Знаю. Я хотел бы заехать к вам после полудня. Во сколько это лучше сделать?
В любое удобное время. Я на месте, и, если хотите, сможете прочесть записи наших бесед с финалистами. Мистер Вулф будет у себя наверху, с ним вы не увидитесь. Повторяю, когда он так занят делом, как сейчас, его непросто убедить спуститься даже поесть.
Но, черт возьми, чем же он занят?!
Работает мозгами, ради которых вы его наняли. Разве вы, джентльмены, не говорили, что вам нужны его мозги? Вот вы их и получили.
Да, действительно. Увидимся после полудня.
Я сказал, что буду ждать встречи, повесил трубку, повернулся к Вулфу, чтобы спросить, ну, как я справился, но он уже углубился в книгу, а я не захотел его беспокоить.
Глава 12
Слава богу, те четыре дня, которые последовали за этим разговором, теперь в прошлом. Признаю: есть такие дела и такие ситуации, когда лучшее, что можно сделать, это расставить ловушку и терпеливо ждать, когда жертва в нее попадется, и в таких случаях я умею быть терпеливым, но у нас был другой случай, мы не ставили никакой ловушки. Чтобы ждать, пока жертва сама себе устроит ловушку, а потом сама в нее попадется, требуется столько терпения, сколько у меня нет.
Вулф тогда спросил, какие у меня есть предложения, и часть времени с четверга до полудня пятницы, в промежутках между телефонными звонками и визитами ЛБА, а также Тэлботта Хири, я ломал над этим голову. Пришлось признать, что в отношении слежки или проверок смысла тягаться с копами нет никакого. Но так или иначе, сидел я в кабинете или за кухонным столом, или брился, или чистил зубы, или смотрел в окно, я старался что-нибудь придумать и придумал по меньшей мере дюжину блестящих предложений, которые при ближайшем рассмотрении не стоили доброго слова. Об одном даже сообщил Вулфу в четверг после обеда: собрать вместе всех финалистов и сказать, будто мы считали, что Далманн положил листок с ответами на последнее задание в депозитный сейф, но, скорее всего, не сделал этого, так как в сейфе ответов не нашли, и поскольку теперь проверить их решения невозможно, задание будет заменено новым, еще не составленным. Вулф спросил, чего мы этим добьемся. Я ответил, мы увидим реакцию каждого. Он сказал, мы уже видели их реакцию, и, кроме того, в ЛБА мою идею справедливо отвергнут, иначе все их усилия спасти репутацию пойдут прахом.
С утра в пятницу в газетах не появилось ничего интересного, но хотя бы не сообщили, что Кремер нашел преступника и дело закрыто. Даже наоборот. «Газетт» писала, что у него нет ни единого свидетеля, и, судя по тому, как был подан материал, подозреваемых тоже не было. Около полудня позвонил Лон Коэн, который спросил, чего Вулф ждет, и я сказал: озарения. Он спросил, какого еще озарения, а я посоветовал задать этот вопрос мисс Фрейзи.
Кульминация телефонной драмы случилась в пятницу вскоре после ланча. Вулф ушел к себе подальше от звонков. Он уже дочитал «Прах красоты» и начал «Вечер на одного», без стихов, Клифтона Фадимана. Кульминация прошла в трех сценах, героем первой стал Патрик ОГарро. Он звонил третий раз за двадцать четыре часа и был краток. Велел пригласить к телефону Ниро Вулфа, я ответил как обычно. Спросил, готов ли отчет, я ответил «нет».
Хорошо, сказал он, достаточно. Считайте этот звонок формальным уведомлением. Наше соглашение недействительно, а Вулф более не является представителем компании «Липперт, Бафф и Асса». Наш разговор записывается. Можете прислать счет за выполненные услуги. Вы меня слушаете?
Конечно слушаю. Хотел бы я сказать еще что-нибудь, поскольку мои разговоры записываются нечасто, но сказать нечего. До свидания.
Я вышел в прихожую, поднялся по лестнице к Вулфу, постучал в его дверь и вошел. Он сидел в большом кресле возле окна, с книгой в руках, в рубашке с коротким рукавом, в расстегнутом жилете.
Хорошо устроились, произнес я одобрительно. Но вам больше нравится кресло внизу, и, если хотите, можете спускаться. Только что позвонил ОГарро и аннулировал заказ. Мы уволены. Сказал, что наш разговор записывается. Вот интересно, почему человек сразу чувствует себя важным, если то, что он говорит по телефону, записывается? Я имею в виду себя, а не его.
Вздор! фыркнул он.
Да нет, я и в самом деле почувствовал себя важной персоной.
Помолчи! Вулф закрыл глаза и открыл через минуту. Прекрасно. Я скоро спущусь. Досадно.
С этим я согласился и ушел. Спускался я по лестнице со смешанными чувствами. Конечно же, неприятно, когда выводят за ухо, и престижу нашему это не поспособствует, и гонорар станет на девяносто пять процентов меньше, останется лишь какая-то мелочь за консультацию, но в слезы я не ударился и расхаживал по кабинету в ожидании продолжения.
Вздор! фыркнул он.
Да нет, я и в самом деле почувствовал себя важной персоной.
Помолчи! Вулф закрыл глаза и открыл через минуту. Прекрасно. Я скоро спущусь. Досадно.
С этим я согласился и ушел. Спускался я по лестнице со смешанными чувствами. Конечно же, неприятно, когда выводят за ухо, и престижу нашему это не поспособствует, и гонорар станет на девяносто пять процентов меньше, останется лишь какая-то мелочь за консультацию, но в слезы я не ударился и расхаживал по кабинету в ожидании продолжения.
По крайней мере, этот толстый сукин сын спустится на грешную землю и хоть что-то сделает. По крайней мере, глаза у него отдохнут от непрерывного чтения. По крайней мере, мне больше не придется подыскивать в очередной раз объяснение, почему нельзя прерывать процесс переваривания пищи гения.
Зазвонил телефон, и я, сняв трубку, услышал знакомый баритон:
Это Рудольф Хансен. Мне нужно поговорить с мистером Вулфом.
Надоело. Я ответил коротко:
Ничего не могу поделать. Велено не беспокоить.
Чепуха! Вы уже его побеспокоили, передав сообщение мистера ОГарро. Дайте мне с ним поговорить.
Я не передал сообщения ОГарро. Если он сказал не беспокоить ни в каком случае, я его не беспокою.
Вы что, не передали ему сообщения?
Нет, сэр.
Почему?
Бог ты мой, сколько же раз вам нужно повторять?! Велено не беспокоить.
И в самом деле странная манера Не важно. Все в порядке. Мистер ОГарро был чересчур импульсивен. Как юрист компании «Липперт, Бафф и Асса», я аннулирую его решение. Мистер Вулф слишком оригинален, а нам нужна информация о том, что происходит, но мы полагаемся на него полностью и не желаем отказываться от его услуг. Скажите ему Нет, я сам ему скажу. Я заеду к вам позднее. В настоящую минуту я занят.
Я поблагодарил его за звонок, положил трубку и еще раз поднялся к Вулфу, и, ей-богу, он не читал. Книга лежала у него на коленях, а он смотрел куда-то в пустоту.
Я же сказал, скоро спущусь! рявкнул он.
Ну да, только уже не нужно. Продолжайте работать. Звонил Хансен как юрист компании с официальным сообщением. Сказал, что ОГарро был чересчур импульсивен. Они полностью на вас полагаются, что свидетельствует о том, как мало а, ладно. Занимайтесь своим делом. Забыл спросить, записывается наш разговор или нет.
Он поднял книгу:
Вероятно, ты можешь рассчитывать на передышку.
Небольшую. Хансен скоро заедет.
Он хрюкнул, и я ушел.
Передышка длилась целых десять минут, возможно, даже одиннадцать. Я включил телевизор и смотрел бейсбол. «Джайентс» играли с «Доджерс», и в четвертом иннинге при счете два один к бите вышел Вилли Мэйз, когда телефон позвонил в третий раз. Я убрал звук, оставив изображение, снял трубку и получил двойное удовольствие. Ушами слушал, как Оливер Бафф говорит, что оба, ОГарро и Хансен, были чересчур импульсивны и оба не правы, а глазами тем временем следил, как Мэйз пропускает такой мяч, какой я мог бы взять носом. Я отвернулся, чтобы этого не видеть, но дослушать Баффа пришлось. Потом я выключил телевизор и в третий раз поднялся по лестнице.
Вулф нахмурился вопросительно.
Это шутка? спросил он.
Мне-то откуда знать, ответил я. Звучали вроде серьезно.
Пф! Я говорю о тебе. Звонил мистер Хансен аннулировать звонок мистера ОГарро. Ты мог выдумать оба, на тебя похоже.
Мог, но не выдумал. Вы ведь хотели, чтобы я от вас отстал, я и отстал. На этот раз звонил Бафф. Они там, похоже, бросают монетку и звонят мне доложить о результате. Бафф аннулировал оба звонка, ОГарро и Хансена. Сказал, что они посовещались и пришли к единому мнению. Они хотят, чтобы вы лично отчитались о проделанной работе, а находятся они сейчас у себя все, включая Тэлботта Хири и сюда приехать не могут, потому ждут вас там. Немедленно. В противном случае договор можно считать расторгнутым. Я сказал, что, во-первых, вы никогда не выходите из дому по делам, а во-вторых, мне велено не беспокоить вас, я и не буду. Он все это уже слышал. Он сказал, что вы должны явиться туда к четырем. Сейчас три пятнадцать. Могу я внести предложение?
Какое?
Если вы еще раз когда-нибудь подрядитесь работать на эту компанию, хотя бы чтобы найти канцелярские скрепки, зафиксируйте все на бумаге, и пусть все подпишут. Я устал бегать по лестнице вниз-вверх.
Он меня не слушал. Он сидел, опершись локтем на подлокотник, и слегка теребил кончик носа большим и указательным пальцем. Вскоре он вспомнил про меня.
Он меня не слушал. Он сидел, опершись локтем на подлокотник, и слегка теребил кончик носа большим и указательным пальцем. Вскоре он вспомнил про меня.
Как я вчера сказал, напряжение растет, и что-то должно произойти. Сомневаюсь, что эти звонки можно назвать событием. У них, скорее всего, просто лопнуло терпение. Но если что-то лопается, бывает полезно посмотреть на пузыри. Сколько тебе туда ехать?
В это время дня минут пятнадцать-двадцать.
Отлично. Соберешь их всех вместе. Всех.
Легко. Мне сказать им, что я это вы, или позаимствовать ваш костюм и пару подушек?
Ты поедешь туда как Арчи. Но сначала я должен тебе объяснить Ты ведь добивался инструкций, и ты их получишь. Сядь.
Я придвинул к себе кресло.
Глава 13
Мой визит в ЛБА обошелся им, вероятно, тысячи в три баксов или, может быть, даже в пять, поскольку в тот же день я подробно описал его Вулфу, рассчитывая, что тот, когда придет время подсчитать сумму вознаграждения, будет держать это в уме, и, если я его знаю, он наверняка так и сделал.
Из информации на указателе, который висел в холле современного, построенного в центре города небоскреба, я узнал, что ЛБА занимает в нем шесть этажей. По этой причине я по-новому оценил их и выбрал нужный этаж. Решив ехать на двадцать второй, так как в указателе было написано «Администрация», я нашел нужный лифт, поднялся и вышел из него на площадке, где, если убрать ковры, спокойно можно было бы играть в бадминтон. Мягкие стулья, стоявшие в разных местах у стен, и несколько современных светильников создавали продуманный настрой. Два или три стула были заняты, а у противоположной стены лицом к лифту сидела за администраторским столом длиной футов в восемь брюнетка с аристократическим личиком. Когда я подошел к ней, она спросила, не может ли мне чем-нибудь помочь. Я назвался и сказал, что мне нужен мистер Бафф.