Расписав в боевом журнале распорядок батареи на сегодня, я подозвал обоих взводных и показал им красного воздушного змея, что привез вчера старшина. Честно говоря, не знаю, где он его достал, видимо, у мальчишек на что-то выменял, но ведь достал же!
Для чего это, товарищ лейтенант? спросил Андреев.
Наверное, для связи, подавать знак, предположил Сазанов.
Не угадали, товарищи взводные. Вы как учить собираетесь наводчиков сопровождать цели?
Так это вместо конуса? догадался Сазанов.
Правильно. Выгоняете машины на опушку, подберете бойца, который сумеет обращаться с этим змеем. Пусть он поднимет его на километровую высоту, тут вон какая бобина с ниткой, и таскает туда-сюда. Скорость, конечно, мизерная, но хотя бы научиться сопровождать цель. Тут главное, чтобы наводчики смогли взаимодействовать друг с другом. Потом будем змея привязывать к машине.
Ясно, товарищ лейтенант, ответил Сазанов, Андреев молча кивнул.
Значит так, товарищ младший лейтенант. Вы, согласно расписанию, выгоняете батарею на опушку, удаление сто метров. Поднимаете змея и начинаете тренировку учебными снарядами. Нужно определить, кто из расчетов более-менее подготовлен. Все-таки не салаги. А мы с Андреевым пока прогуляемся до перекрестка. Сержант, прихватите бойца с лопатой.
Есть! козырнули оба командира.
Кстати, лейтенант. Если во время учебы появятся немецкие самолеты, хотя бы на километровой высоте, не выше, разрешаю огонь боевыми снарядами. Лучше осколочными, у нас их много. Попасть не попадете, но хоть расчеты узнают, что это такое, да и пороха понюхают. Советую стрелять беглым огнем всей батареи по головному самолету.
Есть! уже радостнее козырнул Сазанов.
Когда мы со вторым взводным и сопровождающим нас бойцом вышли на опушку и прямо по целине направились к дороге, метрах в трехстах впереди невысокий красноармеец уже бежал по полю, поднимая змея, а сзади раздался звук запуска двигателей. Остановившись, мы смотрели, как на поле выскочили четыре зенитки и с них посыпались расчеты, откидывая борта и готовя орудия к бою.
Готово! Готово!.. слышалось то и дело.
Курс сто шесть, высота четыреста, скорость десять, одиночная воздушная цель командовал Сазанов. Наводчики, шустро крутя штурвалы, сопровождали цель.
Огонь! прозвучала команда. Защелкали затворы, заряжающие меняли учебные снаряды, и снова:
Готово!
Готово!..
Курс
М-да, учиться еще и учиться, пробормотал я, наблюдая за тренировкой. Было видно, что расчеты действуют неумело и скованно, не было той хищной грации, что присуща опытным бойцам. Надо бы того наводчика с орудия Ольнева убрать, не его это. А вон того заряжающего посадить на освободившееся место. Шустер.
Товарищ лейтенант, на батарее всего восемь человек, которые ранее служили на таких орудиях. Остальные кто противотанкисты, кто гаубичники. У меня в расчете двое подносчиков так вообще бывшие минометчики.
Да знаю, поморщился я. Я этих восьмерых по двое на расчет определил. Пусть учат расчеты взаимодействовать.
Время нужно, вздохнул Андреев, когда мы развернулись и продолжили шагать к дороге.
Это так, только у нас максимум три-четыре дня, и это еще если не будем стрелять по авиации противника. А ведь чую, что будем. Это сейчас они заняты, наши части штурмуют да аэродромы. Скоро и на дорогах появятся, а то там только одиночки появляются.
Вы так говорите, как будто все наперед знаете.
Было немного непривычно, что мне выкает тридцатилетний парень, но я сразу, еще когда принял батарею, постарался создать стену между собой и бойцами. У командира в подразделении не может быть друзей, он по определению одиночка, так что общаемся мы строго по уставу. Еще когда я учился в Рязанке, мне вбивал это в голову преподаватель по тактике.
Скорее, провожу анализ по ситуации на передовой. Могу предположить, как неплохой аналитик, что к тридцатому июня немцы возьмут Ровно. Даже, может быть, раньше на пару дней.
Да быть такого не может, наша армия самая непобедимая!
Сержант, я не говорю, что наша армия худшая, я просто предположил. Не будем спорить, подождем до конца июня, если живы, конечно, останемся.
Подождем, вздохнул Андреев. Кажется, мой авторитет в его глазах упал на пару баллов.
Подойдя к дороге, я отцепил от пояса каску и водрузил ее на голову, прямо на пилотку, не застегивая ремешок.
Сержант, я не говорю, что наша армия худшая, я просто предположил. Не будем спорить, подождем до конца июня, если живы, конечно, останемся.
Подождем, вздохнул Андреев. Кажется, мой авторитет в его глазах упал на пару баллов.
Подойдя к дороге, я отцепил от пояса каску и водрузил ее на голову, прямо на пилотку, не застегивая ремешок.
Привыкать пора, пояснил я удивленному взводному. Подумав, тот последовал моему примеру.
А что? Эта железная хрень весит почти кило. Попробуй потаскай ее целый день. Тут практика нужна. Так почему не начать именно сейчас?
Мимо брели люди, я бы не сказал, что много, но с пару сотен было. Кто вел велосипед, нагруженный скарбом. Кто толкал тачку с тремя маленькими детишками, кто просто брел, неся чемодан. Все они были покрыты толстым слоем пыли. Некоторые бросали на нас угрюмые взгляды.
Значит так. Взвод Сазанова устанавливаем вот тут, первое орудие у того камня, второе в семидесяти метрах правее и чуть сзади. Нужно будет вырыть капониры для стрельбы прямой наводкой и укрыть их маскировочными сетями. Машины установить так, чтобы кабиной они были в сторону леса, чтобы можно было сразу сняться с позиций и уехать. Землю будем вывозить транспортными машинами.
Если появятся танки, товарищ лейтенант, то орудия взвода будут стрелять им прямо в лоб, а при отсутствии защиты максимум, что они успеют выпустить это три-четыре обоймы. Один разрыв рядом с орудием и амба расчету. Посечет осколками, угрюмо сказал Андреев. Мы ожидали, пока боец выроет ямки, отмечая будущие капониры.
Да, это так. Поэтому взвод Сазанова будет засадным. Твой взвод мы укроем вон там, пошли как только мы прошли метров шестьсот, я указал на позиции второго взвода. Твои орудия тоже будут замаскированы. Техника противника будет идти к тебе бортами, поэтому-то тебе и играть первую скрипку. После моего сигнала ты открываешь огонь, когда техника попытается прорваться или повернуться к тебе, открыв борта орудиям Сазанова, открывает огонь он.
Как долго мне стрелять?
Четыре-пять обойм, больше не надо, и без приказа на полном ходу вылетаете из капониров и гоните к лесу, укрываясь в нем. Сазанов вас прикроет, потом вы прикрываете Сазанова. Дальше формируемся в колонну и уходим на запасные позиции. То есть за лес. Стоять насмерть от нас не требуется, только остановить продвижение на пару часов, подбив как можно больше техники.
М-да, из зенитчиков переквалифицировались в противотанкистов.
То ли еще будет, сержант. Давай, зови бойца, пусть метит место под твои будущие капониры. Не забудь о противовоздушных щелях. Жаль, что осколочные у нас слабые, а то еще бы прошлись ими по пехоте.
Действительно жаль Гольдберг, ты там закончил?
В это время со стороны Ровно показалась очередная длинная стрелковая «змея» с пушками на конном ходу. Видимо, тут проходила дивизия.
Полк идет, пробормотал я. С двумя батареями.
Именно в это время раздался рев моторов, и над дорогой стремительно появились три «Штуки», заходя на полковую колонну.
Черт! Ложись! крикнул я Андрееву и бойцу.
Лежа, мы наблюдали, как все три штурмовика пулеметами прошлись по полку видимо, бомбы они уже где-то использовали и ушли на второй заход. И вот, когда ведущий клюнул носом и пошел вниз, открыла огонь моя батарея.
К моему удивлению, они попали, влепили прямо в нос второго штурмовика, отчего тот, теряя части обшивки и не выходя из пике, врезался в землю. Примерно где-то в конце стрелковой колонны.
Оставшиеся два самолета испуганной стайкой рванули ввысь, высматривая, кто уконтрапупил их товарища. Видимо, заметив зенитки, они развернулись и стали отходить в сторону.
Черт, они же со стороны леса сейчас зайдут, там мертвая зона! вскочив, я рванул к батарее, на ходу махая бойцам руками, чтобы разъезжались.
Я видел, как Сазанов, заметив меня, махнул рукой. Вот все четыре машины стали медленно разъезжаться, покачиваясь на неровном поле. Именно в это время над ними пронеслись две тени, оглушив ревом моторов и трескотней пулеметов.
Еще на один заход немцы не решились и на бреющем ушли в сторону фронта. Встав, я проводил их взглядом и, отряхнув форму, подобрал каску. В это время от стрелковой колонны к нам на большой скорости подлетела «эмка», принеся с собой пыль. Остановилась она рядом со мной, а я всего метров сто не дошел до батареи.
Фролов? удивленно окликнул кто-то через открытую дверь. Присмотревшись, я узнал майора Стрельникова, с которым ехал, пока не попал под бомбежку. Черт, это же только вчера было!
Фролов? удивленно окликнул кто-то через открытую дверь. Присмотревшись, я узнал майора Стрельникова, с которым ехал, пока не попал под бомбежку. Черт, это же только вчера было!
Здравствуйте, товарищ майор.
Выскочивший с переднего пассажирского места Стрельников сграбастал меня в объятия:
Так это твои зенитки сбили немца, что мой полк бомбил?
Мои. Только командовал не я, а мой взводный-один. У них как раз учеба была, несколько смущенно ответил я, не собираясь приписывать себе чужие успехи. Из машины также вышли еще несколько командиров, с интересом прислушиваясь к нашей беседе.
Ты как здесь вообще оказался?
Я быстро рассказал свою историю, отчего майор только удивленно покачал головой.
А я до полка только поздно вечером добрался. Он у меня тут недалеко летними лагерями стоял. Кстати, познакомься с командованием моего полка. Это батальонный комиссар Верник, а это начальник штаба полка капитан Ветров. А это мой попутчик, лейтенант-зенитчик Виталий Фролов.
Приятно познакомиться, пожал я командирам руки.
Ты, кстати, почему не по форме одет?
Форма в стирке, спокойно пояснил я, заколебавшись объяснять причину неуставной формы.
Да? А петлицы пришить не забыл Ладно, своих от моего имени сам поблагодаришь. А мы спешим, нам к УРам успеть надо.
Товарищ майор, совет хотите?
Почему нет, ты парень толковый.
Я смотрю, у вас зенитных систем нет. Обороняться от авиации противника нечем.
Так и есть. Были зенитные «максимы», да мы их в прошлом месяце на окружные склады сдали. Должна была прибыть замена. ДШК вроде.