Это какая же Ксения? спросил Белоногов.
Племянница Рудневой, ответил помощник нотариуса и прикусил язык, запоздало укоряя себя в болтливости.
Было уже и впрямь поздно терзаться раскаяньем. Но Белоногов не подал виду, что информация его заинтересовала.
Ну, что ж, мне лестно, что юная девушка так хорошо ко мне относится.
Вы даже не представляете, какая она замечательная! снова не удержался Окаров.
Я думаю, что эта девушка, Андриан, была бы тебе хорошей парой, проговорил шеф поощрительно.
Андриан картинно вздохнул и развёл руками, мол, делаю всё, что могу.
Теперь же давай перейдём к делу, проговорил Белоногов. Клиент отзвонился мне сразу после беседы с тобой, а через час уже был у меня в кабинете. Всё прошло даже лучше, чем я предполагал. Ты большой молодец! похвалил он помощника.
Я стараюсь, Илья Артемьевич, скромно ответил тот.
«Кажется, я не ошибся в парне», удовлетворённо подумал про себя Белоногов.
Глава 10
Вернувшись в дом Рудневой, Ксения задержалась у ворот. Ей почему-то не хотелось не только встречаться с кем-либо из живущих в доме, но и вообще входить на территорию тётки. Но деваться было некуда, и она, вздохнув, посигналила. Возле разъехавшихся в стороны ворот стоял Глеб Лазаревич. Ганин подождал, когда Ксения выберется из салона, а потом посмотрел на неё укоризненным взглядом и не удержался от выговора:
Вы, Ксения Павловна, опоздали к ужину.
Извините.
Перед тёткой своей извиняться будете, неприязненно пробормотал Ганин.
«На какую мозоль я ему наступила, недоумённо подумала Ксения, и чего он на меня взъелся?», и задала вопрос делано-безразличным тоном:
А разве тётя уже приехала?
За полчаса до ужина, отрезал отец Тамары.
«Томик такая добрая и душевная, подумала Ксения, а папаша у неё зануда натуральный! И как только его жена терпит».
То ли угадав её мысли, то ли в силу привычки следить за тем, чтобы в доме было всё как надо, Ганин сказал:
Идите в столовую, Агриппина Егоровна ещё там. Сейчас Ефросинья Павловна подогреет ваш ужин, и Тамара принесёт его.
Спасибо, Глеб Лазаревич, и извините за причинённые вам хлопоты, но я не голодна.
Так вы что, не будете ужинать? сердито спросил Ганин, проигнорировав её вежливость.
Не буду, обозлилась под конец Ксения и, не оборачиваясь, пошла к дому.
Ганин поспешил за ней, на ходу ворча себе под нос что-то нелицеприятное. Ксения вошла в холл и тотчас захлопнула за собой тяжёлую дверь с такой поспешностью, что в сердцах едва не прищемила нос идущему следом за ней управляющему. Всё так же, не оглядываясь, Ксения поднялась к себе, умылась, переоделась. Есть ей и в самом деле не хотелось. Её взгляд упал на книгу, которую она прочитала вчера.
«Пойду возьму другую», подумала девушка и спустилась в библиотеку. Дверь была открыта. «То ли её перестали закрывать, подумала Ксения, то ли меня кто-то опередил». Верным оказалось её второе предположение. В библиотеке она застала скучающего секретаря Ады Константиновны.
Вот спустился за новой книгой, пробормотал он после короткого приветствия. Хотя она его ни о чём не спрашивала.
Ксения в ответ на его сообщение только кивнула и побрела вдоль полок.
Вы, я вижу, тоже пришли за книгой, сказал Рудольф.
Угу, отозвалась Ксения.
Вы проигнорировали ужин.
«Ну, начинается, подумала девушка, второй Глеб Лазаревич».
Просто я была не голодна, проговорила она вслух вежливо.
А Ада Константиновна спрашивала о вас.
И что?
Агриппина Егоровна сказала ей, что вы уехали в город.
И тётя неимоверно расстроилась? с мрачной усмешкой прокомментировала Ксения.
Не так чтобы неимоверно, ответил он, но была недовольна вашим отсутствием.
Я постараюсь, чтобы этого больше не повторилось, серьёзно заверила Ксения.
Да, так будет лучше для всех, согласился Лихолетов.
Почему для всех? удивилась Ксения. Я думала, что только для меня и тётушки, голос Ксении звучал беззаботно.
О! Вы не понимаете! Лихолетов возвёл глаза к потолку и задвигал бровями.
«Что это с ним?» недоумённо подумала девушка.
А я ждал вас, проговорил Рудольф.
Здесь?
Конечно! В других местах, в том числе и в саду, это небезопасно.
Ничего не понимаю, пробормотала девушка.
Чего же тут непонятного, секретарь повёл плечами, просто сюда тётушка заходит очень редко.
Всё равно не понимаю.
Я же говорю вам, что я ждал вас, Ксения!
Зачем? спросила она рассеянно.
Неужели вы ни о чём не догадываетесь?
Нет. О чём ещё я должна догадываться? начала сердиться она. У меня складывается такое впечатление, что половина народу в этом доме с большими странностями! Взять хотя бы Глеба Лазаревича.
А что Глеб Лазаревич?
Да он буквально ненавидит меня!
Вам это показалось.
Ничего не показалось! Он невзлюбил меня с первого взгляда!
Он просто лелеял надежду, что, когда Ады не станет, я женюсь на Тамаре!
Какие глупости приходят вам в голову!
Вовсе не глупости! У вашей тёти нет наследников. Вернее, не было, пока не появились вы!
И она решила сделать меня своей наследницей? насмешливо спросила Ксения. Вздор!
Не скажите многозначительным тоном проговорил он.
Да даже если бы я не появилась, то при чём здесь вы?
А при том! запальчиво начал Рудольф, но тут же прикусил язык.
Если начали, то договаривайте.
Ладно, чего уж там, вздохнул он притворно, просто Ада Константиновна обещала не просто упомянуть меня в своём завещании, но и щедро наградить!
За службу? прыснула со смеха Ксения.
Не вижу ничего смешного, обиделся он.
Знаю я вашу службу, она многозначительно поглядела на низ живота Лихолетова.
И тот неожиданно для себя покраснел как рак и, едва опомнившись, пролепетал:
Я никогда не думал, что такая интеллигентная девушка, как вы, Ксения, станет собирать сплетни с языка прислуги.
Значит, это всё неправда?
Конечно! пылко заверил он.
Ксения оценивающе осмотрела Лихолетова с головы до ног, вздохнула и подумала: «Мне-то какое дело до того, спит он с тёткой или нет. Вот поправится мама, и я сразу уеду из этого дома».
Рудольф продолжал что-то ей говорить, но она уже не слушала его, водя глазами по корешкам книг. «Может быть, мне выбрать что-то приключенческое? И скука развеется, и отвлекусь от нагромождения загадок, которые навешивают на меня все, кому не лень. И о Даниле окончательно забуду».
И вдруг Рудольф сделал то, чего она от него никак не ожидала, заключил в объятия и начал жадно целовать.
Вы сошли с ума! задохнулась Ксения от негодования и стала яростно отбиваться.
Ксения, милая, я ведь не противен вам? дышал он ей жарко в самое ухо.
Теперь противны! зашипела она и упёрлась в его грудь обеими руками. Но он изловчился и поцеловал её в губы.
И тут дверь открылась. В её проёме показалась фигура Ады Константиновны. Руднева смотрела на них широко раскрытыми глазами, которые стремительно темнели.
В первое мгновение Ксения и Рудольф замерли от неожиданности и испуга в объятиях друг друга. И только пару секунд спустя, опомнившись, отпрянули в разные стороны. Но было поздно, по исказившемуся в злобной гримасе лицу Ады Константиновны было видно, что она уже сделала свои выводы. Резко повернувшись, Руднева вышла вон.
Боже мой! воскликнула Ксения. Что вы натворили! А если она успеет забрать деньги, что дала маме на лечение?! Девушка закрыла лицо руками и зарыдала.
Я пойду её успокою, пробормотал побледневший Рудольф и бегом помчался следом за Рудневой. Однако, как он ни спешил, догнать Аду Константиновну ему удалось только возле её апартаментов.
Ада, умоляю! вскричал он громким прерывающимся шёпотом. Я всё объясню!
Она собралась захлопнуть дверь перед его носом, но сердце её дрогнуло при виде скорби на его лице, блестящем от пота.
Ада! Он протянул к ней руки, голос его при этом дрожал. Ада! Прости меня! Хотя я ни в чём перед тобой не виноват! И он рухнул на колени прямо на пороге.
В другом конце коридора открылась дверь, и Ада Константиновна, схватив секретаря за шкирку, как нашкодившего щенка, втащила его к себе. Он кулём свалился у её ног.
Встань! приказала она.
Ада! Он попытался схватиться за её руку, как утопающий за соломинку. Но она брезгливо отстранилась.
Встань, я сказала! Её властный голос дрожал от ярости.
Ада! Ты же знаешь, как я люблю тебя! не вставая с колен, он закрыл лицо руками и стал раскачиваться из стороны в сторону. Сквозь его пальцы текли крупные слёзы.
Встань, сказала она, слегка смягчившись, и скажи мне, ты любишь мою племянницу?
Нет! воскликнул он испуганно и вскочил на ноги.
Тогда зачем ты обнимал её?
Я её не обнимал!
Но я же видела это собственными глазами!
Ты видела совсем не то, что себе вообразила!
Да? спросила она с мрачной насмешливостью.
Да! Да! Я пытался разжать её руки и сбросить их с моей шеи! А она впилась в меня, как не знаю кто! Голос Рудольфа дрожал от отчаяния и умело сыгранного негодования.
Ты хочешь сказать, что это не ты домогался Ксении, а она вешалась тебе на шею? недоверчиво спросила Ада Константиновна.
Именно это я и пытаюсь донести до твоего разума, помрачившегося от неправедного гнева. Ада! Я ни в чём не виноват перед тобой!
И давно это началось? спросила она, ощупывая его подозрительным взглядом.
Что это? устало переспросил он.
Ксения давно тобой интересуется?
Да она с самого первого дня положила на меня глаз! взвизгнул он. А сейчас буквально не даёт мне прохода! Я объяснял ей! выкрикнул он запальчиво.
Что объяснял?
Что сердце моё занято!
А она?
Не поверила.
И ты
Я сказал, что собираюсь жениться на Тамаре.
На Тамаре? изумилась Руднева.
Но не мог же я ей рассказать о нас с тобой.
Ну да, улыбнулась она и спросила: А почему, собственно, нет?
Рудольф уставился на неё недоумённым взглядом.
Мы оба с тобой свободные люди, продолжала улыбаться она.
Но ты же сама пролепетал он непослушными губами.
Что я сама? спросила она.
Сказала, что пока никто не должен о нас с тобой знать.
Я так сказала?
Ну да.
Возможно.
О боже! вырвалось у него.
Не волнуйся, усмехнулась она, тебя я в старом завещании тоже не обделила. Тех денег, что ты получил бы по нему, тебе бы хватило на всю жизнь.
Правда, Ада? Глаза его заблестели от радости, но тут что-то щёлкнуло в его мозгу. Ты сказала, в старом
Да, кивнула она.
Ты что, написала новое завещание?