Я разыскал дантиста.
Где?
В багажнике собственной машины, пробормотал Милошевич. Поджаренного на медленном огне. Похоже, когда машина загорелась, он был еще жив.
Господи, ахнул Макграт. Ты думаешь, это как-то связано?
Никаких сомнений.
Ты уверен?
Никаких сомнений, повторил Милошевич. Я нашел кое-что еще. Сильно обгоревшее, но сомнений нет. Пистолет тридцать восьмого калибра и металлические петли как в дамской сумочке. Монеты, тюбик губной помады, металлические детали сотового телефона и пейджера. И девять проволочных вешалок на полу. Такие выдают в химчистке.
Господи, повторил Макграт. Твои выводы?
Преступники угнали «лексус» в Уилметте, сказал Милошевич. Вероятно, дантист застиг их за этим занятием. Его избили и запихнули в багажник. А потом сожгли вместе с остальными уликами.
Проклятье! выругался Макграт. Но где Холли? У тебя никаких мыслей?
Ее отвезли в аэропорт Мейгс. До него около полумили. Посадили в частный самолет, а машину бросили здесь. Именно так все и произошло. Холли переправили по воздуху. Четыре типа, способные сжечь человека заживо, переправили ее неизвестно куда. Возможно, она сейчас в миллионе миль отсюда.
Глава 15
Белый фургон монотонно катил вперед еще час, преодолев за это время около шестидесяти миль. Часы у Ричера в голове отсчитали от одиннадцати до двенадцати часов дня. Он начал ощущать первые признаки беспокойства. Прошли уже сутки. Двадцать четыре часа. Завершилась первая фаза, началась вторая. И пока никакого прогресса. К тому же становилось неуютно. Воздух в закрытом кузове накалился. Ричер и Холли лежали на горячих матрасах. Темные волосы Холли, рассыпавшиеся веером, были влажными от пота. С левого бока они падали Ричеру на голое плечо.
Это потому, что я женщина? спросила она. Или потому, что моложе? Или и то и другое?
Что потому? устало спросил Ричер.
Ты полагаешь, что должен заботиться обо мне, продолжила Холли. Ты беспокоишься обо мне, потому что я молода и потому что я женщина? Ты считаешь, что я нуждаюсь в помощи более опытного мужчины?
Ричер зашевелился. На самом деле у него не было никакого желания двигаться. Ему было неудобно, но он был доволен тем, что имел. В особенности ему было приятно ощущать прикосновение волос Холли к плечу. В жизни всегда так. Во всем можно найти светлые стороны.
Итак? настаивала Холли.
Твой пол тут ни при чем, Холли, ответил Ричер. И возраст тоже. Но помощь тебе нужна, ты согласна?
Я молодая женщина, а ты многоопытный мужчина. Следовательно, ты и есть тот, кто будет помогать, а не наоборот, правильно?
Ричер помотал головой, не отрывая ее от матраса.
Твой пол тут ни при чем, повторил Ричер. И возраст тоже. Я хочу тебе помочь только потому, что ты нуждаешься в помощи, а я могу ее оказать.
Ты рискуешь по-глупому, настаивала Холли. Провоцируешь похитителей, настраиваешь их против нас. Пойми же, так ты ничего не добьешься. Нас обоих прикончат.
Чушь, возразил Ричер. Эти ублюдки должны видеть в нас людей, а не груз.
Кто это сказал? резко произнесла Холли. С чего это ты вдруг стал крупным специалистом?
Он пожал плечами:
Позволь задать тебе один вопрос. Если бы ты была на моем месте, ты бы бросила меня одного в коровнике?
Холли задумалась.
Разумеется, бросила бы.
Ричер улыбнулся. Возможно, Холли говорила правду. За это он проникся к ней симпатией.
Ну хорошо. Когда ты в следующий раз прикажешь мне уйти, я исчезну. Без возражений.
Холли молчала довольно долго.
Ладно, наконец сказала она. Если ты действительно хочешь мне помочь, ты поступишь именно так.
Ричер передвинулся на полдюйма ближе к ней.
Для тебя это может кончиться очень плохо. Если я сбегу, ублюдки могут запаниковать и смыться, предварительно прикончив тебя.
И все же я рискну, упрямо заявила Холли. За это мне и платят.
Но кто нас похитил? спросил Ричер. И что этим людям нужно?
Понятия не имею.
Холли ответила слишком быстро. Ричер понял, что она догадывается.
Им ведь нужна ты, правильно? продолжил он. Или ты лично, или им был нужен любой агент ФБР, а ты просто подвернулась под руку. Сколько в Бюро агентов?
В ФБР двадцать пять тысяч сотрудников, сказала Холли. Из них десять тысяч агенты.
Хорошо. Значит, похитителям нужна именно ты. Один на десять тысяч вероятность случайного совпадения слишком мала.
Холли отвела взгляд. Ричер вопросительно посмотрел на нее.
Холли, почему выбрали именно тебя?
Не знаю, ответила она.
Слишком быстро. Ричер снова посмотрел на нее. Голос Холли звучал уверенно, но в нем присутствовал какой-то вызов.
Я ничего не знаю, повторила она. Могу только предположить, что меня по ошибке приняли за кого-то другого.
Ричер рассмеялся и повернулся к ней, коснувшись щекой ее волос.
Ты шутишь, Холли Джонсон. Такую женщину, как ты, ни с кем спутать невозможно. И за тобой следили на протяжении трех недель. Времени достаточно, чтобы хорошо познакомиться.
Усмехнувшись, Холли отвернулась и уставилась на металлическую крышу.
Увидев один раз, не забудешь никогда, так? Эх, если бы.
Ты в этом сомневаешься? сказал Ричер. Ты самая красивая женщина из всех, кого я видел на этой неделе.
Спасибо, Ричер. Сегодня вторник. Ты впервые увидел меня в понедельник. Так что это весьма сомнительный комплимент.
Но ты поняла мою мысль.
Холли уселась на полу, согнувшись в пояснице, как гимнастка, и обеими руками передвинула в сторону больную ногу. Опустилась на матрас, опираясь на локоть. Закинула волосы за ухо и посмотрела на Ричера.
Я никак не могу в тебе разобраться.
Ричер спокойно выдержал ее взгляд.
Если у тебя есть какие-то вопросы, задавай их. Я обеими руками за свободу информации.
Хорошо. Вот первый вопрос: кто ты такой, черт побери?
Он улыбнулся:
Джек Ричер. Без среднего имени, возраст тридцать семь лет и восемь месяцев, не женат, работаю вышибалой в клубе в Чикаго.
Неправда!
Неправда? повторил он. Какая именно часть? Имя, возраст, семейное положение или род занятий?
Неправда!
Неправда? повторил он. Какая именно часть? Имя, возраст, семейное положение или род занятий?
Род занятий. Ты не вышибала из клуба.
Вот как? А кто же я?
Ты военный, уверенно заявила Холли. Ты служишь в армии.
Да?
Это очевидно. Мой отец военный. Всю свою жизнь я провела на военных базах. До тех пор пока мне не исполнилось восемнадцать, я видела вокруг себя одних военных. Я знаю, как они выглядят. Знаю, как они себя ведут. Я догадывалась, что ты служишь в армии. А когда ты снял рубашку, я убедилась наверняка.
Ричер усмехнулся:
Почему? Это очень грубый поступок, выдающий настоящего солдафона?
Холли улыбнулась. Покачала головой, разметав волосы. Согнутым пальцем заправила их обратно за ухо.
Шрам у тебя на животе. Швы наложены ужасно. Это работа полевого госпиталя. Вся операция заняла не больше полутора минут. Если бы такие швы наложил гражданский хирург, на него сразу же подали бы в суд за профессиональную некомпетентность.
Ричер провел пальцем по затянувшейся ране. Швы напоминали схему железнодорожных путей оживленной станции.
У того парня было очень много работы. На мой взгляд, получилось весьма неплохо, принимая в расчет обстоятельства. Это было в Бейруте. Моя рана по серьезности шла в самом конце списка. Я лишь медленно истекал кровью.
Значит, я права? сказала Холли. Ты военный?
Ричер усмехнулся:
Я вышибала в клубе, как я уже говорил. Заведение в Саут-Сайде, там исполняют блюз. Тебе следует как-нибудь заглянуть в него. Он гораздо лучше, чем те места, куда водят туристов.
Холли перевела взгляд с огромного шрама на лицо и поджала губы. Ричер кивнул, уступая.
Я действительно служил в армии. Но уволился четырнадцать месяцев назад.
В каких частях?
Военная полиция.
Холли насмешливо покачала головой:
Худшие из худших. Вас никто не любит.
Можешь мне не рассказывать.
Это многое объясняет, согласилась Холли. Вы проходите специальную подготовку. Так что ты действительно знаешь, что к чему. Черт побери, ты должен был сразу же выложить все начистоту. А теперь мне, наверное, нужно извиниться перед тобой за свои слова.
Ричер ничего не ответил.
В каких краях ты служил?
Мне пришлось поколесить по всему свету. Европа, Дальний Восток, Ближний Восток. Проще сказать, где я не побывал.
Звание?
Майор.
Медали?
Ричер пожал плечами:
Пара десятков. Самых разных. Ты же должна это знать. Разумеется, медали армейских кампаний. Плюс Серебряная звезда, две Бронзовые, «Пурпурное сердце» за Бейрут, медали за участие в операциях в Панаме и на Гренаде, за «Щит в пустыне» и «Бурю в пустыне».
Серебряная звезда? спросила Холли. За что?
За Бейрут. Вытащил кое-кого из бункера.
И был при этом ранен? Вот как ты получил шрам и «Пурпурное сердце»?
Я уже был ранен до того, как попал в бункер. Наверное, именно это произвело впечатление на начальство.
Значит, ты герой?
Вовсе нет, со смешком ответил Ричер. Я ничего не чувствовал. Ни о чем не думал. Я не оправился от шока. Лишь через какое-то время я понял, что меня зацепило. Если бы я это знал, то свалился бы без чувств. Из распоротого живота вываливались внутренности. Выглядели они ужасно. Ярко-розовые, мясистые.
Холли помолчала. Фургон катил вперед. Проехал еще двадцать миль. На север, на запад или на юг. Вероятно.
Сколько лет ты прослужил в армии?
Всю свою жизнь. Мой старик служил в морской пехоте, его тоже побросало по всему свету. Он женился на француженке в Корее. Я родился в Берлине. До девяти лет ни разу не был в Штатах. А едва попав в них, сразу же отправился на Филиппины. Наша семья кружила по всему миру. Дольше всего на одном месте четыре года я пробыл, когда учился в академии Уэст-Пойнт. Затем я пришел в армию, и все началось сначала. Теперь уже я сам кружил по всему миру.
Где сейчас твои родные? спросила Холли.
Умерли. Старик умер когда? Кажется, десять лет назад. Два года спустя умерла мать. Я похоронил вместе с ней Серебряную звезду. На самом деле это она заслужила ее. Она не уставала повторять: «Делай то, что должен делать». По миллиону раз на день, с сильным французским акцентом.
Братья и сестры?
У меня был брат. Он умер в прошлом году. Насколько мне известно, я последний Ричер на земле.
Когда ты уволился?
В апреле прошлого года. Четырнадцать месяцев назад.