Наместник не дал договорить подчиненному:
Склонен полагать, что плененных англичан размещать на секретном судне будет не совсем разумно. Если вы не намерены заняться спасением, я прикажу Берлинскому пусть подойдет на «Лене» и вызволит из воды кого успеет.
Никто никого спасать не будет, четко и раздельно произнес Чертов, внутренне матерясь: «начинается!»
Как так?
И каперанг (брови совсем вверх) не сдержанно:
Но позвольте, как можно?
Разговор немедленно привлек всеобщее внимание. Особенно свитского эскорта.
«Ну, что схарчу я вашу порядочность, веру и миропонимание!» Злость только нарождалась, и говорил пока не все, что хотелось:
В нашем случае следует поступать не «как можно», а «как нужно». Я опущу тот момент, что британцы действовали фактически пиратским образом
Вот именно, перебил Алексеев, нам потребны свидетельства сему вопиющему факту!
Как раз таки свидетели нам не нужны, перебил в отместку, неужели вы не понимаете? Они видели да только один вертолет, то бишь летающую машину этого уже достаточно, чтобы заткнуть любые рты. Любые! Никто ничего не должен об этом знать!
Статский советник деликатно, но безотлагательно отвлек наместника в сторону, став ему, как змей искуситель, что-то нашептывать, сверля, постреливая своими глазами-пуговками. А капитана поддержал Шпаковский, видя, что тот сейчас перейдет на мат и личности:
Господа. Не будем сейчас поминать о том, что никто не заставлял англичан являться сюда, затевать свои темные делишки, и равнодушно, едва ли не обыденно добивал: Утопли, и пес с ними. Поделом им.
Жестоко, тяжело выдавил капитан первого ранга, простые моряки
Все невольно дернули головами в сторону иллюминаторов. Уцелевших с «британца» снесло уже на кабельтов и больше, растащило. Виднелись лишь непонятные темные точки на волнах, самыми заметными мелькали красно-белые спасательные круги. Кто-то отчаянно махал руками.
«Водки, снова пальнуло в голове. Андрей Анатольевич даже сглотнул, и жрать! И в туалет! Сколько времени пролетело! И не заметил как! Вот они скрытые резервы-закутки организма! Сольем остаточный адреналин в гальюн! Как же удачно прискакал Вадик спихну на него все разборки и треп!»
Вадик же жег, добивал, прикрываясь цинизмом:
И хорошо, господа, что им еще не удалось спустить шлюпки. Иначе, поверьте, пришлось бы расстреливать. Да, да, уважаемые. Вы не ослышались! А так всю грязную работу за нас сделает холодная вода! Потому как никто не должен ничего знать о судне под названием «Ямал!» Это самый большой секрет для всего мира Шпаковский запнулся, глянув на слушающих офицеров, даже вы не должны были видеть того, чего не должны. Но увидели
Оглядку и оговорку помощника капитана поняли сообразно.
То, что довелось лицезреть и узнать, совершенным образом поражает, степенно заговорил гвардейский полковник, все это наводит на изрядные размышления. Прошу прощения, вопросов задавать не стану, предупрежден-с. О соблюдении секретности ни в коем случае спорить не смею. Недаром мы давали роспись о неразглашении. Но мои нижние чины, жандармы, экипаж «Лены» позвольте, но летающую машину трудно было не заметить.
Ну это хотя бы свои русские люди, «купил» внемлющих имперцев Шпаковский.
Шумно, прекращая всякие споры, вернулся к разговору Алексеев. Чиновник из Петербурга старался не зря мнение наместника переменилось:
Все! Насколько сие неблаговидно, но озвученные аргументы обоснованны. Дело государственной важности. Последствия нашего благородства могут оказаться неблагодарными и и рубанул рукой, пресекая возражения, на войне, как на войне.
Я соскользну, наконец нашел лазейку Андрей Анатольевич, шепнув помощнику, моля не моля, но изнывая.
Да ради бога, кэп, мало ли куда приспичило человеку.
Помоги, займись, а я сейчас. Быстро. Вот достали! Смертельно
Чего?
Ничего, смертельно хотелось
Спустился к себе в каюту. Налил, не стакан, конечно рюмаху, жахнул. Чувствуя, как оно прокатилось по пищеводу, как обычно и всегда проходит «первая». Смачно впился зубами в яблоко.
За дверью послышались голоса, шум.
Выглянул уперся в камуфляж морпеха.
Тут боец полувиновато, полурешительно. За его спиной наместник.
Чего вам ваше высокопревосходительство? чуть не брякнул «тоже водки?». Оставаясь в дверях, не приглашая.
Алексеев даже не поморщился, начав строго, однако вполне приязненно:
Господин Чертов. Петербург далеко, там, в столицах не совсем правильно оценивают обстановку, вводя государя в заблуждение. Я буду ходатайствовать перед и запнулся. Сквозь фасад одетого на лицо расположения вдруг проступает настоящее, простите, это неправильные слова. Андрей Анатольевич, позвольте вас так
Тогда и я вас Евгений Иванович
«Что там штурман сказал? Вырвалось у тебя ты его гадом ай, не проглотит, ай, не простит».
Проглотил. Простил. Может, и удастся с ним по-нормальному, по-человечески».
Главное ведь не слова дела. Ведь так? Капитан смотрел прямо, открыто. И неожиданно предложил впрочем, почему же неожиданно: Водки выпьете?
По возращению на мостик, после беседы «как быть дальше» с Алексеевым сразу, с ходу:
Надо выслать беспилотник на разведку. Поглядеть, что там с «Рюриком».
Уже, с пару минут как, Шпаковский деловито указал в сторону инженера-оператора, не забыв у него осведомиться: Как там?
Скоро, отозвался тот, не отрываясь от монитора, полета всего ничего, до цели четырнадцать миль.
Молодцы, Чертов почти не удивился, чьей нуждой такая оперативность?
Вот именно, что «нуждой». Сначала сами создают проблему, а потом от нас же чего-то хотят. Статский всенепременно возжелал провести перепись со всем гвардейским и жандармским личным составом о сохранении тайны. И дальше с визитом отправиться на «Лену». Под роспись. А бланки у него закончились.
Так напечатали б
Обойдется. Полпачки А4 пожертвовали хватит. Пусть от руки катает.
А за «Рюрик» морячок, капраз из штаба наместника? волнуется. Связи нет. На радаре без движения, словно они там друг перед другом как два ковбоя с револьверами. Всплески периодически вспухают. Представляешь, нахал, просил «вертушку» послать.
С соображением!
Ага. «Лену» гнать считай, что на убой. Берлинский-то дюжину выдать обещал стабильно, накоротке до четырнадцати узлов, крен спрямил, но, естественно, толку там от этой лоханки. Да вон сам глянь.
Вспомогательный крейсер вяло поддерживал пары в полуторакабельтовых, повернувшись правым бортом, который и принял на себя английские снаряды. Каких-то особых повреждений видно не было, но у ватерлинии отиралась шлюпка, возились матросы, махали топорами. Крен действительно практически отсутствовал.
Ты не сказал, что у нас с подводной частью? Водолазы
Ты не спрашивал. Да все в порядке. Нижняя часть у нас крепкая. Фактически только краску поцарапали. Выше, правда, есть замятые места. У этого покойника-бронепалубника, сам видел, корма высокая, метров пять, а мы форштевнем нехило приложили, как раз в стык верхней палубы и борта там ребро. Трещина под «улыбкой» все же образовалась. Не смертельно даже для льдов. Тут другое, мы чуть не накосячили. Ребята «РЯВщики» нарыли, да поздновато спохватились. На «Пике» торпеды на корме и юте
Я помню.
Так вот у них БЧ лиддит, хрень еще та, взрывчатка неустойчивая. Мы когда елозили форштевнем по палубе, давили в том числе минные аппараты и сами боеголовки короче, рвануть могло, мама не горюй. Представляешь?
Я помню.
Так вот у них БЧ лиддит, хрень еще та, взрывчатка неустойчивая. Мы когда елозили форштевнем по палубе, давили в том числе минные аппараты и сами боеголовки короче, рвануть могло, мама не горюй. Представляешь?
Капитан склонил голову, словно действительно представлял, как оно могло бы. Но комментировать не стал. Оглянулся:
А где все?
В столовку гостей водим малыми группами ораву кормить. Сейчас штабные пошли. А то не мостик ходовой, а дизель так у них у всех в животах бурчало. А ты? Подхарчиться не желаешь? Весь день на ногах.
Да я уж заку перекусил на досуге, отказался капитан, стараясь дышать в сторону.
Понятно, чуть скривил губы Шпаковский, а то думаю, «чего так долго?».
Как долго? Капитан мазнул взглядом по раскрытому журналу, где вахтенный успел отписать все по часам. Ух ты! Час без малого! И не заметил.
Алексеев за тобой пошел. Пообщались?
Поговорили. Договорились. Потом расскажу.
А куда ты его дел? Закопал?
Да туда же, в столовку. Сейчас явится. Водка водкой, а сухомятку не жалует.
О-о-о-о! наигранным возмущением протянул Шпаковский. Пока мы тут службу тянем, они там «беленькой» балуются. Я к тому, что цепного статского
Цепного?
Ну так, статский советник, «цербер» из какого он там 3-го отделения. Стережет, главный ответственный за грифы секретности. Я предупредил его насчет кино видео с беспилотника. Просто с фантастикой для местных это уже совсем перебор. Пусть наместник смотрит, и достаточно. Остальные дисциплинированно в сторонке. А то и вовсе лишних с мостика гнать.
Толку уж.
Но все ж
Смотреть пока еще было не на что, и Шпаковский быстро объяснил совершенно невозмутимому наместнику техническую суть происходящего:
Будет вид сверху с летающей машины. Представьте, что кинематографические картины передаются по беспроводному телеграфу.
«Птичка» шла высоко, солнце било сбоку, с запада, ложась лучами на подернутые дымкой полосы волн серые, иссиня-зеленые.
Край экрана уже что-то выхватывал, темнел дымами.
Нам бы этот туман чуть раньше.
Так всегда затягивает на это время суток к концу дня.
А сколько до заката?
Час с лишним. Или чуть меньше как раз из-за влажности и облачности по горизонту.
Один из кораблей горел и, судя по отсутствию кильватерного следа, потерял ход. Угадывался наклон мачт, что говорило о крене. Более разобрать было невозможно.
Его оппонент (на нем тоже наблюдались задымления) повис по корме, развернувшись бортом, практически на дистанции пистолетного выстрела (уж так виделось с высоты).
Вспышки выстрелов пропадали за пороховыми клубками, что периодически и регулярно выносило от борта корабль вел убийственный продольный огонь.
Приблизь картинку, приказал капитан, или опустись ниже, там пальба, не услышат.
Беспилотник пошел вниз, совершая полукруг, подавая другой ракурс.
Трехтрубник, голос Алексеева с полушепота сорвался на хрип, закашлялся, в лучшей позиции трехтрубник. Значит