Единым махом он допивает пиво, и банка преображается: программа отработала в руке теперь прежняя тара из-под слабоалкогольной продукции. Вадим приподнимается, выбрасывает улику в урну.
По правде говоря, озабоченно признается он, снова присаживаясь рядом, меня беспокоит другое. Язык
В смысле?
Ну вот смотри начинает он и вдруг умолкает.
Куда смотреть?
А вон туда И Вадик кивает на приближающуюся к нашей скамейке молодую пару.
Идут в обнимку. Она крутит головой направо-налево, а он ей на что-то указывает свободной рукой. Такое впечатление, будто девушка впервые попала в некий музей, а юноша демонстрирует экспонаты.
Тише! предостерегает меня Вадим. Слушай
Я вслушиваюсь. Пара проходит мимо.
Гля!.. сыплются незрелые юношеские междометия. Во!.. А?.. Нифигассе?..
Вид у девушки малость оторопелый.
Вот и все, что требуется сейчас от языка, выждав минуту, печально подытоживает Вадим.
Позволь Что это было? спрашиваю я, глядя вслед странной парочке.
Банку выброси, советует он.
А?.. Смотрю на опустевшую и, стало быть, демаскированную банку. Да, лучше от нее избавиться, что я и делаю. Ну так все-таки?
Кавалер подключил барышню к своей дополненной реальности, холодно поясняет Вадим. И не нужно никакого словесного общения. Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать
Хм Я задумываюсь. Слушай, но ведь к тому все шло! Чем рассказывать о чем-нибудь, проще сфоткать, отснять сюжет, потом показать Да, ты прав. Скоро и говорить разучимся
Ну слава те, Господи! слышится сварливый женский голос. Хоть двое нормальных! А то кого ни встретишь сам отдельно, башка отдельно!..
Вскидываем глаза и видим перед собою тетеньку весьма почтенного возраста и не весьма почтенной наружности то, что во времена Антона Павловича Чехова именовалось словом «халда». Судя по всему, соскучилась по общению. Бесцеремонно плюхается на скамью, сотрясши ее до трубчатых опор, ибо весит изрядно.
Я чего говорю-то?.. воинственно обращается она к нам, причем так, словно мы тыщу лет с ней знакомы. Повзбесились все! Ну молодежь ладно, а старичье-то что творит, а?.. Выхожу сегодня из подъезда, гляжу: Марья сидит из двадцать третьей квартиры. Подсела к ней, говорю: «Ну что, Марья?..» А она мне в ответ, можете себе представить: «Бонжур, говорит, прынцесс! Что ж это вас, княжна, вчерась на ассамблее-то не было? Петр Алексеич, говорит, такого страх не любит! Будет вам, княжна, реприманд» А?! ядовито переспрашивает подсевшая. Реприманд! Ничего себе?..
Д-да-а переглянувшись, сочувственно покручиваем головами.
А все мэр!
Опаньки! округляет глаза Вадим. А он-то тут с какого боку?
С какого? закусывает удила неистовая наша собеседница. А кто им потакает всем этим придурочным?..
Мэр? Потакает? Зачем?
Как зачем?! Как зачем?.. Крыши-то у всех уехавши! Никто ж не видит, до чего он город довел!
А до чего это он его довел? не выдержав, вмешиваюсь я. Вот сидим мы с вами в скверике Чистота кругом, порядок. Газоны подстрижены
А до чего это он его довел? не выдержав, вмешиваюсь я. Вот сидим мы с вами в скверике Чистота кругом, порядок. Газоны подстрижены
Словно очнувшись, тетка оглядывается по сторонам, причем лицо ее становится на диво тупым. И впрямь: ухоженные газоны, новенькие урны, гравийные дорожки. Внезапно встает и, отступив на шаг, озирает нас с презрительным изумлением.
Тьфу! А я их, главное, за здоровых приняла! У, дурки!..
Поворачивается и уходит.
Очумело смотрим друг на друга и начинаем нервно смеяться.
Что за притча: кроме нас с Вадиком, реальность в чистом виде не нравится никому. Одни ее бранят, другие из нее бегут.
Ушастенький, ласково втолковывает мне Ксюша. Знаешь, почему тебе кажется, что все вокруг хорошо? Потому что у нас с тобой все хорошо! Только поэтому Ты хоть раз Вадика о его семье спрашивал?
Н-нет
Ну и зря! Спроси Уверена, живут душа в душу
Свежая, радостная, моложавая. Элегантный приталенный халатик, пушистые тапки с ушками. Где были раньше мои глаза? Нет, даже не так Где были раньше мои хрусталики-импланты? Еще одна трогательная привычка, которой я раньше, естественно, не замечал: влюбленно на меня глядя, Ксюша временами касается губ кончиками пальцев, словно хочет послать мне воздушный поцелуй.
Спохватываюсь, подхожу украдкой к зеркалу, всматриваюсь в собственные поврежденные возрастом черты. Да тоже в общем-то ничего, сойдет Выгляжу, конечно, постарше супруги, но так и положено!
А насчет семейного счастья она, пожалуй, права. Даже страшно представить себе домашний быт гражданочки, составившей нам компанию в сквере. Вполне понятно, что жизнь, куда ни плюнь, должна представляться такой особе в исключительно мерзком виде.
А ведь в каком-то смысле это тоже дополненная реальность. Реальность, дополненная постоянными склоками.
Хотя, если так рассуждать, сюда все что угодно можно за уши притянуть вплоть до цивилизации в целом. Взять, к примеру, ту сценку на переходе, с которой я начал. Трое придурков, вообразивших себя бог знает кем, и одна нормальная. Ждут зеленого света. А представим на минутку, что проезжая часть пуста в обе стороны. Тогда что? Тогда у нас уже четверо придурков: машин нет, а они стоят. Почему? Да потому что светофор это тоже дополненная реальность. Как и любой закон, как и любая услов ность
А Вадика про его семейную жизнь я обязательно выспрошу.
Приятеля моего я заметил издали, стоило войти в сквер. Сидит на той же скамье, в руке все та же банка-оборотень. У меня, кстати, тоже, только еще не вскрытая.
Но, как подсказало мне обострившееся с некоторых пор зрение, что-то с Вадимом на сей раз было не так: опущенные плечи, остановившиеся глаза. Уж не стряслось ли чего?
Случилось что-нибудь? встревоженно спросил я, поздоровавшись.
Взгляд его прояснился не сразу.
Случилось?.. Д-да пожалуй Ты садись.
Я сел.
Банку вскрой.
Вскрыл. Рисунок мгновенно сменился. Было пиво стал тоник. Якобы.
Ну?..
Что «ну»?
То, что мы оба с тобой идиоты.
Оч-чень мило А подробнее?
Мы же не должны это видеть, сдавленно проговорил Вадим. Это дополненная реальность! Чтобы ее увидеть, специальное оборудование нужно очки, контактные линзы
Поначалу я его просто не понял. Уставился на свою банку, сижу моргаю.
А ну-ка честно! потребовал он. С глазами в последнее время что-нибудь делал?
Д-да импланты вставил хрусталики
Вадим обессиленно уронил голову на грудь и некоторое время пребывал в неподвижности.
Позволь ошеломленно начал я. Ты хочешь сказать
Ничего я не хочу сказать. Я уже все сказал.
То есть, по-твоему Мои импланты это еще и
Вот именно.
Да что за ерунда?! Меня подбросило с лавки. Это же незаконно! Подключить человека к виртуалке можно только с его согласия!
Ты мне вот что ответь глухо отозвался он, по-прежнему не поднимая головы. Ты там какие-нибудь документы подписывал? Перед операцией
Подписывал.
А читал?
Нет Ксюша читала
Я осекся.
Это что же Выходит, без меня меня женили?
Выходит, так мрачно подтвердил Вадим. И не одного тебя, заметь
В микрохирургии глаза послали меня в кабинет к юристу величавой, но милостиво настроенной даме.
Ах, мужчины-мужчины пожурила она меня с улыбкой. Когда ж вы с бумагами работать научитесь? Подмахнут не глядя, а потом давай крайних искать
Ах, мужчины-мужчины пожурила она меня с улыбкой. Когда ж вы с бумагами работать научитесь? Подмахнут не глядя, а потом давай крайних искать
Но я же не просил!
Как это вы не просили? Из ящика стола на свет божий немедленно появилась папочка, а из папочки отпечатанное на принтере заявление с моей подписью.
Что-нибудь можно сделать? хрипло спросил я.
А что бы вы хотели?
Отключиться от виртуальной реальности!
От дополненной, поправила она. Виртуальная обошлась бы вам дороже.
Ну от дополненной!
Вам не нравится ваша нынешняя семейная жизнь?
Тут я призадумался. Стало зябко.
Мне вот, например, со сдержанной грустью призналась дама, по условиям контракта дополненной реальностью пользоваться вообще запрещено. А я бы, знаете, не отказалась. Столько бы нервов сэкономила
Я готов уже был поддаться ее обаянию, когда внезапно вспомнилась тетенька, выскочившая из-за скамейки с незримым пистолетом в руке. Ну и чем мы с Вадимом, спрашивается, лучше? Тем, что воображаем себя не секретными агентами, но счастливыми мужьями?
Это ваше дело! твердо сказал я. А меня, пожалуйста, отключите.
Ну так отключитесь. В чем проблема-то?
Отключиться самому?
Ну да. С помощью пульта.
А как он хоть выглядит?
Очарованная моим невежеством, дама лишь покачала головой.
Вот Снова выдвинула ящик стола и извлекла оттуда простенькое с виду устройство.
Пульт, как я и предполагал, нашелся в Ксюшиной косметичке.
Взял его и, признаюсь, замер в нерешительности. Стало вдруг тоскливо, страшновато: вот коснусь сейчас кнопочки комната померкнет, расплывется, и окутают меня те же смутные сумерки, что и полтора месяца назад
Ничего не померкло, всего лишь мигнуло, а спустя пару секунд я сообразил, что и не должно было померкнуть хрусталики-то никуда не делись, просто отцепились от программы. Наше уютное гнездышко разом обветшало: в углах потолка зашевелилась паутина, на полу возник сор, обои местами отстали и свесились.
Рискнул заглянуть в зеркало. Какой кошмар! Наверное, все-таки Ксюша была права: ежедневно смотреть на это морщинистое злобное рыло Хотя позвольте! Хрусталики-то вставили мне, а не ей
И кажется, не только хрусталики. Звуки и запахи тоже изменились: из кухни потянуло горелым луком, за окнами зазвучал приглушенный мат и загрохотали контейнеры, водружаемые на мусоровоз.
Метнулся к незанавешенному окну. Боже Наш славный ухоженный и выметенный дворик обратился в подобие свалки: обломки асфальта, выбоины, бродячие пластиковые пакеты
Я вскрикнул и отшвырнул пульт с такой силой, что, ударившись об пол, он улетел под скомканное семейное ложе.
А потом вошла Ксюша. Надо полагать, услышала мой взвизг.
Драный халатишко, брюзгливое обвислое лицо По-моему, она была в поддатии. Знакомым жестом коснулась губ кончиками пальцев, только вот между средним и указательным дымилась сигарета. Она что же курит? И обоняние подтвердило: да, именно так.
Что, злыдень?.. цинично кривя рот, сказала мне она. Все воображаешь, будто я перед тобой по одной половице хожу? У, мудило господне Глаза б мои тебя не видели
Что же я должен был услышать, если бы не нажал кнопочку? «Заинька ты мой ушастенький, ну почему ты опять такой расстроенный?..»