Кто это мы?
Я и мои друзья, вежливо отозвался Исидро, потом прикрыл глаза, и свечи в комнате начали гаснуть.
Эшер знал об удивительных способностях вампиров, был знаком и с западными медиумами, и с индийскими факирами, проделывавшими нечто подобное. Тем не менее он поспешно подобрал лампу и проследовал за Исидро, не дожидаясь, пока свечи погаснут полностью и оставят его в темноте, наполненной запахами дыма и воска.
Расскажите мне о Дэнни Кинге, попросил Эшер, когда они снова спустились в гостиную. Ясно, что он был другом Недди, если доверил ему оборудовать свой гроб. А с Лоттой или с Кальваром этот Дэнни тоже дружил?
Он со всеми дружил, сказал Исидро. Дэнни обладал удивительно ровным и общительным для вампира характером. Человек он был необразованный, служил кучером во времена Регентства отца Георга IV.
Эшер нашел свечи и принялся зажигать их от лампы, как это только что проделал Исидро в комнате наверху. При свете нагромождения книг выглядели еще более устрашающе: холмы книг вперемежку со связками журналов и валяющиеся как попало предметы роскоши в основном табакерки, большинство из которых были покрыты пылью и содержали коричневый порошок с щекочущим ноздри запахом.
Где он держал свои личные вещи? спросил Эшер, подойдя к стоящей в углу конторке, заваленной измусоленными трудами Бульвер-Литтона.
Должно быть, печальны были одинокие вечера вампира.
У него их было немного, ответил вампир.
Не мог же он носить их с собой в саквояже, заявил Джеймс.
Он выдвинул ящик. Тот был пуст. Эшер опустил лампу пониже, исследуя дно ящика. Пыль покрывала только первые несколько дюймов, свидетельствуя, что в течение нескольких лет ящик был приоткрыт, но в глубине пыли не было. Эшер выдвинул следующий ящик. Он также был пуст. Как и все прочие ящики конторки.
Когда вы и ваши друзья обнаружили тело Хаммерсмита, все было именно так?
Исидро скользнул к конторке, заглянул в пустой ящик, затем осмотрел без любопытства окружающий их беспорядок. Наклонился и извлек из нижнего ящика клочок бумаги, оказавшийся счетом агентства по найму слуг, оплаченным в 1837 году.
Я не знаю.
Эшер постоял секунду, потом снова взял лампу и пробрался меж бумажными холмами к камину. Судя по всему, в камине тоже когда-то были сложены книги. Теперь они валялись, выброшенные небрежно и как попало. Эшер опустился на колени и провел пальцами по некоторым обложкам. Слой пыли был тонок, а иногда и вовсе отсутствовал. В камине был пепел свежий.
Я не знаю.
Эшер постоял секунду, потом снова взял лампу и пробрался меж бумажными холмами к камину. Судя по всему, в камине тоже когда-то были сложены книги. Теперь они валялись, выброшенные небрежно и как попало. Эшер опустился на колени и провел пальцами по некоторым обложкам. Слой пыли был тонок, а иногда и вовсе отсутствовал. В камине был пепел свежий.
Эшер оглянулся на вампира, стоявшего у него за плечом.
Сожгли, тихо сказал он, вглядываясь в узкое надменное лицо. Не забрали с собой, не отобрали нужных бумаг, чтобы выйти на других вампиров. Сожгли.
Он поднялся на ноги, вновь ощущая раздражение и злость на Исидро и его невидимых дружков. На секунду ему показалось, что вампир в замешательстве, но лишь на секунду.
В жилище Кинга было то же самое?
Нет.
Откуда вы знаете?
Потому что Кинг не хранил у себя подобных вещей.
«Тогда у кого он их хранил?» чуть было не спросил Эшер, но сдержался.
Потемневшие глаза разглядывали его, словно читая все предположения, возникавшие сейчас в мозгу Эшера.
Это вновь возвращает нас к Кальвару, смягчив голос, проговорил Джеймс. Он был первой жертвой и, видимо, первым выслеженным вампиром. Мне нужно осмотреть его жилище.
Нет. И, видя, что Эшер собирается возразить, Исидро добавил: Я забочусь о вашей безопасности, Джеймс, так же, как и о своей. Кроме того, мы не знаем, где он обитал. Тело не было найдено.
Однако его выследили, нашли место, где он спит, и убили.
Глаза Исидро вспыхнули гневом, но голос остался ровным.
Вампира невозможно выследить.
Тогда почему вы все время вздрагиваете и оглядываетесь?
С отвращением Эшер взял лампу и двинулся в лабиринте книг к двери, а затем вниз по лестнице, к выходу из дома, в холодную лондонскую ночь.
Глава 6
Отпустив кеб возле Британского музея, Эшер постоял перед чугунной решеткой, слушая грохот колес, удаляющихся по темной Грейт-Рассел-стрит. Он знал этот район Блумсбери, как кролик знает свою нору: переулки, каретные дворы, тихие площади и пивные с их неприметными дверьми, выводящими на задворки. Знал он и владельцев, не слишком интересующихся, кому и зачем понадобились их услуги. Так что район этот был выбран Эшером не случайно.
Улицы были относительно пустынны, лишь случайный кеб прогрохотал в направлении Юстона, скорее всего нанятый у черного хода одного из театров, что на Шафтсбери-авеню. Извилистым путем Эшер прошел квартал насквозь: миновал старые конюшни позади Бэдфорд-плейс, проскользнул темным переулком вдоль ряда ям, сливавшихся в подобие крепостного рва между тротуаром и стенами из розового кирпича. Пересек Брутон-плейс и очутился в заднем дворе, откуда просматривалось и окно Лидии, и его собственное. Там, в сырой и гулкой темноте, насыщенной мерзкими запахами из сотен мусорных баков, он остановился, всматриваясь в глубину переулка.
Вампир следил за его окном.
Эшер не сразу различил темную угловатую фигуру на фоне мрачной стены. Будь это Исидро с его зловещей способностью часами пребывать в неподвижности, Эшер просто не заметил бы соглядатая. Но вампир пошевелился, и то, что было лишь бледным пятном на кирпичной стене, оказалось белым угловатым лицом и большими руками, неловко вцепившимися в воротник черного потрепанного пальто. В памяти всплыли слова Исидро: «Я все время ощущаю ауру, аромат человеческой психики, а не только запах крови Вы бы поняли, если бы встретились не со мной, а с другими вампирами»
«К черту! злобно подумал Эшер, взбешенный тем, что они преследуют его, следят за ним. Я никого не найду с таким информатором, как Исидро! Они меня не убьют, пока я на них работаю Хотя» мысленно добавил он, направляясь в глубь переулка.
Услышав шаги, вампир обернулся. На секунду глаза его отразили тусклый свет фонаря и вспыхнули по-кошачьи. Эшер заметил мерцание клыков.
Иди сюда, сказал он, чувствуя, что вампир сейчас кинется прочь.
На прусских крестьян такой надменный повелительный тон обычно оказывал магическое действие. Вампир замер в растерянности и наконец понял, что к нему обращается тот, за кем он следил.
Двигался он неуклюже, без смертельной грации Исидро и Эшер облегченно выдохнул.
Это ты? Вампир остановился в нескольких футах от него, уставив на Эшера мерцающие глаза из-под узких, но массивных надбровных дуг. Меня зовут Забияка Джо Дэвис.
Произношение выдавало в нем уроженца Нью-Ламбет-Кат. Он нервно облизал губы, обнажив при этом клыки. После спокойного, изящного Исидро выглядело это весьма неэстетично. Потом добавил свирепо, но в голосе чувствовался страх:
Произношение выдавало в нем уроженца Нью-Ламбет-Кат. Он нервно облизал губы, обнажив при этом клыки. После спокойного, изящного Исидро выглядело это весьма неэстетично. Потом добавил свирепо, но в голосе чувствовался страх:
Попробуй только пикни! Высосу досуха как кошка ухо не вылизывает!
Секунду Эшер изучал его с нарочитым презрением. Это был парень лет двадцати, длиннорукий, грубого сложения, выглядевший неуклюже в плохо сидящем черном пальто. Куда больше подошла бы ему куртка мельника или докера. Черные волосы свисали из-под пятишиллинговой шляпы, под ногтями чернела невычищенная засохшая кровь.
Ты мог бы сделать это и раньше, отрезал Эшер. Несколько дней назад. Почему ты следишь за мной?
Дэвис приблизился еще на шаг. Запах старой крови от его одежды был отвратителен. Когда он говорил, изо рта, казалось, тянуло моргом.
Этот Исидро Он ушел?
Эшер остро чувствовал, насколько хрупок под ногой ледок.
Понятия не имею, холодно ответил он. Сначала он шел за мной, потом исчез. Я, во всяком случае, его не слышал. Да и никто бы не услышал.
Забияка Джо нервно огляделся, и Эшер ясно видел страх в его голубых, налитых кровью глазах. Вампир подступил вплотную, когтистые пальцы вцепились в рукав, голос упал до хриплого шепота:
Ты ему говорил обо мне? Он узнал про меня?
Эшеру стоило большого труда скрыть удивление.
Ты хочешь сказать, что раньше он о тебе не знал?
Пальцы, сомкнувшиеся на его руке, напомнили Эшеру еще одно фольклорное предание: что у вампира хватит силы на десять человек. У Исидро, во всяком случае, хватило бы.
Если ты про меня скажешь, если скажешь хоть что-нибудь обо мне, я тебя убью, прошелестел Дэвис. Они убьют меня Гриппен и эта папистская сволочь Исидро, если что-нибудь про меня узнают, если узнают, что Кальвар сделал меня. Они уже убили Недди Хаммерсмита и Лотти. Боже, ведь эти-то были из выводка самого Гриппена! Последний подонок и тот не станет убивать своих! А теперь за мной следят, меня высматривают
Кто? резко спросил Эшер. Как ты об этом догадался?
Проклятье! Ты что же, думаешь, я бы стал спрашивать у живого человека, если бы мог узнать сам? Забияка Джо повернулся, согнув руки в локтях. Лицо его исказилось от ненависти и страха, и Эшер с трудом удержался, чтобы не отшатнуться и не показать, насколько он сам испуган. Мой черед, я тебе говорю! Я слышу, как они сговариваются! Они говорят: пусть остальные умрут! Я стою в тени на улице и слышу каждое их слово! Они говорят: кто-то убивает колом в сердце, как в старых книжках, и вытаскивает потом на солнце! Защити меня, ты же тех, других, защищаешь!..
Его пальцы вновь сгребли рукав Эшера. Размышлять времени не было.
Я буду тебя защищать, сказал он, если ты поможешь мне и ответишь на мои вопросы. Кто ты? Почему другие хотят убить тебя?
Его властный негромкий голос немного успокоил Дэвиса, но ответ вампира все же был резким:
Говорю тебе, я из выводка Кальвара. А Гриппен хозяин Лондона. Никто не осмеливается заводить своих птенцов без его соизволения. Гриппен хочет, чтобы в Лондоне был только он сам и его выводок, его рабы
Да, но Кальвар не из выводка Гриппена.
Дэвис затряс головой раздраженный, усталый, сбитый с толку.
Нет. Он говорил, что сам из Парижа, хотя по-английски болтает как нормальный человек. Он сделал меня, сказал, что я буду жить вечно, буду иметь, что захочу, и никогда не умру! Он не говорил, что все может так обернуться! Отчаяние зазвучало в его голосе. Я уже месяц брожу от столба к столбу, боюсь спать дважды в одном и том же месте! Прячусь от Гриппена, прячусь от Исидро Кальвар сказал, что позаботится обо мне, научит всему! Все не так! Каждый звук меня оглушает, а запах живой крови