А ну, разойдись! рявкнул я. Бойцы дали мне возможность подойти к борту и заглянуть внутрь. Как и бойцам, увиденное мне не понравилось. Кроме двух немцев, сидевших у борта, там было еще несколько девчат в изорванной красноармейской форме.
Пропустите, велела Медведева.
Бойцы подсадили ее.
Через пять минут осмотра она вынесла вердикт. Все в кузове погибли от пулеметного огня и подрыва близкого заряда. Случайность, никто о них не знал, да и разведчики не докладывали о пленницах.
Девушек, прежде чем похоронить, показать нашему особисту, пусть составит доклад командованию о зверствах немцев. Выполнять!
Бойцы тут же засуетились. Двое полезли в кузов, другие стали ждать, чтобы перенести погибших от наших пуль девушек.
Когда я направил освободившегося Богданова принять меры по охранению, наконец появилась машина Индуашвили. Более того, ее сопровождали двое мотоциклистов в пограничных фуражках. Это были хорошие трофеи, теперь нам было что отправлять в разведку, а то после прошлого боя все захваченные мотоциклы оказались в виде блинов. Танкисты подавили.
Обдав меня пылью, машина встала рядом. Выскочивший с пассажирского места Адель белозубо скалился покрытым пылью лицом.
Докладывай, я тоже невольно улыбнулся, хотя улыбаться особо не хотелось.
Расколошматили мы их в прах! Эти счетверенные пулеметы просто сила! Бронетранспортер сгорел, один мотоцикл получил повреждения. А седоки попрыгали на обочину, бросив технику. Ну, мы там их и добили.
Задержались из-за этого?
Да. Пока трофеи собрали, пока дорогу освободили.
Понятно. Мотоциклы нужно отдать Бутову, пусть сформирует экипажи и вышлет разведку в обе стороны дороги.
Я сделаю, кивнул Адель.
Нет. Пусть Бутов работает, у тебя своя задача. Вон сколько пленных. Допросить, узнать, куда и зачем направлялись. Там есть один выживший офицер, начни с него. Но сначала сходи составь рапорт о гибели девушек. Это вон там, где бойцы копают. Непейборода в одной из машин обнаружил чемодан фотографа с самим аппаратом, попробуй все фотозадокументировать.
Хорошо.
В течение часа мы активно работали, пытаясь переварить трофеи и подготовить батарею к выходу. Нам достались двадцать три МГ, тридцать семь автоматов (карабины мы не брали). Три восьмидесятимиллиметровых миномета с запасом мин штук по сорок к каждому ушли под командование Смелову. Он начал формировать минометную батарею. В данный момент ефрейтор с радостно-шальным лицом, скинув обмотки, подбирал по своей ноге сапоги из трофеев. Также были две тридцатисемимиллиметровые противотанковые пушки с запасом снарядов и, наконец, одна работоспособная двуствольная зенитка «эрликон» на колесном ходу. Остальные оказались повреждены взрывами и к использованию не годились. Зато боеприпасов к ним было много.
Вот, товарищ лейтенант. Подарок. Нашел у одного унтера, протянул мне настоящий эсэсовский кинжал Непейборода.
Что за унтер? удивился я, принимая подарок.
Не знаю. Немец как немец. Форма вроде обычная, только в петлице в одной две молнии.
Повесив кинжал на ремень, я проверил, как выходит клинок из ножен, и, немного поиграв с ним, убрал обратно. Бойцы знали о моей тяге к холодному оружию и всегда подносили подарки, снятые с немцев. У меня в сидоре уже скопилось штук восемь клинков разных моделей.
Закончив заполнять журнал боевых действий, я задумался, куда приткнуть трофей. После недолгих размышлений решил усилить «эрликоном» взвод Иванова, пусть с ней осваивается и ищет расчет. Хотя искать тут не надо. Пятеро из стрелков Богданова были из нашего дивизиона. Мест для них не было. Вот я и оставил их стрелками, держа в качестве резерва. Да и «нахлебники» в количестве три человек остальных прибрал Смелов в формирующуюся минометную батарею могли пригодиться.
Теперь по трофейной технике. Всего три грузовика из двадцати двух могли двигаться, правда, водителям пришлось поменять у них простреленные баллоны, благо было где снять. Поэтому, загрузив в два грузовика боеприпасы к «эрликонам», прицепили к одному уцелевшую зенитку, к другому одну из пушек и отогнали их к формирующейся колонне. Третий огромный грузовик с освобожденным кузовом ушел Смелову для минометов и расчетов. Надо бы еще одну им машину, но больше просто не было. Мины распихали по машинам обеспечения.
Еще одна проблема была в том, что техники, чтобы вывезти все, что мы насобирали, не хватало. Обдумывая эту патовую ситуацию, я услышал приближающиеся шаги.
Чего задумался? спросил меня Адель, раскатывая рукава френча.
Трофеев полно, а вывозить нечем.
А что не так? Пушки, я вижу, прицепили, зенитку эту двуствольную тоже. Хотя, конечно, забавно: зенитка тащит на прицепе пушку, кивком указал он на машину Андреева, к которой был прицеплена одна из противотанковых пушек.
Да все не так. В принципе, все трофеи мы загрузили, только теперь людей сажать некуда. Понимаешь? Мы даже огонь открыть не можем, так перегрузились, расчеты свои места занять не смогут. Только Индуашвили на роль защиты, да и то не факт. Вот старшина бегает, суетится, значит, что-то еще нашел.
Действительно проблема, согласился Адель.
Да ладно, придумаем что-нибудь. Что там с пленными? увел я разговор в сторону.
Офицер сказал, что автомобильный мост уничтожен охраной, а вот железнодорожный действительно захвачен диверсантами в нашей форме.
«Бранденбург-восемьсот», кивнул я.
Ты откуда знаешь, это же секретная информация?! Я ее только что от немца узнал! тут же накинулся на меня погранец.
Ой ли секретная? Думаешь, ты первого немца в плен взял? Все уже всё знают.
Да? Ну ладно. Так вот, чтобы не привлекать к себе внимания, они изображают из себя перебитую охрану, пропуская наши колонны. У них в этом случае есть шанс удержать мост.
Много их?
Гауптман сказал, на двух ЗИСах были.
От сорока до пятидесяти. Хм. Если засядут в дотах и бункерах, то замучаешься выковыривать.
Есть идеи?
Если они пропускают вырывающиеся из колечка части, то под их видом подъезжаем и в рукопашную, другого плана нет. Вряд ли они этого ждут.
Адель захохотал.
Ты чего? удивился я.
Именно так они и захватили мост. Просто подъехали и атаковали.
Да? я задумался. Если они так сделали, то охрана не могла сдаться без боя. Думаю, их осталось человек тридцать, а то и меньше.
А они нас не заподозрят? Все-таки трофеев полно.
Не-е, когда заподозрят, поздно будут. Ты лучше собери всех командиров, буду ставить задачу.
Ага.
Кстати, а что там с девушками?
Офицер сказал, что им машина повстречалась с ними, да вот решили бордель сделать. Три девушки успели покончить с собой.
М-да, жуть.
Это точно.
Ты все зафиксировал?
А то! Кстати, в колонне еще два целых фотоаппарата нашли и чемоданчик с аппаратурой для проявки и печати фотографий. Один аппарат и чемоданчик я себе забрал. Они мне пригодятся. Я уже начал делать снимки колонны и погибших девушек для подтверждения.
Гольдберга возьми, он работал в фотоателье до войны, подсказал я.
Да? Сейчас к нему схожу.
Проводив Аделя взглядом, я снова задумался, разглядывая машины. Блин, куда сажать людей?!
Практически в это же время донесся крик наблюдателя:
Пыль с запада!
Наблюдатели уже четырежды сообщали об опасности, но это были немецкие самолеты. Трижды они проходили на большой высоте, и лишь однажды нами заинтересовался одинокий «мессер», крутившийся вокруг дымившей колонны, пока не снизился и не получил в бок от замаскированной зенитки Индуашвили. Остальные у нас стрелять не могли. Если только «эрликон», но расчет лишь начал с ним осваиваться, так что в прикрытии у нас были только «максимы». Да ладно. «Мессер» получил очередь в бок да, задымив, ушел на бреющем. Может, и упал где, кто его знает? Однако в этот раз наблюдатели сообщили о пыли, значит, кто-то движется по дороге со стороны границы.
Скомандовав занять круговую оборону, я побежал к наблюдателю, слыша за спиной топот Аделя.
Подняв свой бинокль, присмотрелся к точкам и столбам пыли за ними.
Наши, известил я всех присутствующих.
Да, впереди наш патрульный мотоцикл, что мы отправляли осмотреться, за ним автобус. Дальше пыль сплошная, не видно ни черта, пробормотал, подведя резкость у своего бинокля, Адель. Благодаря колонне, теперь у всех командиров они были. У домовитого Непейбороды даже три.
Похоже, встретили кого-то и ведут к нам. Но все равно пусть бойцы занимают позиции, мало ли что?
Обернувшись, я посмотрел на сразу опустевшую низину. До этого тут носилось два десятка бойцов, что-то перетаскивая или помогая разгружать, теперь же пустота. Да тела убитых немцев, разбросанные по обочине. Их не стали хоронить, просто оттащили в сторону, чтобы не спотыкаться.
Через минуту, когда небольшая колонна приблизилась, стало ясно, что кроме автобуса там еще присутствовала полуторка с закрытым кузовом, что заставило меня радостно подпрыгнуть. Техника мне была нужна.
Как только колонна остановилась рядом с нами, обдав пылью, я взмахом руки велел сидевшему в люльке у пулемета бойцу докладывать.
Товарищ командир, во время патрулирования были встречены артисты театра. Они прятались в роще. Когда мы их обнаружили, попросились к нам.
Ясно, свободны. Колонна сформирована, вы назначаетесь в головной дозор. Свободны.
Есть, козырнул мотоциклист. Взревев мотором, мотоцикл скатился в низину и взлетел наверх на другом конце, где уже стояла наша колонна, ожидая отправления.
Как только мотоцикл тронулся, я осмотрел автобус. Без сомнения, он принадлежал какому-то предприятию. Водитель не убрал с лобового стекла знак «Вахта», да и цвет был желтым. Та же «эмка», принадлежавшая ранее секретарю обкома (я нашел бумаги в бардачке), была черной.
Подойдя к закрытой двери, я постучал и, как только ее открыл невысокий живчик хрущевского вида, бросил внутрь:
С документами на выход.
Сделав пару шагов назад, посмотрел на кабину полуторки, что стояла сзади, и взмахом руки велел водителю и пассажиру покинуть ее.
Из автобуса вышли восемь человек, к ним присоединились двое из полуторки. Чуть позже водитель автобуса, да и то только после моего окрика. Среди явных гражданских выделялись двое в военной форме. Один младший политрук, совсем еще молодой парень, другой гэбист. То есть старший лейтенант госбезопасности, это судя по двум шпалам в каждой петлице да по малиновому околышку фуражки.
Лейтенант, не много на себя берешь? так и оставшись стоять у дверей, начал наезжать недомайор.