Подождите минуточку, Дэвид. Она закрыла микрофон ладонью и посмотрела на Хоби. Если вы хотите, чтобы встреча состоялась завтра, то она состоится в их офисе.
Хоби покачал головой:
Нет, встреча должна состояться здесь, на моей территории.
Мэрилин убрала ладонь с микрофона.
Дэвид, а как насчет послезавтра? Нам действительно нужно, чтобы встреча проходила здесь. Вопрос довольно деликатный.
Так вы действительно не хотите, чтобы я обратился в полицию?
Ну, у нас возникли осложнения. Вы же понимаете, как иногда складываются дела?
Хорошо, я постараюсь найти подходящего человека. Это может занять некоторое время. Тут необходимы рекомендации.
Это замечательно, Дэвид, сказала Мэрилин.
Договорились, проговорил Форстер. Если вы уверены, что так будет лучше, я выполню ваше пожелание. Однако я не совсем понимаю, на что вы рассчитываете.
Да, я согласна, продолжала Мэрилин. Вы знаете, что мне всегда не нравилось то, что сделал тогда отец. Внешнее воздействие может многое изменить, верно?
В два часа дня, сказал Форстер. Послезавтра. Я не знаю, кто это будет, но постараюсь найти надежного человека. Вас устраивает?
Послезавтра, в два часа дня, повторила Мэрилин и назвала адрес. Замечательно. Спасибо, Дэвид.
Рука у нее дрожала, когда она укладывала трубку на место.
Но ты ничего не спросила о документах фонда, мрачно сказал Хоби.
Она нервно пожала плечами:
В этом нет необходимости. Речь идет о простой формальности. В противном случае у него возникли бы подозрения.
После короткого молчания Хоби кивнул.
Хорошо, сказал он. Послезавтра. В два часа дня.
Нам нужна одежда, сказала Мэрилин. Нам предстоит деловая встреча. Мы не можем вести переговоры в таком виде.
Хоби улыбнулся:
Мне нравится, как вы одеты. Вы оба. Впрочем, старина Честер может позаимствовать для этой встречи мой костюм. Вы останетесь здесь.
Она кивнула. У нее не было сил на дальнейшее сопротивление.
Возвращайся в ванную, сказал Хоби. Вы выйдете оттуда послезавтра, в два часа. Ведите себя хорошо. И вас будут кормить дважды в день.
Они молча пошли к ванной, Тони следовал за ними. Он закрыл дверь и через темный офис вернулся в приемную.
Послезавтра будет слишком поздно, сказал он. Боже мой, на Гавайях все узнают сегодня. Завтра последний срок, так?
Хоби кивнул. Мяч падал вниз в свете прожекторов. Игрок прыгал. Ограда угрожающе приближалась.
Ты хочешь сказать, что график будет напряженным? уточнил Хоби.
Безумно напряженным. Вам лучше убраться отсюда к дьяволу.
Я не могу, Тони. Я дал слово, и мне необходимы акции. Но все будет хорошо. Тебе не нужно беспокоиться. Послезавтра в два тридцать акции будут моими, к трем мы их зарегистрируем, к пяти продадим и умчимся отсюда, чтобы классно провести время.
Безумно напряженным. Вам лучше убраться отсюда к дьяволу.
Я не могу, Тони. Я дал слово, и мне необходимы акции. Но все будет хорошо. Тебе не нужно беспокоиться. Послезавтра в два тридцать акции будут моими, к трем мы их зарегистрируем, к пяти продадим и умчимся отсюда, чтобы классно провести время.
Но это безумие. Связываться с адвокатом? Мы не можем допустить сюда адвоката.
Хоби посмотрел на него.
Адвокат, медленно проговорил он. Ты знаешь, на чем основана справедливость?
На чем?
На честности, ответил Хоби. На честности и равенстве. Если они приведут адвоката, то и нам следует привести адвоката. Чтобы все было честно.
Господи, Хоби, мы не можем впустить сюда двух адвокатов.
Мы не только можем, мы должны, заявил Хоби.
Он обошел конторку, за которой прежде сидела Мэрилин, и уселся в кресло. Кожа еще хранила тепло ее тела. Хоби взял толстый том «Желтых страниц» и открыл книгу. Нашел телефон и нажал девятку. Затем при помощи крюка сделал семь точных движений, набирая номер.
«Спенсер и Гутман», раздался жизнерадостный голос. Чем мы можем вам помочь?
Шерил лежала на спине в кровати под капельницей. На стальной стойке висел полиэтиленовый пакет с лекарством. В пакете находилась жидкость, и Шерил ощущала, как она поступает в вену. Шерил чувствовала, что у нее повышенное давление. В висках гудело, за ушами пульсировало. Жидкость в пакете была прозрачной, но она делала свое дело. Лицо больше не болело. Боль исчезла, Шерил успокоилась, и ей захотелось спать. Она уже собралась позвонить медсестре, чтобы сказать ей, что может обойтись без болеутоляющего, но в последний момент сообразила, что с болью борется лекарство из капельницы. Боль вернется, как только жидкость закончится. Она попыталась хихикнуть, но ее дыхание слабело, и с губ не слетело ни звука. Шерил тихо улыбнулась, закрыла глаза и погрузилась в теплые глубины постели.
Потом она услышала какой-то звук. Шерил открыла глаза и увидела потолок. Он был белым и освещался откуда-то сверху. Она перевела взгляд к ногам. Это потребовало от нее серьезных усилий. У постели стояли два человека. Мужчина и женщина. Они смотрели на нее. Оба посетителя были одеты в форму. Синие рубашки с коротким рукавом, длинные темные брюки, большие удобные туфли для ходьбы. На рубашках красовались полицейские жетоны. На ремнях висели наручники, дубинки и рации. Из кобуры у каждого торчали длинные деревянные ручки револьверов. Полицейские офицеры. Оба были уже немолодыми, невысокими и широкоплечими. Тяжелые пояса делали их неуклюжими.
Они терпеливо смотрели на нее. Шерил попыталась хихикнуть. Они продолжали смотреть на пациентку. Мужчина начал лысеть. Свет, льющийся с потолка, отражался от его гладкой макушки. У женщины на волосах морковного цвета была сделана химическая завивка. Она была старше мужчины. Шерил решила, что ей около пятидесяти и у нее есть дети. Так доброжелательно смотреть может только мать.
Мы можем присесть? спросила женщина.
Шерил кивнула. Густая жидкость пульсировала у нее в висках, мешая сосредоточиться. Женщина подтащила стул к постели Шерил и села справа от нее, мужчина устроился за спиной у напарницы. Женщина нагнулась к постели, а мужчина наклонился чуть в сторону, так что Шерил могла видеть сразу две головы. Они оказались совсем рядом, и Шерил не сразу удалось сфокусировать взгляд на их лицах.
Я офицер ОХаллинан, представилась женщина.
Шерил снова кивнула. Фамилия ее вполне устроила. Рыжие волосы, круглое лицо, грузное тело ирландская фамилия подходила этой женщине. Многие нью-йоркские полицейские были ирландцами. Шерил это знала. Иногда служба в полиции становилась семейным делом. Одно поколение следовало за другим.
А я офицер Сарк, сказал мужчина.
Он был бледным. Такая кожа часто кажется похожей на бумагу. Он недавно брился, но синева уже успела появиться. У него были добрые, глубоко посаженные глаза. Их окружали морщинки. Наверняка он дядя с кучей племянников и племянниц, которые его любят.
Мы хотим, чтобы вы рассказали нам о том, что произошло, сказала ОХаллинан.
Шерил закрыла глаза. Она не могла толком сообразить, что с ней случилось. Она отчетливо помнила, как переступила порог дома Мэрилин. Она помнила свежий запах шампуня. Помнила, как подумала, что произошла ошибка. Может быть, клиент хотел что-то уточнить. А потом она оказалась на спине, и на ее нос обрушилась чудовищная боль.
Вы можете нам рассказать, что с вами произошло? спросил у нее мужчина по имени Сарк.
Я налетела на дверь, прошептала Шерил.
Потом она кивнула, словно что-то подтверждая. Это важно. Мэрилин сказала: никакой полиции. Пока.
О какую дверь?
Она не знала о какую. Мэрилин ей не сказала. Об этом они не говорили. Какая дверь? Шерил запаниковала.
Дверь офиса, сказала она.
Ваш офис в центре? спросила ОХаллинан.
Шерил ничего не ответила. Она бессмысленно смотрела на доброе лицо женщины.
В вашей страховке сказано, что вы работаете в Уэстчестере, продолжал Сарк. Маклером по продаже недвижимости в Паунд-Ридже.
Шерил осторожно кивнула.
Значит, вы налетели на дверь вашего офиса в Уэстчестере, сказала ОХаллинан. А оказались в больнице, расположенной в пятидесяти милях от него, в Нью-Йорке.
Как это случилось, Шерил? спросил Сарк.
Она не ответила. Все молчали. Легкое гудение в висках не прекращалось.
Мы можем вам помочь, продолжала ОХаллинан. Именно по этой причине мы здесь. Мы можем позаботиться о том, чтобы этого больше не случилось.
Шерил вновь неуверенно кивнула.
Но вы должны нам рассказать. Такие вещи происходят с вами часто?
Шерил недоуменно посмотрела на нее.
Вы оказались здесь именно по этой причине? спросил Сарк. Ну, понимаете, новая больница и никаких записей о ваших прошлых визитах. А что бы мы узнали, если бы навели справки в больницах Маунт-Киско или Уайт-Плейнса? Выяснилось бы, что они вас хорошо знают? С вами уже случались подобные вещи?
Я наткнулась на дверь, прошептала Шерил.
ОХаллинан укоризненно покачала головой:
Шерил, мы знаем, что это не так.
Она встала, сняла рентгеновские снимки, висевшие на стене, и поднесла их к свету, как это делают врачи.
Вот ваш нос, продолжала ОХаллинан, указывая на снимок. Вот лицевые кости, лоб и подбородок. Видите? Нос у вас сломан, а вот след на лицевой кости. Здесь видна трещина. Кости сдвинулись. Однако челюсть и лоб совсем не пострадали. Значит, удар нанесли чем-то расположенным горизонтально, вы со мной согласны? Чем-то похожим на бейсбольную биту.
Шерил смотрела на снимки. Они были молочно-белого цвета. Ее кости имели размытые очертания. Глазницы показались ей огромными. Обезболивающее гудело в голове, она чувствовала слабость, ее клонило в сон.
Я налетела на дверь, прошептала она.
Край двери расположен вертикально, терпеливо повторил Сарк. В таком случае вы повредили бы еще лоб и челюсть.
Он печально посмотрел на рентгеновские снимки.
Мы можем вам помочь, сказала ОХаллинан. Расскажите нам все, и мы сделаем так, чтобы эта история больше не повторялась. Мы можем помешать ему так с вами обращаться.
Я хочу спать, прошептала Шерил.
ОХаллинан наклонилась вперед и зашептала:
Может быть, вы хотите, чтобы мой напарник вышел? Чтобы мы могли поговорить с вами один на один?
Я налетела на дверь, а теперь хочу спать, едва слышно ответила Шерил.
ОХаллинан понимающе кивнула:
Я оставлю вам свои телефоны. Если вы захотите поговорить со мной после того, как проснетесь, вам нужно будет лишь позвонить. Договорились?
Шерил сделала едва заметное движение головой, и ОХаллинан положила визитку на стоящую возле постели тумбочку.
И не забывайте: мы можем вам помочь, прошептала ОХаллинан на прощание.