Железнодорожный мост стоял на двух каменных опорах, которые и были заминированы. Поэтому, когда я крутнул ручку, в воздух поднялись не только металлические фермы, но и камни из опор. Все заволокла пыль, не давая рассмотреть, что там творится. То, что мост разрушен, было понятно, но нам требовалось отметить в журнале уничтожение и засвидетельствовать его всеми командирами, что были у меня на батарее. Гольдберг, которого назначили наводчиком одного из ДШК во взвод Индуашвили, готовил фотоаппарат для засвидетельствования. Заполнял журнал Адель, я только комментировал.
Долго же его восстанавливать будут, пробормотал Адель, быстро работая карандашом.
Ты подписывай давай, велел ему. Но ты прав, бабахнуло знатно, не думал, что они еще и насыпи с дотами минировали.
Мы стояли от моста метрах в шестистах, куда бросили полевку саперы. До нас обломки не долетали, но метрах в ста падали довольно активно.
После того как формальности были улажены, мы направились к стоявшей в трехстах метрах от нас колонне, когда там замахали руками, показывая на противоположный берег.
Обернувшись, я только застонал от досады. К мосту подходила стрелковая змея наших войск.
На пятнадцать минут опоздали, пробормотал стоявший рядом Иванов.
Возвращайтесь к колонне, а я с ними поговорю.
Я с тобой, тут же откликнулся Адель.
Зачем? Я не долго, жди в машине.
Подойдя ближе к берегу, я достал бинокль, разглядывая стрелков. На их лицах были отчаяние и смертельная усталость. Меня видели, поэтому, когда подошел ближе, тут же обматерили.
Хватит гавкать! крикнул я. В одиннадцати километрах в той стороне есть брод! Мы будем там!
Стрелкам, конечно, можно было бы переправиться вплавь, но в том-то и дело, что с ними были телеги с ранеными и пушки на конной тяге.
Вперед вышел капитан:
Обстановка какая?
Немцы перерезали дорогу в двенадцати километрах позади нас! Прорвались как-то! Нужно уходить по второстепенным дорогам, пока у них мало сил и они все не перекрыли!
Понятно!.. Эх, совсем ведь немного не успели!
Нужно было разведку послать, чтобы предупредили нас, мы бы подождали!
Да я уже понял, но только устали все, на одной силе воли идем!
Потерпите немного, до брода не так далеко!
Ладно, там встретимся!
Темнело быстро, я уже плохо видел ту сторону, поэтому, попрощавшись взмахом руки, отправился к ожидающей меня колонне.
Давай я за руль сяду. А ты пока поспишь, встретил меня у «эмки» Адель.
Он еще вчера забил за собой заднее сиденье машины, загрузив туда свои немногочисленные пожитки. Поэтому моими оставались только передние сиденья и багажник. Мне пока хватало.
С чего бы это?
Да ты на ногах едва стоишь.
Я засмеялся.
Сам садись назад да поспи пару часиков, пока мы едем. Не волнуйся, приедем к броду, поставлю задачу Иванову с его взводом, они немного поспать успели, и с остальными спать до утра, пока взвод Иванова оборудует позиции.
А они успеют?
Долговременных мы делать не будем. Старшина двести семь мешков забрал со складов МТС, вот ивановцы и будут набивать их песком да землей, потом замаскируют сетями. Для скоротечного боя хватит, а большего нам не надо. Не волнуйся, все уже продумано. Спи давай.
Когда я сел за руль своей «эмки», колонна сразу же заурчала моторами и выехала на дорогу, шедшую параллельно реке к сгоревшему мосту, тому самому, где я сел на почтовую машину, чтобы проехать в Ровно. К сожалению, дальше дороги уже не было, но мы люди не гордые и по полю проедем. Тут всего-ничего, километров девять осталось. За пару часов доберемся.
По полю ехать тяжело нагруженным машинам было трудно, ладно хоть впереди шли три машины Индуашвили я все-таки сделал взвод из пулеметов, поставив его командиром. Они пробивали в поле дорогу, а за ними следовали мы. С расчетами определился сам сержант, набрав из стрелков Богданова. Там же он нашел и водителей.
Когда уже должен был появиться брод, со стороны реки пару раз мигнули фонариком, отчего колонна встала. Это был условный сигнал от наших разведчиков. Дальше было просто: подсвечивая фонариками, мы с командирами подразделений определились с позициями зениток, пушек, пулеметных расчетов и стрелков, после чего, дав задание Иванову, который записывал за мной в блокнот приказы и зарисовал схему засады, я отправил всех спать, поставив третьему взводу задачу соорудить защиту для техники и людей. Благо мешков должно было хватить.
Как я дополз до машины, которую загнали в прибрежные кусты и замаскировали ветками, помнил смутно, вырубился сразу, как плюхнулся на сиденье.
Утром меня разбудил выспавшийся Бутов, сообщивший, что на той стороне поднялась пыль.
Когда они примерно тут будут? зевая, я попытался вылезти из машины, двигая одеревеневшими конечностями. Сзади шевелился Адель, проснувшийся от нашего разговора.
Через полчаса, не раньше. Разведчики быстро приехали. Они их засекли в трех километрах от брода.
Той части, что к подрыву опоздала, еще не было?
Нет, товарищ лейтенант, видимо, где-то на ночевку встали.
Нет, товарищ лейтенант, видимо, где-то на ночевку встали.
Понятно, пробормотал я, наблюдая, как трое бойцов, раздевшись до пояса, то есть сняв штаны, толкают мотоцикл через брод. Его хорошо было видно по укатанной дороге на обоих берегах.
Поднимайте батарею, пусть просыпаются и готовятся к бою, а я пока проинспектирую, что успел сделать Иванов.
Так они часа два назад закончили. Спят уже. Я проверил, было несколько огрехов в маскировке, но мои парни их убрали, сказал Бутов.
Хорошо, сейчас определюсь, как расположена батарея, и начнем Да и тылы надо убрать подальше. А то мало ли шальная пуля. Да еще эти артисты, чтоб их!
Отправив Бутова наблюдать за другим берегом и не обращая внимания на начавшуюся суету вокруг бегали полуодетые сонные бойцы, кто к воде, кто по своим местам я, спустившись к воде и умывшись, направился на позиции батареи, которая расположила свои орудия в ста метрах от берега, а две зенитки в кустах на берегу, чтобы бить в бок противнику. Машины уже загоняли на позиции, поглядывая со стороны, видно ли их. Наводчики крутили штурвалы, проверяя, как ходят стволы и секторы стрельбы. Заряжающие протирали снаряды. Две трофейные пушки стояли чуть дальше, они тоже находились правее брода, чтобы стрелять в борта техники противника вдоль вытянувшейся на дороге колонны.
Товарищ лейтенант, не забудьте, вам на перевязку надо, окликнула меня Медведева.
Хорошо. Только чуть позже, сейчас просто нет времени. Кстати, что там с ранеными? спросил я, бросив взгляд в небо. Там на километровой высоте пролетали двенадцать немецких бомбардировщиков.
Тяжелые держатся, а легкие даже ходят.
Ясно, все-таки присматривайте за ними.
Медикаментов мало, немецкие медпакеты не спасают.
Ничего, что-нибудь придумаем. Не волнуйтесь, думаю, завтра к вечеру, а то и к обеду уже будем у своих. Главное, чтобы раненые выдержали наш темп.
Будем надеяться, вздохнула женщина.
Завывая моторами, машины с боеприпасами, ранеными и артистами выехали из кустов и двинулись по берегу вниз по реке. Больше тут укрытий, кроме как в кустарнике на берегу, не было, чистое поле вокруг, без единого деревца, поэтому и прятали их здесь. Главное угнать подальше, чтобы шальной пулей не зацепило.
Вспомнив, что сказала наш медик, я пощупал повязку на животе и поморщился. Тогда, в бою на мосту, меня все-таки зацепило. Ничего серьезного, борозда на весь живот, но перевязка требовалась.
Конечно, за семь часов я полностью не выспался подняли меня в девятом часу но в сон уже не бросало, да и мысли скакали быстрее.
Убедившись, что на берегу ничего и никого не осталось, я осмотрел брод. Берега были галечными, с наносами песка. Следы, конечно, остались от ног, но рассмотреть их можно было только вблизи. Главное, чтобы немцы не увидели наши зенитки. Еще раз окинув взглядом орудия, я побежал к окопчику, где бойцы сделали мне командный пункт рядом с «метелкой» Иванова. Так бойцы назвали «эрликон», когда вчера у моста открыли огонь по разведчику. Сбить, конечно, не сбили, они эту зенитку еще не знали, но прожорливость и скорострельность машинки поражали.
Уже пыль появилась, известил меня Адель, когда я спрыгнул в окопчик.
Видел, буркнул я. Определить уже можно, кто там?
Танки это точно. Когда они на холм выехали, я рассмотрел коробочки.
Танки это плохо, я больше пехоту ждал.
Раньше они нам тоже попадались, но тебя же это не останавливало? хмыкнул пограничник.
Это да, пробормотал я, достав наконец бинокль.
Теперь в клубах пыли я смог рассмотреть угловатые очертания танков, грузовиков и другой техники. Блестели на солнце антенны штабной машины.
Впереди два мотоциклиста, озвучил я, не отрываясь от окуляров.
Видел. Как, думаешь, они будут действовать?
Ну, если не дураки, то сперва под прикрытием основной массы войск переправятся разведчики, убедятся, что тут никого нет, потом уже и остальные. Хотя могут и нагло попереть. Наших они бьют только треск стоит, Красную Армию даже за армию не считают. Думают, нас можно кнутом гонять. Так что ничего определенного я тут сказать не могу, посмотрим, что за части, повоевали или еще нет.
Не останавливаются, известил Адель, когда колонна немцев приблизилась к броду. Только у самой кромки воды встал первый танк, чуть не столкнув в реку один из мотоциклов, из-за чего седоки трехколесных машины обматерили ухмыляющихся танкистов на своем языке.
Двадцать три, двадцать четыре Двадцать восемь танков, остальное грузовики да бензовозы. Смотри, даже пушек нет.
Все мы не подобьем, как уходить будем? напряженно спросил Адель.
Если подобьем передние танки, то те скроют нас дымом, чуешь, ветра особо нет?
Понял Разведчики начинают переправляться, да еще эти повылазили.
Эти, что повылазили, были танкистами, из-за пекла они пытались охладить тела после раскаленных утроб боевых машин. Пехота хоть и выглядывала, но сидела в грузовиках. У них не было такой раздробленности и раздолбайства, как у танкистов.
Мельченко? тихо окликнул я командира трофейной зенитки.
Я, товарищ командир, донесся до меня свистящий шепот, который чуть не заглушили вопли радости немецких танкистов, барахтающихся у бережка.
Твоя главная цель те, что у берега и в воде, потом по кузовам, как я приказывал. Ясно?
Да.
Тогда работаем через десять секунд Один, два пять ДЕСЯТЬ! крикнул я, открывая огонь из ДП, который забрал у расчета Андреева. Он им пока все равно не нужен. Оба разведчика на первом мотоцикле упали, подняв брызги, когда их пересекла пулеметная очередь. Про то, что творилось на другом берегу, сложно рассказывать, все-таки это страшно наблюдать воочию, как вместе с галькой и песком разлетаются тела, ранее бывшие живыми веселящимися людьми.