Пока даже не знаю. Мистер Роллинз с вами?
В моем кабинете. Я звоню из соседней комнаты. Приплыли, ей-богу. И что теперь?
Я должен подумать. Можете передать мистеру Роллинзу, что он не один такой. Судя по описанию, точно такие же письма, в таких же конвертах получили миссис Уилок и мистер Янгер. Они здесь, у меня на столе я имею в виду, письма. Миссис Уилок и мистер Янгер находятся сейчас в моем кабинете. Возможно, все пятеро получили
Нужно что-то делать! Нужно
Пожалуйста, мистер Хири!
Много лет я пытался понять, каким образом Вулф заставляет человека умолкнуть, даже не повышая голоса, но до сих пор для меня это загадка.
Что-то нужно делать, согласен, но не сию минуту. Скорее, наоборот. Не могу сейчас это обсуждать, к тому же я работаю не на вас, однако, на мой взгляд, нам необходима встреча всех заинтересованных лиц. Будьте добры, передайте мистеру Роллинзу мою просьбу прийти вечером ко мне в девять часов. Я приглашу всех в ближайшее время, вас приглашаю сейчас. Если ничего не случится, соберемся у меня в девять вечера.
Но что мы будем
Мистер Хири, нет! Прошу меня извинить. Мне очень многое нужно сделать. До свидания, сэр.
Мы положили трубки и повернулись к гостям.
Мистер Роллинз получил такое же письмо, он принес его мистеру Хири. Логично было бы предположить, что письма получили и мисс Фрейзи, и мисс Тешер. Вы слышали, что я уже сказал про общую встречу вечером, и вас я тоже прошу прийти. Вы придете?
Мы и так здесь, сказал Янгер. Вы же знаете, какой разразится скандал, так зачем откладывать? Пусть все приедут сейчас!
Я не хочу ждать до вечера, заявила миссис Уилок, и голос у нее так зазвенел, что я испугался, не начнет ли ее снова трясти, но обошлось без этого.
Придется подождать, мадам, сказал Вулф без обиняков. Мне необходимо переварить эту странность, а также посоветоваться с клиентами. Он поднял глаза на настенные часы. Всего через девять часов.
Вы не ответили на мой вопрос, недовольно произнесла она. Должна ли я уведомить полицию и передать это им?
Она держала свое письмо в руке, как и Янгер свое.
Как угодно Вернее, как вы решите. Если вы этого не сделаете, после они, когда узнают, конечно, рассердятся, но они всегда сердятся. Поступайте, как считаете нужным.
Я направился к двери, готовый их выпроводить, но они не собирались уходить. Они хотели знать и то, и это, и одно, и другое. Янгер оказался до того упрямым, что в конце концов пришлось взять его за руку и слегка подтолкнуть, потому когда, уже в плаще и шляпе, он вышел на крыльцо, то был не в том настроении, чтобы пригласить меня выпить. Ушли они вместе, и я подумал, хорошо бы Янгер отвез ее на такси. Не та у нее была весовая категория, чтобы днем толкаться в автобусе.
В кабинете я сказал Вулфу:
Знаю, вы любите переваривать пищу самостоятельно, но мне кое-что пришло в голову. Теперь для завершения конкурса не имеет значения, кто взял бумажник. Ответы есть у всех, так что новое соглашение будет, а мы, выходит, остались без работы?
Нет еще, хмыкнул он. Ты же знаешь, для чего меня наняли.
Да, сэр. По долгу службы. Но что, если клиент больше не заинтересован в том результате, для которого вас нанял?
Будем решать проблемы по мере их поступления. Пока дел и так достаточно. Я же тебе говорил: напряжение растет, и непременно что-то должно произойти. Впрочем, в моем списке вариантов развития событий такой вероятности не было. Обзвони всех и пригласи, но не отсюда, а из кухни или из своей комнаты. Я должен подумать. Я до сих пор понятия не имею, как вести разговор. А действовать нужно быстро, иначе ты окажешься прав, и мы лишимся работы. Мне, вероятно, понадобится Проклятье!
Зазвонил телефон. Я машинально снял трубку, забыв, что мне велено переместиться. Властный мужской голос не просил, а приказывал, и я, прикрыв трубку ладонью, повернулся к Вулфу:
Бафф. Сейчас лопнет. Ему нужны вы, и только вы.
Он потянулся к своему аппарату. Я остался на месте.
Глава 15
Ниро Вулф слу
Это Бафф. Ваш телефон прослушивается?
Нет, насколько мне известно. Полагаю, лучше думать, что нет, так же как мы думаем, что успеем закончить разговор раньше, чем на нас упадет ядерная бомба. В противном случае жизнь превращается
Я не смог дозвониться до Хансена, потому звоню вам, перебил Бафф. У меня в кабинете полиция, лейтенант Роуклифф. Я звоню из соседнего. Говорит, одна из наших финалисток, Сьюзен Тешер, получила утром по почте ответы на последние пять вопросов. Но сначала он спросил, сколько у нас было экземпляров с ответами, и я сказал ему то, что мы говорили всем: насколько нам известно, листок с ответами существовал в единственном числе и лежал в депозитном сейфе. О том, что Гудвин снял копию, речи не шло. Но раз эта финалистка получила ответы по почте, полиция считает
Минутку, мистер Бафф. Утром, кроме нее, еще три финалиста получили письма с ответами, и я думаю
Еще три! Тогда кто же их отправил?
Не знаю. Не я и не мистер Гудвин.
Где экземпляр Гудвина?
В моем сейфе, во внутреннем ящичке. Там, куда его положил Гудвин и где он и должен лежать. Подождите минуту, он проверит.
Я положил свою трубку на стол, подошел к сейфу, открыл дверцу и набрал четырехзначный код внутреннего замка. Замок щелкнул. Открыв вторую дверцу, я увидел поверх документов листки из своего блокнота. Я взял их в руки, убедился, что там все четыре листка, положил на место, захлопнул внутреннее отделение, запер внешнюю дверцу.
Здесь, ответил я Вулфу, вернулся к столу и поднял трубку.
Вулф сказал:
Мистер Бафф? Экземпляр мистера Гудвина, который все это время находился в моем личном сейфе, на месте. Сейчас у меня находятся миссис Уилок и мистер Янгер, а также звонил мистер Хири, сообщивший, что к нему в компанию приехал мистер Роллинз. Вы слышали об этом?
Да. Он позвонил Ассе. Мы с ним как раз собирались вам звонить, и тут пришел этот детектив. Что там насчет встречи?
Сегодня в девять вечера я жду у себя всех заинтересованных лиц. Мистер Гудвин намеревался
Это подождет! рявкнул Бафф тоном человека, привыкшего руководить. Что делать с полицией? Мы им солгали. Мы сказали, что не знаем ни о каких других экземплярах, кроме того, что лежит в сейфе. Я только что повторил лейтенанту эти самые слова. Он сидит в моем кабинете и ждет. Что я должен делать?
Что ж Вулф принялся рассуждать. Вы солгали не под присягой. Полиции, если речь не идет о слушаниях в суде, множество свидетелей много раз говорили неправду, в том числе и я. Право на ложь во имя собственных интересов важное право, и применяется оно часто. Однако в нашем случае полиция расследует дело об убийстве, и тут число экземпляров становится крайне важным. Если до этого момента, обнаружив вашу ложь, они проявили бы недовольство, то теперь, если ее сейчас не раскрыть, они придут в ярость, когда об этом узнают. Советую немедленно рассказать все как есть.
Признать, что мы все солгали?
Естественно. Ваша ложь не прикрывала преступления, и потому наказания за нее быть не может. Если тот, кто солгал, достаточно умен, чтобы понять, когда нужно признаться, и знает, как это преподнести, все будет в порядке. Теперь о сегодняшней встрече
Об этом поговорим позже. Я позвоню.
Бафф отключился. А Вулф положил трубку на место, сдвинул аппарат в сторону, поджав губы, выдохнул из себя воздух струйкой точно вниз, туда, где между жилеткой и брюками виднелась полоска его желтой рубашки, откинулся, как обычно, на спинку кресла и закрыл глаза.
Вы, конечно, знаете, сказал я, что теперь мы будем не одни.
Ничего не поделаешь, пробормотал он.
Поскольку телефонные номера ЛБА и «Черчилля» я уже выучил наизусть, в блокнот я заглянул, только чтобы найти там номера телефонов журнала «Часы» и офисов Хири и Хансена. После чего отправился в кухню, где Фриц укладывал бараньи сердечки в кислое молоко с пряностями, спросил у него разрешения воспользоваться его телефоном и взялся за дело. Четверо Уилок, Янгер, Хири и Бафф уже получили приглашения, а позвонить и напомнить я собирался позже. Роллинз тоже наверняка знал о встрече, но это нужно было проверить. Двоих я поймал на месте одним звонком, зато на остальных ухлопал кучу времени. Четыре раза за сорок минут звонил мисс Гертруде Фрейзи в номер 1814 в отеле «Черчилль» и не дозвонился. Три раза впустую набирал номер Рудольфа Хансена, но он хотя бы сам потом позвонил и, конечно же, потребовал Вулфа. Я отказал и стоял намертво, а он отказался от приглашения, но я уже понял, что он ни за что это не пропустит. Поймал я и Хэролда Роллинза, и тот ответил мне одной фразой, коротко и ясно что придет, и отключился.
Сьюзен Тешер была еще та штучка. Сначала в «Часах» сказали, что она на совещании. Потом сказали, что ее уже не будет. Я попросил позвать к телефону мистера Кнудсена, который высокий и костлявый, но тот вышел. Попросил мистера Шульца высокий, широкоплечий, но тот был занят. Спросил, нельзя ли пригласить мистера Хиббарда высокий и тощий из юридического отдела. Вот ему я и сообщил про встречу, добавив, что, если сегодня вечером мисс Тешер не явится к мистеру Вулфу, завтра утром она может столкнуться с fait accompli[1], вполне отдавая себе отчет в том, что, как адвокат, он теперь вряд ли проигнорирует мое приглашение, поскольку с человеком, который знает слова вроде fait accompli, нужно считаться. Когда я начал в очередной раз набирать номер мисс Фрейзи, в дверь позвонили. Я отправился в прихожую, посмотреть, кого принесло, после чего открыл дверь в кабинет. Вулф и ухом не повел.
Стеббинс, объявил я.
Он открыл глаза:
По крайней мере, лучше, чем мистер Кремер. Пригласи сюда.
Я пошел, отпер дверь, распахнул и сказал радушно:
Здравствуйте. Мы так долго вас ждали.
Могу поспорить, так и есть.
Он прошествовал мимо меня и мимо вешалки и снял шляпу уже в кабинете. Когда я закончил возиться с замками и вернулся, он стоял перед Вулфом возле его стола и заканчивал фразу:
копия списка ответов, которую Гудвин снял в среду. Где она?
Если бы вы хотели узнать Пэрли Стеббинса с худшей стороны, вам следовало бы посмотреть на него у Ниро Вулфа. Он сам знает и сам видел тому подтверждения, которых было множество, что Вулф круче, чем они с Кремером, вместе взятые, и по своей образованности, и по опыту, но Пэрли не может и не желает с этим смириться. Потому говорит он здесь слишком громко и слишком быстро делает выводы. Я видел его в работе с разными типами, и там у него голова и язык были на месте, так что знаю, он совсем не дурак. Он терпеть не может визиты к Вулфу и потому приходит всегда сам, а не сваливает на других.