Нет. Вулф сжал губы, потом снова открыл рот. Леди и джентльмены, я вынужден просить вас о снисхождении. Сегодня, прямо здесь меня настигли последствия моего глупейшего промаха. Я унижен и, возможно, уничтожен. Чего еще вы хотите? Большего бесчестья не представить. Мистер Гудвин узнал того человека. Да, он был моим клиентом. Его имени я не знаю. И ни до, ни после того краткого периода, что я работал на него, ничего о нем даже не слышал. Это все.
Вулф протопал к стулу, стоящему у стены, сел, положил кулаки на колени и закрыл глаза.
Я приблизился к нему и спросил вполголоса:
Будут какие-нибудь указания?
Я приблизился к нему и спросил вполголоса:
Будут какие-нибудь указания?
Нет, буркнул он, не открывая глаз.
Как вы знаете, Джил Тобер сейчас здесь, в Олбани. У него наверняка есть связи с местной полицией. Может, стоит отыскать телефон и попросить Джила быть наготове на тот случай, если нам что-нибудь понадобится?
Нет.
У него явно не было желания поболтать. Я вернулся к коллегам, все еще стоящим единой группой.
Если вы, ребята, хотите посудачить о нашем с Вулфом позоре, сказал я, то прошу вас, не обращайте на меня внимания. А я послушаю, вдруг скажете что-то полезное.
Где труп? спросил Стив Амсель.
Комната тридцать восемь, дальше по коридору.
Что стало причиной смерти?
Галстук на горле. Полагаю, он мог сделать это и сам, но вы не хуже меня знаете, что это вряд ли. Думаю, сначала его немного успокоили тяжелой латунной пепельницей. Она валялась рядом на полу.
Вы с Вулфом сегодня прибыли последними, припомнил Харланд. Этот человек не попадался вам на глаза по пути сюда?
Я широко ему улыбнулся:
Эй, послушайте! Копы еще надоедят нам своими вопросами. Помилосердствуйте! Мы же с вами члены одной ассоциации. Неужели вы станете допрашивать меня?
Ни в коем случае, чопорно заявил Айд. Я всего лишь предположил, что, если та комната находится между этим помещением и лифтом и если дверь была открыта, вы могли заметить его или даже поговорить с ним. Я ни в коем случае не намеревался
Его перебили. Дверь открылась, и вошел здоровый такой тип крупный широкоплечий орангутан, на круглой морде которого почти терялись невыразительные черты. Он захлопнул дверь и пересчитал нас, шевеля губами, а потом подтянул к двери стул и уселся. Сказать нам что-нибудь ему не пришло в голову.
И опять эти профи не оправдали моих ожиданий. Они прекрасно знали, что присутствие копа никак не ограничивает свободу общения, а если их смущали чужие уши, то одного взгляда на морду этого типа было достаточно, чтобы понять: его умственных способностей категорически не хватит на то, чтобы воспринять и запомнить услышанное. И еще не факт, что он вообще слышит. Но детективы как будто проглотили языки на добрые полчаса. Из спортивного интереса я предпринял несколько попыток завязать беседу, но все было впустую. Пробовал я разговорить и дам, которые вернулись в облюбованный ими угол. У меня сложилось впечатление, что Салли готова была развеять напряжение и обменяться шутками, но у Дол Боннер такое желание отсутствовало напрочь, а она как-никак босс.
Когда я в очередной раз глянул на часы, они показали десять минут второго, и наконец-то дверь опять отворилась. На этот раз к нам пожаловали двое. Тот, что вошел первым, был шестифутовым здоровяком с длинной узкой физиономией и седеющими волосами. Сделав три шага, он остановился, окинул нас взглядом и сказал:
Я Леон Грум, глава детективов города Олбани.
Он сделал паузу для аплодисментов, должно быть, но их не последовало. На его лице было написано неимоверное высокомерие; чувствовалось оно и в голосе. Конечно, учитывая обстоятельства, это было объяснимо. Не так уж часто доводится главе детективов обращаться к аудитории, состоящей исключительно из частных детективов, то есть к тому племени, которое он с огромным удовольствием стер бы с лица земли. Более того, все мы были из Нью-Йорка, и одно это уже делало нас грязью в его глазах.
Вам уже сообщили, продолжил он, что в одном из помещений на этом этаже в результате насильственной смерти скончался человек, и поэтому вас попросили остаться для допроса в качестве свидетелей. Ниро Вулф и Арчи Гудвин пройдут со мной. Сейчас. Остальных вскоре тоже вызовут по одному, чтобы показать тело. Он ткнул большим пальцем в сторону своего спутника. Этот человек соберет ваши пожелания относительно сэндвичей, и потом вам их принесут. За счет городского бюджета. Вы Теодолинда Боннер?
Да.
Сюда уже едет женщина-полицейский на тот случай, если понадобится обыскать вас.
С согласия леди, агрессивно уточнил Стив Амсель.
Только с согласия. Ниро Вулф? Следуйте за мной, вы и Арчи Гудвин.
Вулф поднялся и пошел к двери, кивнув мне по пути:
Пойдем, Арчи.
Я состоял на службе у Вулфа, и он не мог допустить, чтобы приказания мне отдавал кто-то еще.
Глава 3
В коридоре я насчитал троих: один, в штатском, имел важный вид, а двое в полицейской форме скучали, сидя без дела перед входом в комнату тридцать восемь. Внутри было еще трое два криминалиста с оборудованием для снятия отпечатков пальцев и один с фотокамерой. Они, подражая Груму, старательно изобразили на лицах высокомерие, велели нам ни к чему не прикасаться, а потом отвели Вулфа за стол к трупу. Кроме того, что его ноги теперь были сведены вместе и с шеи убрали галстук, труп не изменился. Вулф нахмурился, глядя на него.
В коридоре я насчитал троих: один, в штатском, имел важный вид, а двое в полицейской форме скучали, сидя без дела перед входом в комнату тридцать восемь. Внутри было еще трое два криминалиста с оборудованием для снятия отпечатков пальцев и один с фотокамерой. Они, подражая Груму, старательно изобразили на лицах высокомерие, велели нам ни к чему не прикасаться, а потом отвели Вулфа за стол к трупу. Кроме того, что его ноги теперь были сведены вместе и с шеи убрали галстук, труп не изменился. Вулф нахмурился, глядя на него.
Вы можете опознать этого человека? спросил Грум.
Нет, заявил Вулф. Опознать я не могу, так как не знаю его имени. Тем не менее я узнаю в нем человека, которого видел однажды в апреле прошлого года, когда он пришел ко мне, представился как Отис Росс и нанял меня для оказания детективных услуг. Позднее мне стало известно, что на самом деле он не Отис Росс во всяком случае, не тот Отис Росс, которым хотел казаться. Мистер Гудвин, который видел его не один раз, а целых девять, уже показал, что это именно тот человек.
Я в курсе. Гудвин, вы по-прежнему придерживаетесь этого мнения?
Это не мнение. Коли Вулфу можно поправлять его, то мне тоже не возбраняется. Это убеждение. Он тот самый человек. А точнее, был им.
Тогда мы можем О, кстати. Он обернулся к столу, показал на предмет, стоящий на нем, и спросил одного из техников: Уолш, вы закончили с пепельницей?
Все готово, капитан. Она ваша.
Вы не поможете нам, Гудвин? Если вы не против, я хотел бы провести эксперимент. Возьмите эту пепельницу так, будто собираетесь ударить ею человека по голове. Берите сразу, не думая. Как само ляжет в руку.
Нет проблем, сказал я и протянул руку за пепельницей. Подбросив ее разок-другой, я прикинул, что весит она не меньше фунта, а скорее всего больше. Нанести удар этой штукой можно двумя способами. Во-первых, можно схватить ее за край вот так, этот способ удобен, когда у вас есть место и время для замаха. Я замахнулся для наглядности. А человек с большой лапой и длинными пальцами вроде меня может просто обхватить ее за днище, вот так, и потом хоть замах, хоть короткий прямой, хоть боковой. Я изобразил хороший такой короткий прямой, потом переложил пепельницу в левую руку, достал правой носовой платок и стал усиленно вытирать латунь.
Средненько, произнес Грум. Может, там у вас, откуда вы родом, такой балаган на вес золота, но здесь в Олбани его не оценят. И не думайте, что он вам чем-то поможет.
А что мне поможет? поинтересовался я. И чего вы от меня ожидали? Чтобы я отказался прикасаться к ней? Закончив тереть пепельницу, я поставил ее обратно на стол.
Идите за мной, скомандовал Грум и вышел из комнаты.
Мы проследовали гуськом вдоль коридора, почти до самого конца, где он открыл очередную дверь и встал сбоку, пропуская нас внутрь. Это была угловая комната с окнами на две стены и с парой ковров на полу. За столом спиной к одному из окон сидел Альберт Хайат и говорил по телефону. К нам приблизился мужчина с большими ушами и шрамом на щеке и спросил Грума, как поставить стулья. Так, чтобы Вулф и я оказались лицом к окну, разумеется. К тому моменту, когда Хайат закончил телефонный разговор, мы все уже расселись: Вулф и я бок о бок, а мужчина с ушами за маленьким столиком неподалеку с блокнотом и ручкой наперевес.
Хайат встал и пригласил Грума сесть вместе с ним за стол, но тот поблагодарил и отказался, устроившись на стуле перед столом, к нам лицом. Все свое внимание он сосредоточил на Вулфе.
Мистер Хайат разрешил мне ознакомиться с вашим отчетом. Я говорю об отчете администрации штата относительно прослушивания телефонных линий. Также он передал мне содержание вашей с ним сегодняшней беседы в основном она свелась к повторению отчета. Сейчас вы не хотите что-нибудь изменить в ваших заявлениях?
Нет, сэр.
Тогда, может быть, хотите добавить что-нибудь?
Это зависит от ситуации. Если меня или мистера Гудвина подозревают в убийстве, то я хотел бы добавить пару слов. Мы под подозрением?
Скажем так: обвинений против вас не выдвигают. Вас задержала полиция, чтобы взять у вас показания и выяснить, известно ли вам что-либо об убийстве человека, с которым, как вы признаете, у вас были деловые отношения и к которому у вас имелись претензии. У вас ведь были к нему претензии?
Действительно, были. Я желаю сделать заявление.
Прошу вас.
Я получил предписание от администрации штата явиться по этому адресу в Олбани сегодня в десять часов утра. В шесть утра я выехал из своего дома в Нью-Йорке на автомобиле, за рулем которого сидел мистер Гудвин. По дороге мы один раз остановились, чтобы перекусить тем, что взяли с собой, и выпить кофе. К месту назначения мы прибыли немногим ранее десяти часов и вошли в здание. Нас проводили в комнату сорок два на третьем этаже, мы проследовали туда, нигде не останавливаясь и ни с кем не разговаривая, и я оставался там вплоть до того момента, когда меня пригласили к мистеру Хайату. Мистер Гудвин ненадолго покидал комнату сорок два в обществе мисс Салли Кольт. Они ходили за кофе. За все время нахождения здесь я не видел и не общался с Как мне называть этого человека?