Раш заявил также, что требование советской стороны о прекращении враждебной пропаганды против СССР и ГДР выполнить трудно. «Если посмотреть на западноберлинскую прессу, сказал американский дипломат, то в ней западных союзников ругают, очевидно, больше, чем Советский Союз, но они не возражают против такой критики, имея в виду соблюдение свободы мнений. Как же могут они защитить Советский Союз от этой критики, если они не могут защитить сами себя?»[166].
После встречи послов, состоявшейся 9 октября, можно было констатировать, что согласие между ними было достигнуто только по схеме возможной договоренности. Позиции сторон были относительно близки и по отдельным пунктам ее первой части, в которой излагались общие положения, цели и принципы участников переговоров. Что касается второй части возможной договоренности, касавшейся практических мер и шагов, то здесь взгляды трех западных держав и СССР были едва ли не противоположными по всем основным вопросам.
На встрече послов, состоявшейся 4 ноября 1970 г., Раш выразил удовлетворение западной стороны тем, что переговоры вступили в конкретную фазу, проводятся в доверительной обстановке и носят неофициальный характер[167]. Он подчеркнул важность того обстоятельства, что на встрече 9 октября было достигнуто согласие о схеме возможной договоренности и предложил послам сосредоточиться на второй ее части, в то время как советники на своем заседании могли бы еще раз заняться первой.
Во второй части, отметил посол США в ФРГ, западная сторона хотела бы обсудить вопрос о присутствии ФРГ в западных секторах, вопросы представительства Западного Берлина за границей, порядка выдачи паспортов жителям западных секторов, а также связей Западного Берлина с ФРГ, которые разрешены ему западными союзниками. Весьма важным трем державам представлялось детальное обсуждение вопросов доступа в Западный Берлин, обязательств четырех держав в этом отношении и вопроса о том, что войдет в возможное соглашение в связи с проблемой нормального передвижения из ФРГ в Западный Берлин и из него[168]. Западной стороной, сказал Раш, разработан соответствующий рабочий документ, который он и передал советскому послу.
Этот документ, озаглавленный «Формулировки», касался исключительно связей Западного Берлина с внешним миром и состоял из пяти пунктов.
Согласно первому пункту, четыре державы должны были выразить согласие с тем, что доступ в западные секторы Берлина из ФРГ и обратно по автомобильным и железным дорогам и водным путям для лиц и грузов «должен быть беспрепятственным и на основе благоприятствования»[169].
В соответствии со вторым пунктом, «с целью обеспечения того, чтобы западные секторы могли развивать по возможности самый широкий объем контактов с внешним миром, четыре державы будут стремиться избегать осложнений на путях доступа и облегчать движение лиц и грузов в эти секторы и обратно»[170].
Четыре державы, гласил третий пункт, согласны, что при транзите грузов и лиц между западными секторами и ФРГ процедуры контроля должны ограничиваться лишь идентификацией. С целью содействия беспрепятственному доступу в Берлин и обратно они согласны, что «следует предпринять конкретные меры, включая использование запломбированных автомобилей и поездов, для транзитных перевозок грузов, отмену виз и других сборов с пассажиров, освобождение от досмотра багажа транзитных пассажиров, открытие новых шоссейных и железнодорожных пограничных пропускных пунктов и использование безостановочных экспресс-поездов и автобусов для транзитных пассажиров»[171].
Процедуры по регулированию движения лиц и грузов, говорилось в четвертом пункте, «будут сведены к минимуму, соответствующему надлежащей технической эксплуатации путей доступа. Не будут создаваться препятствия или задержки по причинам, не связанным с такой технической эксплуатацией»[172].
Согласно пятому пункту, четыре державы должны были ввести в действие «некоторую действующую на надлежащей основе договоренность о консультациях с целью избегать конфликтов по вопросам доступа и разрешать быстрым и эффективным путем любые осложнения, касающиеся наземных перевозок, чтобы содействовать свободному от трений потоку лиц и грузов по наземным путям»[173].
Абрасимов, прежде чем затронуть суть рассматриваемых вопросов, выразил удовлетворение теми беседами, которые состоялись ранее между министром иностранных дел СССР А. А. Громыко и президентом США Р. Никсоном, государственным секретарем У. Роджерсом, министром иностранных дел Франции Р. Шуманом, премьер-министром Великобритании Э. Хитом и английским министром иностранных дел А. Хьюмом. Советский посол в ГДР подчеркнул как отрадный факт, что в беседах на столь высоком уровне отмечалось далеко идущее совпадение в подходах и оценках, стремление решать западноберлинский вопрос на взаимоприемлемой основе без ущерба для позиций и взглядов сторон. Ободряющим фактором, продолжал Абрасимов, является взаимопонимание между высокопоставленными государственными деятелями наших стран относительно того, что ни у кого нет намерений подрывать или ослаблять статус Западного Берлина и что независимо от разницы взглядов в тех или иных областях возможна договоренность по вопросам прекращения политического присутствия ФРГ в Западном Берлине, транзита по коммуникациям, доступа западноберлинцев на территорию ГДР и практические решения, которые послужили бы делу разрядки напряженности и устранению трений в этом районе. «Это взаимопонимание, сказал Абрасимов, несомненно, во многом облегчит нашу дальнейшую работу, в ходе которой нам предстоит в конкретной форме реализовать стремление и решимость наших правительств исключить на будущее возникновение напряженности и трений в связи с обсуждаемым вопросом»[174].
После этого Раш попросил Абрасимова выразить свою точку зрения по поводу первого пункта «Формулировок». Советский посол, оговорившись, что говорит лишь в первом приближении, заметил, что «в основе можно было бы обсудить этот пункт, хотя он, конечно, требует дополнительных уточнений. Важно, как он будет записан окончательно, поскольку речь идет о правах суверенной ГДР; о том, как при решении этого вопроса будут учтены общепринятые международно-правовые нормы и принципы»[175].
Джеклинг сразу же сделал несколько замечаний, касавшихся высказываний Абрасимова относительно прав ГДР и международно-правовой практики. «Все должны понять, подчеркнул посол Англии в ФРГ, что западная сторона не может принять условия, выдвинутые советским послом, они ей не подходят». Джеклинг заявил, что он не может согласиться с формулировкой, которая упоминала бы о правах ГДР и международно-правовой практике, потому что положению на путях доступа нет параллелей в международной практике и четыре державы имеют здесь дело со своеобразным, специфическим положением вещей. Кроме того, в этих вопросах нужно проявлять осторожность, «чтобы не нанести ущерба четырехсторонней ответственности»[176].
Сованьярг также подчеркнул, что западная сторона не может признать «абсолютный суверенитет» ГДР в вопросах доступа. Однако, по его мнению, «стороны действительно продвинулись далеко вперед» в обсуждении этих вопросов[177].
Подытоживая прения сторон, Абрасимов сказал: «Главным является установление на коммуникациях в результате предпринятых практических шагов такого порядка, который сочетал бы законные нужды Западного Берлина, права и интересы ГДР и обеспечивал быстрый и бесперебойный транзит»[178]. Он подчеркнул, что «не видит особых разногласий по отдельным положениям подхода к вопросу. Важно, что стороны согласны с тем, что урегулирование вопросов транзита должно быть предметом соглашения между ГДР, ФРГ и сенатом Западного Берлина»[179].
В ответ Раш заявил, что его весьма ободряет высказывание советского посла о том, что он не видит особых разногласий по отдельным положениям вопроса о доступе. «Это, подчеркнул посол США в ФРГ, несомненно, прогресс в переговорах»[180].
После этого Абрасимов предложил перейти к обсуждению вопросов, связанных с «присутствием ФРГ» в Западном Берлине, и передал западной стороне текст советских предложений по этой проблематике. В этом документе говорилось:
«Три державы позаботятся о том, чтобы
а) в Западном Берлине не допускалась деятельность парламентских и других политических органов ФРГ, в том числе было прекращено проведение сессий бундестага, бундесрата и их органов, заседаний кабинета ФРГ, а также функционирование филиалов ведомств ФРГ, поскольку их пребывание несовместимо с неподвластностью Западного Берлина Федеративной Республике;
б) официальные лица ФРГ могут посещать Западный Берлин в качестве гостей оккупационных властей (сената), однако без осуществления в городе каких-либо актов государственного верховенства;
в) в Западном Берлине не будут проводиться федеральные съезды и конгрессы политических партий и организаций ФРГ;
г) будет запрещена деятельность неонацистской НДП, равно как и других реваншистских объединений и союзов;
д) территория Западного Берлина не должна использоваться для политической и иной деятельности, носящей подстрекательский характер против СССР, ГДР и других соцстран;
е) не будет чиниться препятствий развитию мирных связей Западного Берлина с социалистическими странами и, в частности, не будут дискриминироваться их политические, имущественные, торговые, культурные и иные интересы в этом городе;
ж) в Западном Берлине будут строго соблюдаться четырехсторонние постановления и решения о демилитаризации»[181].
Раш в ответ передал советскому послу формулировки западной стороны по этому вопросу. Их текст гласил:
«Мы были бы готовы сделать в возможном соглашении заявления следующего плана:
а) при осуществлении своей ответственности в западных секторах три державы определяют характер и объем отношений между западными секторами Берлина и ФРГ.
б) Соответственно, три державы утверждают связи между западными секторами и ФРГ.
в) Без ущерба для их общей ответственности три державы разрешили ФРГ обеспечить представительство западных секторов Берлина во вне, включая выдачу по разрешению трех держав паспортов ФРГ немцам-жителям западных секторов.
«Мы были бы готовы сделать в возможном соглашении заявления следующего плана:
а) при осуществлении своей ответственности в западных секторах три державы определяют характер и объем отношений между западными секторами Берлина и ФРГ.
б) Соответственно, три державы утверждают связи между западными секторами и ФРГ.
в) Без ущерба для их общей ответственности три державы разрешили ФРГ обеспечить представительство западных секторов Берлина во вне, включая выдачу по разрешению трех держав паспортов ФРГ немцам-жителям западных секторов.
г) Три державы решают, разрешать ли проведение в своих секторах заседаний международных организаций и международных конференций. Постоянные жители этих секторов могут участвовать в федеральных немецких организациях и объединениях, а также в международном обмене, осуществляемом ими.