чем указано на карте. Да и карты у нас зачастую старые, а то и вовсе отсутствуют. Поэтому всегда стараюсь держать рядом людей, хорошо знающих данную местность.
А если вас назначат командующим фронтом, то вам придется собирать целый полк таких знатоков местности, пошутил Сергей. Настроение у него было веселое, а за меня он нисколько не боялся, так как был полностью уверен в успехе.
Весельчаковы спокойно ждали, вытянувшись по стойке смирно. Судя по всему, это были отец и сын. Я прикрыл папками позиции наших войск мало ли, вдруг они в плен попадут, и подозвал бойцов к карте.
Вот где-то здесь расположен хутор, в котором находится немецкий штаб, пояснил я. В крайнем большом доме. С нашего берега эта местность не просматривается. Поэтому, чтобы артиллеристы могли попасть в него из гаубицы, мы должны вот здесь пройти через немецкие позиции, затем в этот лесок, найти там высокое дерево и с него корректировать огонь.
Весельчаков-младший взял карандаш и нарисовал точку:
Вот тут есть подходящее дерево. Оно стоит на пригорке, очень высокое, и залезть легко. С него все окрестности видно. Я паренек осекся и посмотрел на отца. Видно было, что он опасается его больше, чем командира полка. Мы с Лешкой поспорили, что он не залезет. А он и то залез, хотя увалень редкий.
Я проведу корректировщика, товарищи командиры, вмешался старший боец. По этому лесу я силки на зайцев ставил, еще когда он барам принадлежал. И война у меня уже не первая. А он вот, кивок в сторону сына, еще рекрут неумелый. А старый конь борозды не испортит.
Хорошо, быстро согласился я. Было видно, что капитан сомневается, но идти-то мне, так что выбирать напарников буду я сам. Подойдите к вещевому складу полка, выберите немецкую форму нужного размера и возьмите автомат.
Теперь следовало договориться с разведчиками 178-й дивизии, чтобы они показали нам проход в тыл врага. Не успел капитан поговорить с ними по телефону, как явились наши полковые разведчики, возглавляемые старшиной, исполняющим обязанности командира разведвзвода. В мое распоряжение предоставили рядового Осипова и сержанта Смирнова, в которых с первого взгляда можно было признать ветеранов.
Разъяснив задачу, я приказал им тоже подобрать себе немецкую форму. Свое трофейное оружие у них уже было, причем не абы что, а новенькие МП-40. Также напомнил им взять с собой мешочек с золой или углем, чтобы потом не тратить время на поиски. Разведчики немножко удивились, но зачем нам понадобится уголь, они догадались сразу.
Рассматривая карту с расположением немецких подразделений, я размышлял о том, что они могут предпринять после уничтожения штаба. Враги сейчас и так деморализованы тяжелыми потерями и вынужденным отступлением. Если к этому еще прибавить гибель командного состава дивизии и полка, то немцы могут не выдержать и удариться в бегство. А в случае окружения даже есть вероятность, что они могут сдаться в плен. Хотя на последнее особо рассчитывать не приходится. Сейчас только 1941 год, а у нас просто нет столько войск, чтобы окружить село Синичино, где укрепились остатки 232-го полка. И тут я вспомнил об одном фокусе, который удачно применяли наши войска в начале войны.
Товарищ капитан, в дивизии имеются тягачи или тракторы?
У артиллеристов есть по крайней мере один работающий.
Хотелось бы минимум два. Нельзя ли раскулачить 178-ю дивизию, обороняющую Андреаполь? В конце концов, за ними должок мы их от целого немецкого дивизиона избавили.
Хорошо, думаю, нам не откажут. А для каких целей?