Я не климатолог. Я занимаюсь общественными науками и мои основные интересы связаны с политической экономией. Я изучаю те способы, которыми люди ведут хозяйство и организуют совместную жизнь. Какие взаимоотношения возникают у них с природой и с другими людьми. Как они обращаются с ресурсами, энергией, сырьем, рабочей силой. По каким правилам они организуют труд, торговлю и финансовые потоки. Какие технологии они развивают и как их применяют. Прежде всего мне хочется понять, почему возникают те или иные решения проблем и почему одни концепции распространяются, а другие нет. Какие идеи, ценности и интересы стоят за этим? Откуда приходят эти идеи? Каким образом они превращаются в те могущественные теории, которые определяют сегодня не только экономику, но и наше мышление, мировоззрение и самосознание? И почему идеи, которые за последние 250 лет так разрослись и укоренились, сегодня не очень помогают нам вывести глобальную экосистему и человеческое общество из кризиса и получить шанс на будущее?
Можно предположить, что наша экономическая система развивалась естественным образом, примерно так же, как когда-то флора и фауна развивались без нашего вмешательства. Но системы, которые создают люди, функционируют по-другому. Мы оцениваем ситуацию, в которой находимся, и задаем правила, в соответствии с которыми изменяем ее. Эти изменения могут быть продиктованы культурой, рынком или просто границами государства в большинстве случаев все факторы воздействуют одновременно. В повседневной жизни мы почти не замечаем своей роли в созидании окружающей нас реальности и не обращаем внимания на идеи и инновации, уже давно ставшие общими местами, законами, институтами и обычаями, но наш мир, каким мы его знаем, каким мы его устроили, состоит из тех самых созданных нами правил.
И если мы хотим понять, как такое могло произойти, почему человечество за время жизни двух поколений поставило планету то есть все, что имеет в своем распоряжении, на порог гибели, нам надо осознанно пересмотреть эти идеи, структуры и правила.
А как это осознанно?
Это значит отдавать себе отчет в том, что делаешь, и задаваться вопросом, зачем это делается. В науке мы называем это рефлексивным методом. Он дает нам возможность чему-то научиться. Тот, кто не задумывается над тем, почему поступил так, а не иначе, никогда не решится начать действовать по-другому. Если мы не готовы принять альтернативу, то наша реакция на новые задачи часто остается только копией давно известных ответов.
Переосмыслять фундаментальные принципы и экспериментировать с ответами значит вернуть себе свободу и возможность созидания. Это дает нам шанс выработать действительно новые принципы, а не отвечать на современные вызовы постоянным повторением старого. Поэтому мне так нравится заниматься наукой. И поэтому я написала эту книгу. Это не сборник неких деталей, фактов, цифр и различий между отдельными моделями и прогнозами. Это попытка как можно более доходчиво изложить основные направления ощущающихся сегодня перемен и предложить некоторые идеи и взгляды, которые, может быть, смогут согласовать кажущиеся несовместимыми позиции, и таким образом сориентироваться в процессе поиска общего устойчивого будущего.
Переосмыслять фундаментальные принципы и экспериментировать с ответами значит вернуть себе свободу и возможность созидания. Это дает нам шанс выработать действительно новые принципы, а не отвечать на современные вызовы постоянным повторением старого. Поэтому мне так нравится заниматься наукой. И поэтому я написала эту книгу. Это не сборник неких деталей, фактов, цифр и различий между отдельными моделями и прогнозами. Это попытка как можно более доходчиво изложить основные направления ощущающихся сегодня перемен и предложить некоторые идеи и взгляды, которые, может быть, смогут согласовать кажущиеся несовместимыми позиции, и таким образом сориентироваться в процессе поиска общего устойчивого будущего.
Я выросла в деревне поблизости от Билефельда, где мои родители вместе с их друзьями, у которых тоже были дети, перестроили старый фермерский дом. Он был достаточно большим, чтобы каждая семья жила в собственных комнатах, но при этом мы постоянно были вместе. Я до сих пор воспринимаю детей друзей моих родителей как своих братьев и сестер. Мы ходили в одну, незадолго до этого основанную прогрессивную школу, в которой вместо оценок были только так называемые отчеты об учебном процессе. Когда после обеда мы возвращались домой, взрослые занимались нами по очереди, чтобы другие могли работать. Мы, дети, проводили время в строительном вагончике, стоявшем в нашем саду и, конечно же, раскрашенном во все цвета радуги. Ясное дело, в деревне нас считали хиппи, но на самом деле у всех взрослых были вполне буржуазные профессии. Мои родители медики, они занимались профилактикой заболеваний и преодолением последствий травм. Оба по-прежнему являются членами движения «Врачи мира за предотвращение ядерной войны».
У меня было типично нетипичное для Федеративной Республики Германии 1980-х годов детство, но за пестрой чередой отчетов в нашей прогрессивной школе я всегда понимала, как нам повезло расти в нашем экосоциальном деревенском доме. Мне не очень нравились вегетарианские бургеры, которыми нас кормили, и я не отказалась бы запивать их колой, но ее у нас в меню не было. Не могу сказать, что сильно страдала без мяса, хуже было без молока, орехов и грибов. Это случилось после Чернобыля. Я очень хорошо помню мешок сухого молока в кладовке и запрет бродить по полям в первые дни после аварии. Было непонятно, насколько велик уровень радиации. Все это казалось очень странным, особенно из-за того, что излучение невидимо. Через несколько лет началась война в Персидском заливе, и в знак протеста мы с другими учениками перекрыли площадь Янплац в Билефельде. Тогда я задала себе вопрос: все люди, которых я знаю, хотят любви, мира, победы над бедностью, красивой и безопасной окружающей среды. Почему же мы просто не можем все это сделать?
Что не дает нашему обществу этого добиться?
Желание разрешить этот парадокс до сих пор является главным стимулом моей жизни. Я училась в Германии, Испании, Швейцарии и Канаде, путешествовала с рюкзаком за плечами по Южной Америке и США, была волонтером Союза охраны окружающей среды и природы Германии и благодаря этому побывала в Гонконге, Мехико и на конференциях ООН по торговле и развитию, где мы сотрудничали с международной сетью «Наш мир не продается». Вместе с единомышленниками из общественной организации «Всемирный совет будущего» мы объединяли усилия людей со всего мира, чтобы требовать от политиков лучшей защиты интересов и прав будущих поколений, и отстаивали свои требования во время заседаний ООН в Нью-Йорке и ЕС в Брюсселе. Став матерью, я начала заниматься исследованиями в области окружающей среды, климата и энергии в Вуппертальском институте. Там я смогла применить свой практический опыт к изучению глобальных социальных трансформаций с теоретической точки зрения. Я всегда хотела посвятить себя науке, но при этом мне было скучно получать такие знания, которыми я могла бы делиться только с узким кругом других экспертов. Меня тянуло к более активной общественной жизни, прежде всего туда, где люди самоотверженно преследуют цели, не связанные с их благосостоянием или успехом. Я многому научилась у таких людей и всегда стремилась использовать увиденное в своей научной деятельности. Сегодня я работаю генеральным секретарем Научного консультативного совета по глобальным изменениям окружающей среды при федеральном правительстве. Это объединение независимых экспертов, которые регулярно собирают данные о важнейших тенденциях развития и состояния окружающей среды, чтобы дать возможность тем, кто принимает политические решения, ориентироваться на эту информацию. Большую часть своего времени я занимаюсь распространением полученных сведений, перерабатывая их так, чтобы они были понятны как можно большему количеству людей. В наше время так называемую эпоху постправды я остаюсь непоколебимо преданной гуманизму и верю в силу знания и совести. Я верю в возможность взаимопонимания и выхода из тупика после выяснения причин недоразумения. В марте 2019 года мы создали в то время еще малочисленную группу «Ученые за будущее» и составили открытое письмо в поддержку молодых людей, вышедших с протестом на улицы наших городов, в котором привели множество фактов в доказательство абсолютной обоснованности их действий. В то время мы не могли предположить, что через три недели это письмо уже подпишут 26 800 ученых из Германии, Австрии и Швейцарии. Или того, каким огромным успехом в социальных сетях будет пользоваться проведенная на федеральном уровне конференция по обсуждению нашей позиции.
Мы взяли на себя ответственность предложить новые варианты ответов на вызовы нового времени.
И я считаю, что готовность получать новую информацию и переосмысливать свои убеждения это невероятный шанс. Вряд ли он разрешит парадокс, захвативший меня в юности, но точно поможет создать предпосылки для дальнейших изменений пространство новых возможностей откроется нашему взору.
Глобальный экологический и социальный кризис не случайность. Он отражает наше отношение друг к другу и к планете, на которой мы живем. Если мы хотим справиться с этим кризисом, нам необходимо понять правила, по которым мы построили свою экономическую систему. А когда поймем, то сможем изменить их и вернуть себе свою свободу.
Новая реальность
Наука это часть реальной жизни. Она охватывает вопросы «что?», «как?» и «почему?» применительно ко всем явлениям, составляющим наш опыт. Невозможно понять человека, не понимая окружающую его среду и те силы, которые определили его физическое и ментальное развитие.
РЭЙЧЕЛ КАРСОН, биолог, эколог, писательницаУтром 21 декабря 1968 года «Аполлон-8» с Фрэнком Борманом, Уильямом Андерсом и Джеймсом Ловеллом на борту стартовал с космодрома имени Кеннеди. Им предстояло совершить полет вокруг Луны и сфотографировать ее поверхность, чтобы собрать информацию для последующей высадки на спутник. Корабль должен был обойти небесное тело с обратной стороны, которую не видел еще ни один человек, и поэтому все ожидали возвращения астронавтов на Землю с совершенно новыми изображениями Луны.
И вот когда они делали четвертый виток вокруг Луны и собирались вылететь из ее тени, командир корабля скорректировал курс в этот момент в иллюминаторе появилась Земля.
«О боже! воскликнул Андерс, который первым заметил ее. Вы только посмотрите. А вот и Земля. Как же она красива!»
Запись этого разговора можно найти в интернете, и на ней хорошо слышно, как Андерс, у которого в тот момент был в руках фотоаппарат, заряженный черно-белой пленкой, лихорадочно умоляет своих товарищей дать ему цветную пленку, а они спрашивают его, сумел ли он сделать снимок [[2] ].
«Ты уверен, что получилось?»
«Билл, сними-ка еще раз!»
На фотографии, сделанной Андерсом, виден голубой шар, украшенный белыми клубящимися облаками, под которыми тут и там проступают очертания зеленовато-бежевых континентов. Это и есть наш дом маленькая и кажущаяся такой хрупкой планета, окруженная бездонной тьмой космоса. Единственная планета Солнечной системы, на которой есть жизнь.