Офицеры, выдержавшие выпускные экзамены, переводились высочайшим приказом в Отдельный корпус жандармов. В зависимости от имеющихся вакансий и желания выпускники распределялись в губернские жандармские управления, жандармские полицейские управления железных дорог или же в охранные отделения. Нижние чины корпуса жандармов набирались, как правило, из отставных унтер-офицеров армии и флота.
Офицеры, выдержавшие выпускные экзамены, переводились высочайшим приказом в Отдельный корпус жандармов. В зависимости от имеющихся вакансий и желания выпускники распределялись в губернские жандармские управления, жандармские полицейские управления железных дорог или же в охранные отделения. Нижние чины корпуса жандармов набирались, как правило, из отставных унтер-офицеров армии и флота.
Штаты губернских жандармских управлений были в то время весьма немногочисленными. Даже в таких крупных губерниях, как, например, Киевская, они насчитывали порядка 4050 человек, главным образом унтер-офицерского состава.
Основную тяжесть в борьбе с революционным движением в конце XIX начале XX вв. приняли на себя охранные отделения. Согласно Положению «Об устройстве секретной полиции в империи» 1882 г. в штате этих подразделений могли работать как офицеры корпуса жандармов, так и гражданские чиновники. Последних причисляли к Департаменту полиции или к управлению общей полицией.
Помимо начальника и помощника начальника, в охранных отделениях существовали такие категории должностных лиц как чины для поручений, старшие и младшие наблюдательные агенты (филеры), а также вспомогательный персонал (делопроизводители, фотографы, курьеры и т. п.).
Организуя борьбу с революционным движением, охранные отделения и губернские жандармские управления опирались на такие специальные средства, как агентура, наружное наблюдение, перлюстрация корреспонденции.
Основы агентурной работы были заложены еще в 6070 гг. XIX в. чиновниками III Отделения. Заслуга нового поколения «охранников», пришедших к руководству политическим сыском в начале XX в., заключалась в том, что впервые в истории российских спецслужб работа с негласными помощниками приобрела систематический характер и была поставлена профессионально. Именно сотрудники охранных отделений пришли к пониманию роли агентуры как главного средства в решении задач политического сыска, сформулировали основные принципы работы с ней «Инструкция по организации и ведению внутреннего (агентурного) наблюдения». Разработанная ориентировочно в 1907 г. в Особом отделе Департамента полиции явилась, по существу, первым в истории Российского государства подобного рода нормативным актом. Она послужила фундаментом, отправной точкой для разработки последующих аналогичных документов.
В инструкции раскрыты задачи, решаемые с помощью внутренней агентуры, вопросы подбора, проверки, вербовки секретных помощников, работы с ними (по терминологии того времени «ведения агентуры»), реализации агентурных данных. Особое внимание уделялось конспирации и сохранению в тайне личности агента.
Сотрудничество, за редким исключением, осуществлялось на материальной основе. Вознаграждение секретным помощникам выплачивалось, как правило, в сумме от 3 до 50 рублей в месяц, однако, наиболее ценные агенты получали 300 и более рублей.
Завербованная агентура охранных отделений делилась на определенные виды. Лица, сотрудничавшие с розыскным учреждением на постоянной основе и входившие в какую-либо революционную организацию, назывались «агентами внутреннего наблюдения». Лица, не являвшиеся членами «преступного сообщества», но выполнявшие различные поручения и тем самым содействовавшие розыску, относились к «вспомогательным агентам». И, наконец, лица, поставлявшие охранным отделениям сведения в каждом случае за отдельную плату, назывались «штучниками». Последняя категория агентов признавалась в принципе нежелательной, так как не обладала качествами постоянных агентов.
В охранных отделениях и жандармских управлениях агентов разбивали на группы в соответствии с политическими партиями, к которым они формально принадлежали (социал-демократы, эсеры, анархисты и т. п.). Работу с каждой из этих групп вел жандармский офицер или чин для поручений. Встречи с агентами проводились регулярно на конспиративных квартирах, причем, одна такая квартира была рассчитана на прием 35 негласных помощников.
В целом органы политического сыска Российской империи создали на рубеже веков количественно небольшой, но весьма качественный агентурный аппарат. На конец 1916 г. его численность составляла не более 1,5 тысяч человек, однако, данное количество источников обеспечивало в основном все потребности оперативной и информационной работы.
Несмотря на достаточно высокую эффективность и отдачу, агентурный аппарат охранных отделений был весьма уязвимым с точки зрения его надежности. Как с сожалением отмечали сотрудники политической полиции, среди лиц, сотрудничавших с охранными отделениями, практически не было таких, кто делал бы это по идейным убеждениям. Не была до конца разрешена и проблема обеспечения безопасности самих негласных помощников, которые в случае разоблачения нередко оплачивали жизнью связь с жандармскими учреждениями. Особенно жестким было отношение к предателям в партии эсеров.
Согласно взглядам С. В. Зубатова и других руководителей политического сыска, агенты наружного наблюдения (филеры) были необходимы для дальнейшей разработки данных, поступивших от агентуры внутренней, то есть, наружное наблюдение являлось как бы вторым этапом оперативной разработки конкретных лиц или революционных организаций. Наблюдая за своими объектами на улицах, в общественных местах, филеры выясняли их связи, места встреч, фиксировали конкретные противоправные действия. Тактика ведения наружного наблюдения постепенно совершенствовалась. Чтобы повысить подвижность наблюдения, были заведены собственные конные выезды, филеры научились приспосабливаться к обстоятельствам, выдавать себя за лиц других профессий. Особенно громкой славой пользовался «летучий отряд» филеров Московского охранного отделения, которым руководил Е. П. Медников. Отряд разъезжал по всей территории России, выполняя наиболее сложные задания. Позднее на его базе был образован отряд филеров при Департаменте полиции МВД.
В 1902 г. С. В. Зубатовым и Е. П. Медниковым была разработана первая специальная «Инструкция филерам Летучего отряда и филерам розыскных и охранных отделений».
Наряду с внутренней и внешней агентурой (филерами) многие сведения, интересующие политический сыск, становились известны Департаменту полиции и местным органам в ходе перлюстрации корреспонденции.
Пункты перлюстрации («Черные кабинеты») существовали на рубеже XIXXX вв. в Санкт-Петербурге, Москве, Варшаве, Одессе, Киеве, Харькове, Риге, Тифлисе, Томске и Вильне. В последних трех городах незадолго до революции 1917 г. эти пункты были закрыты. Кроме того, по мере надобности «черные кабинеты» открывались в Нижнем Новгороде и Казани.
Перлюстрации подлежали письма политических деятелей и революционеров, а также видных государственных чиновников. Послания революционеров подвергались обработке различными кислотами в целях проявления скрытого текста, в случае необходимости они расшифровывались и копии их пересылались местным органам политического сыска. После перлюстрации вскрытые почтовые отправления приводились в первоначальный вид. Данные перлюстрации в процессе официального дознания не фигурировали и могли быть использованы только в оперативных целях. Что касается копий писем видных царских сановников, то они поступали в личное распоряжение министра внутренних дел.
Решая в 19081911 гг. вопрос о внутренней структуре создаваемых контрразведывательных подразделений и укомплектовании их кадрами, участники межведомственной комиссии решили использовать в качестве образца охранные отделения Департамента полиции МВД, которые к этому времени показали себя весьма эффективными оперативно-розыскными органами.
В рамках достигнутой договоренности между военным ведомством и МВД на должности руководителей всех образованных в 1911 г. контрразведывательных отделений были прикомандированы офицеры Отдельного корпуса жандармов, имевшие опыт оперативно-розыскной работы. К примеру, первым начальником КРО штаба Московского военного округа стал бывший помощник начальника Московского охранного отделения жандармский подполковник князь В. Г. Туркистанов.
Оказавшись во главе контрразведывательных подразделений, жандармские офицеры-розыскники в короткое время поставили на должный уровень работу с агентурным аппаратом, активно использовали при решении контрразведывательных задач наружное наблюдение и перлюстрацию корреспонденции. К тому же они достаточно легко находили взаимопонимание со своими бывшими коллегами в жандармских и полицейских учреждениях, используя возможности последних в интересах контрразведки.
Также как и в охранных отделениях, кроме руководителей КРО в работе с агентурой участвовали чины для поручений (от одной до трех должностей в отделении). Они руководили проверкой поступивших сигналов о шпионаже, вербовали новую агентуру, позднее, в годы Первой мировой войны, часто выступали в роли начальников контрразведывательных пунктов. На должность чина для поручений, как правило, приглашались бывшие служащие полиции, суда, другие лица, имевшие определенную юридическую подготовку.
Также как и в охранных отделениях, кроме руководителей КРО в работе с агентурой участвовали чины для поручений (от одной до трех должностей в отделении). Они руководили проверкой поступивших сигналов о шпионаже, вербовали новую агентуру, позднее, в годы Первой мировой войны, часто выступали в роли начальников контрразведывательных пунктов. На должность чина для поручений, как правило, приглашались бывшие служащие полиции, суда, другие лица, имевшие определенную юридическую подготовку.
Старшие наблюдательные агенты отвечали за организацию в отделении наружного наблюдения, а также проводили в необходимых случаях оперативную установку на интересовавших контрразведку лиц. Самой многочисленной категорией служащих контрразведывательных отделений являлись младшие наблюдательные агенты (филеры). В зависимости от важности и величины территории обслуживаемого района в каждом КРО насчитывалось от 6 до 12 таких служащих.