Трусов докладывал, что носовую башню они заставили замолчать, вставил свои «пять копеек» Шпаковский, да и видок у нее весьма потрепанный. Впрочем, и починить вполне смогли. Кормовая, зараза, как раз на выход торчит. Он же, как шел, так и ткнулся в берег под острым углом.
У нас в снаряге к гранатометам есть кумулятивные боеприпасы. Подойти сперва по-тихому на «зодиаке» авангардом и сжечь, короче, нейтрализовать башню. Да и ночи нынче темные, а мы с ПНВ «Лену» выведем на прямой прицельный бой, в тоне Волкова поднывало желанием в рейд хотел. Однако уже был в курсе заявления капитана: «все, мы свою долю участия в военных заварушках исполнили, покрыли с лихвой. Не считайте меня уж каким-то особо мнительным, но чуется мне, что лимит везения мы исчерпали».
А потому и говорил лейтенант, косясь то на начальника безопасности, который поддерживал все военные начинания, то с затравкой на кэпа, типа «а вдруг клюнет?».
Не клюнул. Но услышал, судя по сурово поджатым губам:
Все. БПЛА пока вернуть. Ждем. Вахта в режиме наблюдения через радио и РЛС. Если что, я у себя.
Начбезопасности, Вадим Валерьевич тоже не поддержал, совершенно нейтрально прокомментировал:
Интересно, о чем подумал Трусов, когда мы данные онлайн давали что у нас дозорный отряд на сопке сидит и каким-нибудь гелиографом инфу о противнике передает?
Наместник и его «мстительный отряд», как не замедлил поерничать Шпаковский, объявился только через четыре с половиной часа, но еще засветло.
Двум точкам на радаре не удивились, посчитав, что с «Леной» выдвинулся уже подготовленный для имитации «Ямала» бывший американский угольщик. Однако вскоре определили, что метка на мониторе совсем не «жирная», а наоборот идет что-то совсем малотоннажное.
После подставы, вылившейся в стычку с английскими крейсерами, ко всем неясностям относились с особой подозрительностью, и как только УКВ-связь стала приемлемая, запросили разъяснений.
На диалог вышел сам Алексеев, и пока «Лену» с сопровождением вели по радару к месту дрейфа ледокола, адмирал внес ясность: в целях усиления сил, вспомогательному крейсеру придан вооруженный пароход на две тысячи тонн с местным экипажем и дружиной из ополченцев, та самая промысловая шхуна-браконьер, что перехватил и привел в Петропавловск «Рион».
Оказывается, радеющий за дальние границы империи Зиновий Петрович «подарил» сей конфискат камчатской администрации. По рожественской-же доброте душевной «дабы чинить хищническому рыбо и звероловству препятствие и догляд», выделил на вооружение судна пушки с перехваченной у японцев «Маньчжурии».
Оказывается, радеющий за дальние границы империи Зиновий Петрович «подарил» сей конфискат камчатской администрации. По рожественской-же доброте душевной «дабы чинить хищническому рыбо и звероловству препятствие и догляд», выделил на вооружение судна пушки с перехваченной у японцев «Маньчжурии».
Пушки не ахти какие, но донимаемые постоянным браконьерством американских промысловиков, а в связи с войной так просто разбойничьими набегами японцев, камчатцы с энтузиазмом установили вооружение на дареное судно, без затей переименовав его в «Камчадал». И даже успели сходить в рейд на Шумшу, где в пух и прах разгромили японский гарнизон, вернувшись с пленными и трофеями военного назначения.
Я ж говорю, радовался чужим успехам Шпаковский, «отряд мстителей», неуловимых. Лихой народ!
Два парохода легли в дрейф на правом борту.
Шлюпка с «Лены задержалась немного у неказистого однотрубника, на палубе которого, впрочем, заметно выпячивались пушки и, приняв людей, мягко под веслами пошла к «Ямалу».
В этот визит на борт атомохода наместник ступил с немногочисленным сопровождением, которое, однако, подобранно было и уместней, и более по делу.
Сразу узнали офицеров штаба Алексеева каперанга и гвардейского полковника.
Затем по трапу, несмотря на перебинтованную руку, взлетел Трусов.
Берлинского я отстранил от командования крейсером, просветил о кадровых перестановках адмирал, есть нарекания по службе. Ныне «Лену» принял капитан первого ранга Трусов Евгений Александрович. Временно. Прошу любить и жаловать.
Из «рюриковцев» был еще мичман, командующий абордажной партией.
И еще двое из местных, представленных как шкипер вооруженного парохода «Камчадал» и начальник камчатской обороны отставной штабс-капитан, возглавлявший отряд ополченцев и казаков.
Срок нам вытребован невесть какой, но сие лихое дело всенепременно сподручней провести нынешней же ночью, решительно заявил адмирал.
Необходимости выдвигать свои соображения «ямаловцы» особо и не видели, все было выложено в бумажной наглядности.
Пользуясь темнотой, с помощью радара, мы незаметно для противника выведем «Лену» на минимальную дистанцию огня. А дальше вы уж сами, Чертов слегка прихлопнул по столу, собственно, вот и весь расклад!
Карта с известными промерами глубин бухты и рельефом прилегающей местности оставалась «скатертью» на месте. Поверх лежали дополнительные топографии. А вот распечатанные на принтере фото английского крейсера, схемы и наброски плана разошлись по рукам.
Разумеется, никаких экранов, мониторов и прочей техномашинерии штаб заседал в отведенном для таких встреч малом конференц-зале.
И без того камчадалы, хоть и давимые авторитетом адмирала, украдкой и открыто (мать честная!) озирались кругом, пока шли по коридорам.
Трусов и его мичман, явно скованные присягой и «обетом», данным одному въедливому статскому советнику, вопросов лишних не задавали, что не отменяло порой неосторожных комментариев:
Сии снимки сделаны с воздушного шара? Британцы вас при этом не заметили?
Объяснять принципы рлс-наведения, понятное дело, не стали, как и другие технические достоинства, обозначив как данность. Наверное, это было главной проблемой при планировании и обсуждении операции, вызывая у того же Трусова естественное непонимание, а вместе с этим и недоверие.
Найти ночью саму бухту, пройти в створ меж двух мысов, один из которых неспроста назван «мыс Ловушек», не смея при этом включать прожектора, задача не просто рискованная практически невыполнимая.
А потому и проявлял настойчивость капитан первого ранга Трусов:
Простите, господа, а «радара» это
Понять его можно, ему в бой идти, ему в бой вести, а неизвестный фактор, от которого зависит первоначальная стадия операции, является лишь словами и обещаниями странных и загадочных людей. Пусть заверенных и поддержанных Алексеевым.
Он и пришел на помощь переглядывающимся «ямаловцам», не знающим, в какой степени лучше дать объяснения:
Это секретное устройство по типу «кошачьего глаза», способное уличить корабль противника в темноте. И в тумане, если надобно.
Но как бы там ни было, бывший командир «Рюрика» даже при неприятном стечении обстоятельств проявлял полную решимость атаковать англичан и непременно «вернуть должок»
Его поддерживал весь экипаж, вызвавшись в абордажные команды, полностью заменив обслугу орудий вспомогательного крейсера. Да и в «машинном» «рюриковцы» устанавливали свои порядки.
Его поддерживал весь экипаж, вызвавшись в абордажные команды, полностью заменив обслугу орудий вспомогательного крейсера. Да и в «машинном» «рюриковцы» устанавливали свои порядки.
Вижу в том божью справедливость, сурово, что и пафосом не назовешь, заявил Евгений Александрович.
Горячий план ночной атаки немного остудил шкипер «Камчадала». Уже немолодой, обветренный океаном моряк, а по факту вооружения парохода полноценный командир (чем явно гордился) самый настоящий камчадал, так как в его скуластом лице угадывалась та самая смесь русской крови и представителей местных этносов. Степенно поглаживая бородку, он вежливо молчал. И заговорил лишь, когда непосредственно испросили его совета:
Я бывал в этой бухте. Фарватер не шибко знаю, однако быстро не пройдешь.
А у нас карта «устаревшая», шепнул Шпаковский капитану, хм, на сто лет вперед.
но самое усомнительное, продолжал шкипер, так это тихость, на которую вы надеетесь. Там сопки высокие, бухта как в мешке, ветер уже стихает, к ночи совсем заштилит, стук машин, даже на «самом малом», над водой будет слышно далеко.
Вот видишь, теперь Шпаковский шептал лейтенанту Волкову, получается, что вас на моторках услышат раньше, чем вы успеете подойти на меткие выстрелы. И тогда до первого луча прожектора с «Кресси!» Окажетесь «голыми» перед винтовочным и пулеметным огнем.
Это да. Башней за нами не угнаться, да и не думаю, что расчет в ней будет ночь куковать. А вот легкое оружие в связи с близостью берега мобилизовать могут. По крайней мере, я бы так поступил точно.
Замолчавший Волков выглядел немного озадаченным. Или виноватым.
Тут с применением РПГ есть тонкий подвох кумулятивная струя, как поражающий фактор, для сквозняка орудийной башни корабля не очень эффективна, там и объем внутреннего пространства немаленький.
Но обслуге все одно ж достанется?
Напугает уж точно, усмехнулся лейтенант, не договаривая, и
И все же?.. правильно понял Шпаковский морпеха.
И все же считаю, что наш выход имеет смысл как вариант выигрыша времени, пока не подойдет на прямой выстрел «Лена». А если кумулятивная струя там, в башенных потрохах, в пороха попадет, то дело считай сделано.
Между тем адмирал подводил итоги, поторапливал:
Что ж, господа, увы, риски есть. Что уж «а ля герр». Высадить разведчиков для рекогносцировки на месте сие правильно. Однако промедление и перегляд операции на следующие сутки чреват изменением условий. В конце концов, британцы могут откачать воду из трюмов и выправить крен. И тогда с вводом в строй бортовой артиллерии опасность будет иная. Не забывайте и про «Дрейк» у Командоров.
Сказать бы «сверим часы», вставил свое напоследок Чертов, наверное, вспомнив киношный штамп, но необходимости в том нет.
За иллюминаторами ночь уже за полночь. Густо, черно, в небе ни звездочки, только пара раскачивающихся на волнах топовых огоньков «Лены», да единственный фонарь отстоящего на кабельтов дальше «Камчадала».
От борта ледокола отвалила шлюпка, возвращаясь, развозя гостей. Вслед спустили свою, в которую загрузился Волков с полувзводом.
Алексеев остался на «Ямале».
Решение отправить силовую группу морпехов, было принято в последний момент, когда лейтенант предложил отработать по крейсеру с берега, выдвинувшись вместе с отрядом ополченцев и казаков.