Крейвен Мэнор. Хранитель призраков - Дарси Коутс 11 стр.


Ему повезло, когда он открыл одну из дверей, спрятавшихся за лестницей. Кучи листьев там были толще и выше, но он отшвырнул их с дороги, открыл дверь и оказался в помещении, похожем на помещение для слуг. Это была небольшая столовая с менее роскошным интерьером. Центр помещения занимал стол, вокруг которого стояло не менее тридцати стульев. В стенах располагалось несколько дверей. Он попытался открыть одну и попал в комнату, которая, видимо, была швейной мастерской. На столе лежало старомодное платье, утыканное булавками.

Следующая дверь открывалась в прачечную с большими раковинами, заполненными разной одеждой, которая застыла странными смятыми формами ее замочили и забыли. Ткань была покрыта давно засохшей плесенью. Наклонившись поближе, Дэниел увидел женское платье в одной раковине и белую униформу горничной в другой.

Он вернулся в столовую и попытался открыть последнюю дверь, которая привела его в кухню, и чувство сюрреализма полностью охватило Дэниела. На плите стояли кастрюли, с крючков в потолке свисали сухие травы, а окаменевшая буханка хлеба на центральном столе медленно превращалась в пыль с помощью насекомых.

Такое чувство, что дом покинули очень быстро. Слуги бросили все и просто сбежали. Почему? Что такого могло случиться, раз, уходя, они не пытались спасти хоть что-нибудь?

Он собирался вымыть чашки и поднос, но теперь ему пришло в голову, что водопровод навряд ли работает. Он повернул кран и стал ждать. Откуда-то из-под ног эхом донесся тяжелый резкий гул. Мгновение спустя из носика хлынула черная, напоминающая сукровицу, жидкость.

Дэниел сморщил нос от зловония, которое полилось из крана вместе с водой, цветом и консистенцией напоминавшей ту, что лилась из кранов в его коттедже. Ему пришлось ждать несколько минут, чтобы вода очистилась, и он мог, не опасаясь, подставить руки под струю. Он смыл остатки сукровицы с раковины, затем опрокинул оставленную котом ветчину в одну из грязных кастрюль на плите и погрузил все в раковину под воду.

Несколько минут он пытался стереть грязь с чашек и подноса. Однако это дело оказалось безнадежным. Его собственная тарелка была довольно чистой, но фарфор и серебро слишком долго подвергались воздействию сил природы, и оттереть пятна без мыла и горячей воды было невозможно. Он вздохнул и оставил их сушиться на столе у раковины. Если бы кухня сияла чистотой, он бы постарался отмыть посуду. Но в окружении грязи и запущенности мытье посуды напоминало сизифов труд.

Может, Бран и наймет уборщиков, когда участок вокруг особняка станет выглядеть не так кошмарно, как сейчас. Дэниел поднял свечу и попытался открыть вторую дверь кухни. Она вела обратно в холл.

Он был на полпути ко входной двери, когда спиной почувствовал взгляд. Внимательно оглядевшись, он обнаружил два светящихся янтарем глаза на площадке второго этажа. Дэниел подошел ближе и прищурился, пытаясь разглядеть кота в тени. Тот стоял прямо перед портретом Аннализы. В темноте едва угадывались белки ее глаз и намек на робкую улыбку.

 Привет,  крикнул Дэниел коту.  Ты почему не ел?

Хвост кота дернулся черное на черном. Глаза Дэниела заболели от попыток разглядеть, где кончается кот и начинается мрак.

 Я скоро принесу тебе что-нибудь другое, хорошо? Что-нибудь, что тебе больше понравится.

Он попятился к двери и развернулся лицом к внешнему миру. Холодный ветер куснул его сквозь дыры на джинсах, пробрался под куртку. Монеты оттягивали карман. До заката оставалось еще несколько часов, и он знал, как их проведет.

 Простите Это точно?

Дэниел склонился над прилавком ломбарда. Он пытался понять, не ослышался ли он, не ошибся ли оценщик. Оценщик сидел напротив и вертел одну из монет в пальцах. Вокруг них лежали на полках и в витринах разные безделушки, подержанные украшения и предметы антиквариата.

 Это хорошая цена. Больше вы нигде не получите.

Оценщик положил монету на стол и подтолкнул ее обратно к Дэниелу, чтобы тот принял решение.

Дэниел сглотнул. Оценщик говорил таким тоном, будто Дэниел жаловался, как мало ему предложили за монету. Но оценщик очень сильно ошибался.

Цена одной из монет покроет стоимость месяца аренды и еды, да еще и на бутылку приличного вина останется. У Дэниела онемели пальцы. Он надеялся, что шок, который он чувствовал, не отразится на его лице.

 Гм. Да, непременно. Отлично. Гм, а можно мне пару конвертов?

 Конечно,  оценщик, невысокий мужчина, улыбаясь морщинистым ртом, достал приходную книгу.  Если найдете еще, приносите их сразу мне, хорошо? Вам будет сложно продать их в другом месте, ведь они коллекционные, и все такое. А я знаю людей, которые захотят купить их, и поэтому предложу вам хорошую цену.

Когда Дэниел вышел из магазина, то все еще пребывал в шоке. У него в карманах никогда не было столько денег. И таинственный Бран обещал ему еще, если он продолжит работать в Крейвен Мэнор. До того, как оценщик назвал ему стоимость, Дэниел сомневался, что монеты имеют какую-то ценность, но оказалось, что он ошибался. Он был богат по крайней мере, по своим меркам.

Одну монету он продал, а вторую пока оставил, на всякий случай. Ломбард находился через дорогу от квартиры Кайла. Дэниел зашел в вестибюль, вынул деньги и разделил их на части. Сорок долларов вернулись в карман. Бран дает ему кров и еду, поэтому Дэниелу не нужно много денег, но также он понимал, что было бы разумно иметь их под рукой. Двести пошли во второй конверт, чтобы помочь Кайлу с арендой, пока тот не найдет нового соседа по комнате. Остальные он сложил во второй конверт и, прижав его к груди, побежал вверх по лестнице.

В конце коридора мигал свет. Дэниела не было два дня, и ему показалось, что здесь стало еще хуже. Ковер, казалось, вытерся еще сильнее. Дэниел остановился у комнаты миссис Киршнер, приложил ухо к дереву и услышал, как она воркует со своим котом по-немецки. Он сунул конверт под дверь.

Дэниел шел по коридору, пока не добрался до двери в квартиру Кайла, на которой болтались одинокие выцветшие циферки «1» и «6». Ключ все еще был у него, но он не решился воспользоваться им. В конце концов, он там больше не жил. Поэтому он поднял руку и постучал. Мгновение спустя дверь приоткрылась, и Дэниел задохнулся, когда Кайл хлопнул его по спине.

 А вот и ты! Я уж боялся, что ты помер где-нибудь в канаве.

Кайл был одет в старую толстовку и зарос непослушной щетиной, но выглядел он счастливым.

Дэниел засмеялся и позволил затащить себя внутрь.

 Извини, я должен был оставить записку. Я переехал в коттедж садовника,  Кайл покосился на него.  Помнишь, я говорил тебе о работе ухаживать за садом вокруг дома?

 Ты меня разыгрываешь? Я думал, что это шутка,  Кайл покачал головой, оглядывая Дэниела с головы до ног.  Ну и как дела? Хочешь вернуться? Подружка Флетча помирилась с ним, и он съехал к ней, так что ты можешь заселиться в свою комнату.

Дэниел колебался всего секунду.

 Вообще-то, я собираюсь остаться там. Это хорошая работа. И мне неплохо платят. Вот, держи,  он протянул конверт.  Тут двести долларов аренда за следующие несколько недель. Наверняка, за это время ты сможешь найти кого-нибудь.

 Может, и найду,  Кайл вытащил деньги, пересчитал их большими пальцами и сунул в задний карман.

Рот оскалился в широкой ухмылке, растянувшей пухлые щеки.

 Ух ты! Только посмотрите на него. Настоящая работа. Настоящие деньги. Взрослеешь, наконец, да? Давай-ка я куплю тебе пива. Это меньшее, что я могу сделать. Заодно расскажешь мне все о своей новой работе.

Глава 9

КАЙЛ РАЗВАЛИЛСЯ НА СТУЛЕ у стойки бара рядом с Дэниелом. Бар был полон, и вечер они провели, окутанные шумом болтовни. По телевизору, подвешенному к потолку, шел футбол, и каждые несколько минут их слова тонули в криках и возгласах посетителей, когда местная команда забивала гол.

Пиво ударило Дэниелу в голову. Он не мог вспомнить, сколько он выпил, но знал, что много, и у них обоих уже заплетался язык. Кайл накормил его сытным обедом и заплатил за выпивку. Было видно, что он в хорошем настроении.

 Так-так, погоди, значит там больше никого?  Кайл смаковал пиво, взбалтывая его в бутылке.  И ты там совсем один?

 Ага, только я, кот и птицы.

Дэниел попытался рассмеяться, но вместо хохота раздался жалкий смешок. Вокруг ярко горели огни.

 Так-так, погоди, значит там больше никого?  Кайл смаковал пиво, взбалтывая его в бутылке.  И ты там совсем один?

 Ага, только я, кот и птицы.

Дэниел попытался рассмеяться, но вместо хохота раздался жалкий смешок. Вокруг ярко горели огни.

 А, да, еще есть парень, который привозит еду, но он появляется только раз в неделю.

 Дичь какая,  Кайл потряс головой, будто ничего смешнее в жизни не слышал.  Полный абзац. Но платит хорошо, да?

 Ага. Вот, смотри,  Дэниел достал из кармана монету и передал ее Кайлу.  Это моя зарплата. Прикинь?

Кайл перевернул монету, и его лицо скривилось.

 Это что ли золото? А он кто? Пират?

 А я знаю?  Дэниел поставил бутылку на стойку. Внутренний голос шептал, что он ведет себя безрассудно, но будучи в легкой эйфории, Дэниел не обратил на него никакого внимания.  Насколько я понимаю, их чеканили еще тогда, когда дом был обитаем. Конец Георгианской эпохи, а, может, эпоха Регентства.

 И когда это было?

 Конец семнадцатого или начало восемнадцатого века,  Дэниел наклонился вперед, чтобы показать герб на монете.  Такая же эмблема изображена на склепе в саду и на картинах в доме. Видимо, это их семейный герб.

 Ух ты, а я знаю, что это,  к ним незаметно подошел бармен и, поставив на стол две бутылки пива, покосился на монету.  У моего дедушки была такая монета.

 Да ладно!  почти выкрикнул Кайл, едва сдерживая смех.  Твой дедушка тоже работал садовником?

Из-за высоко взбитого чуба и густой бороды бармен напоминал Дэниелу яка. Он оглядел бар, но все посетители болтали, и у всех еще было полно выпивки. Тогда бармен перегнулся через толстую деревянную стойку, прищурился и зашептал так тихо, что Дэниел едва мог его расслышать.

 Неа, прадед моего деда был врачом и работал в семье Мириксов.

Это имя вновь разожгло в Дэниеле приутихшее было любопытство. Он наклонился поближе.

 Врачом? Это он лечил Аннализу Мирикс? Ты случайно не знаешь, почему она умерла?

Бармен усмехнулся, заметив, как страстно жаждет Дэниел услышать продолжение.

 Да я его и не видел никогда. Он умер сто лет назад. Но мой дед был историком и собрал целую коллекцию дневников своего прадеда и прочей фигни. Мои родители водили меня к нему в гости в детстве, и он всегда болтал без умолку, рассказывая историю за историей о наших предках. Он был уже наполовину в маразме, и все, о чем он вещал, больше напоминало байки, но он обожал поговорить о своем прадеде-лекаре и сумасшедшей семейке с холма. Мамаша их, очевидно, была помешанной. Паранойя и обсессивно-компульсивное расстройство. Он часто зачитывал отрывки из дневника врача, и после чтения таких записей вас, как правило, одолевают кошмары.

Назад Дальше