Необыкновенный молитвенник. Как-то я стояла перед иконой Божией Матери и молилась о чём-то. Вдруг я почувствовала, как от иконы в моё сердце вошёл горячий луч, и мне стало радостно и хорошо. Я обернулась за мной стоял батюшка, видимо, он молился вместе со мной и за меня. И Матерь Божия по его молитве утешила меня».
Ещё одним преданным духовным чадом батюшки стала Анастасия Лаврентьевна Иванникова, в 1946-м 18-летняя учащаяся школы фабрично-заводского обучения, переехавшая в Москву из Воронежа: «По воскресеньям и праздничным дням я ходила в церковь на две литургии для того, чтобы не пропустить ни одного батюшкиного слова. Батюшка очень вдохновлял нас службами, проповедями, исповедями.
После всех служб батюшка выходил из алтаря к людям, где его ждала большая очередь. Выстаивала эту очередь и я, чтобы взять благословение. Пока батюшка всем ответит на вопросы, времени уже три или четыре часа дня, а вечером опять он служит акафист по очереди когда Матери Божией, когда Спасителю.
В наш храм со всей Москвы съезжались, чтобы послушать батюшкину проповедь. Часто можно было видеть у прихожан слёзы. Обычно в храм собиралось очень много людей». Осиротевшей на войне Александре батюшка отчасти заменил родного отца, и иногда ей достаточно было просто пройтись следом за о. Иоанном по улице: «Он давал силы жить, я им жила».
Другое свидетельство принадлежит Клавдии А.: «Земля слухом полнится. В 1947 году я услышала от верующих, что в Измайлове служит какой-то необыкновенный батюшка. Я сразу же поехала посмотреть на него. К счастью, он служил раннюю литургию. И такой радости, какую я испытала во время молитвы за богослужением этого молодого священника, у меня не было никогда. Я подумала: это земной ангел. С этого дня я стала постоянной прихожанкой Измайловского храма. Исповедовалась только у него. Я была замужем за старообрядцем. Отец Иоанн утешал меня, обещая, что однажды сможет нас повенчать. Сумел он своей молитвой склонить супруга к нашей Церкви, а потом и повенчал нас. Радости нашей не было предела. Однажды в отсутствие отца Иоанна принесли в храм покойницу. У неё не было родных, и платить за отпевание было некому. Старенький священник, который был в это время в храме, отказался отпевать, то ли по немощи, то ли по какой-то другой причине. К счастью, в этот момент вернулся отец Иоанн. Заметив наше смущение, он спросил о его причине. Да вот, привезли покойницу, она бедная и безродная, её отпевать не хотят. А мы сейчас сделаем её богатой, весело сказал батюшка и ушёл. Смотрим, открываются Царские врата. Загорелось паникадило, и в полном облачении выходит отец Иоанн, с амвона обращается ко всем: У кого есть время, останьтесь, помолимся вместе и проводим в Царство Небесное рабу Божию. Это отпевание наполнило храм благодатной силой Божией любви, а наши души радостью».
Сохранились и бесхитростные воспоминания певчей измайловского храма Ольги Алексеевны Воробьёвой: «Семья многодетная, муж Владимир хороший сапожник всё пропивал со своими товарищами. Батюшка в проповеди говорил: не надо ругать их, а с работы с любовию встретить и к обеду рюмочку для аппетита; жена послушалась, стала так делать, и он стал приносить получку, и в семье всё наладилось.
Как-то у одних родителей пропал мальчик шести лет. Они обращались всюду и очень плакали, а батюшка говорил: жив он, Божия Матерь вернёт его. И через несколько лет привезла женщина-азербайджанка, которая пожалела его (он потерялся и плакал) и взяла с собой. А когда прочитала, что семья ищет ребёнка, привезла его по адресу с ним, и сколько радости было, и служили благодарственный молебен».
Из показаний свидетелей по делу о. Иоанна мы знаем, что уже тогда, в конце 1940-х, он начал пользоваться у прихожан не просто любовью, а настоящим почитанием. Та же Александра Иванникова вспоминала, что «выстраивалась большая очередь к нему после проповеди: выяснить вопросы, получить благословение на что-то. Отвечая на вопрос кому-то, наставлял сразу всех, так как это всех касалось, так впоследствии было и в Печорах. Отвечал на вопросы с любовью, юмором, мудро, просто. Речь его была простая, язык хороший, не брезговал никем какие бы люди ни приходили, он всем уделял внимание. Слушать его было полезно всем, особенном молодым. Молва о добром пастыре пошла по Москве, началось духовничество».
Как-то у одних родителей пропал мальчик шести лет. Они обращались всюду и очень плакали, а батюшка говорил: жив он, Божия Матерь вернёт его. И через несколько лет привезла женщина-азербайджанка, которая пожалела его (он потерялся и плакал) и взяла с собой. А когда прочитала, что семья ищет ребёнка, привезла его по адресу с ним, и сколько радости было, и служили благодарственный молебен».
Из показаний свидетелей по делу о. Иоанна мы знаем, что уже тогда, в конце 1940-х, он начал пользоваться у прихожан не просто любовью, а настоящим почитанием. Та же Александра Иванникова вспоминала, что «выстраивалась большая очередь к нему после проповеди: выяснить вопросы, получить благословение на что-то. Отвечая на вопрос кому-то, наставлял сразу всех, так как это всех касалось, так впоследствии было и в Печорах. Отвечал на вопросы с любовью, юмором, мудро, просто. Речь его была простая, язык хороший, не брезговал никем какие бы люди ни приходили, он всем уделял внимание. Слушать его было полезно всем, особенном молодым. Молва о добром пастыре пошла по Москве, началось духовничество».
Благодаря протоколам допросов о. Иоанна в МГБ, известно, с какими именно вопросами и проблемами подходили москвичи конца 1940-х годов к священнику. Так, родители, желавшие воспитать детей в православной вере, спрашивали, можно ли дочери или сыну вступать в пионерскую организацию. Молодёжь интересовалась, противоречит ли религиозным убеждениям членство в комсомоле, обязательно ли венчаться при вступлении в брак. Множество молодых людей в возрасте 1620 лет желало принять таинство крещения. Несмотря на тяжесть послевоенной жизни, было много желающих пожертвовать на храм. «Кто дал много не жалей, кто дал мало не скорби, с улыбкой приговаривал батюшка, обходя паству с тарелкой для сбора. Когда мы идём в квартиру, мы сначала ремонт делаем, а тут смотрите, как запущено надо обновлять, престол освежить... Это Божий дом». «И тогда вороха наваливали денег», вспоминала измайловский врач М. Е. Дроздова, затем принявшая монашеский постриг с именем Мария.
В это время батюшка начал приобретать славу не просто доброго деятельного пастыря, но прозорливца, человека, наделённого огромной духовной силой. Это следует из показаний священника, служившего с о. Иоанном в одном храме: «О Крестьянкине как о прозорливом святом человеке и исцелителе мне приходилось слышать как от верующих, так и от сослуживцев. Кроме того, я сам видел, как он в церкви села Измайлово в августе месяце 1948 года проделывал какие-то движения с чашей в руке над женщиной средних лет, которая была больна. Своими молитвами он как бы исцелял её от болезней. <...> Часто в церковь приезжают неизвестные лица и спрашивают, в том числе и у меня: Где тут батюшка Иван, который бесов изгоняет. Причём, к Крестьянкину, как к прозорливому неоднократно в 1949 году приезжала неизвестная мне женщина из гор. Ленинграда». Значит, известность батюшки уже вышагнула за пределы Москвы.
Валерий Николаевич Сергеев вспоминал об о. Иоанне, что «за те пять лет, что он прослужил в Измайлове, среди верующего народа всё больше распространялась слава о его абсолютном бессребреничестве, постнических и молитвенных подвигах. Среди прихожан Рождественского храма о нём ходили легенды, иногда, быть может, и вздорные. Так, священники-целибаты были тогда для многих в диковинку, и про отца Иоанна рассказывали, будто бы он кровью подписал клятву умирающей матери никогда не жениться. Подобные слухи (сам слышал) распространяли досужие старухи, сидя на скамейках в церковном дворе». А Александра Баранова запомнила отношение к батюшке измайловских детей: «Дети, которые были тогда, когда он служил в Измайлове, им было 5710 лет, ходили в храм и тоже очень любили батюшку. Не уходили домой, пока не получат благословение, и вечером после всенощной приезжали домой в 11 часов вечера. Теперь некоторые из них, пенсионеры, вспоминают, как они за ним бегали по селу Измайлово, если не получили благословения, и до сего дня называют его наш батюшка, хотя с тех пор с ним не встречались, но забыть не могут».
24 февраля 1947 года в приходской жизни произошло горестное событие в возрасте восьмидесяти трёх лет отошёл ко Господу старый настоятель храма, о. протоиерей Михаил Преферансов. И вскоре случилось так, что он уже после смерти своей спас о. Иоанна от грозившей ему беды. А было вот что: захотела принять крещение шестилетняя дочка крупных советских чиновников. Как именно она узнала о Таинстве, почему захотела креститься неизвестно, но стояла на своём маленькая девочка не по-детски осознанно и твёрдо, и родители не смогли ей отказать. О. Иоанна привезли на квартиру к родителям ночью днём было опасно. Малышка была одета в белое платье, с белым бантом в волосах; видно было, что её клонит в сон, но она терпеливо ждала батюшку и дождалась... Впрочем, ночные тайны родителям не помогли то ли соседи расстарались, то ли сослуживцы, но началось расследование дела, и нити его неизбежно привели к храму Рождества Христова в Измайлове. Спасло то, что расследователи так и не сумели установить, какой именно священник из храма крестил девочку. Тут-то «вину» на себя и «взял»... покойный о. Михаил: именно к его чёрномраморному надгробному памятнику, расположенному против алтарной части храма, подвели тех, кто расспрашивал. Мол, крестил недавно скончавшийся батюшка, а с него взятки гладки, на нет и суда нет. Так «дело» было закрыто.
24 февраля 1947 года в приходской жизни произошло горестное событие в возрасте восьмидесяти трёх лет отошёл ко Господу старый настоятель храма, о. протоиерей Михаил Преферансов. И вскоре случилось так, что он уже после смерти своей спас о. Иоанна от грозившей ему беды. А было вот что: захотела принять крещение шестилетняя дочка крупных советских чиновников. Как именно она узнала о Таинстве, почему захотела креститься неизвестно, но стояла на своём маленькая девочка не по-детски осознанно и твёрдо, и родители не смогли ей отказать. О. Иоанна привезли на квартиру к родителям ночью днём было опасно. Малышка была одета в белое платье, с белым бантом в волосах; видно было, что её клонит в сон, но она терпеливо ждала батюшку и дождалась... Впрочем, ночные тайны родителям не помогли то ли соседи расстарались, то ли сослуживцы, но началось расследование дела, и нити его неизбежно привели к храму Рождества Христова в Измайлове. Спасло то, что расследователи так и не сумели установить, какой именно священник из храма крестил девочку. Тут-то «вину» на себя и «взял»... покойный о. Михаил: именно к его чёрномраморному надгробному памятнику, расположенному против алтарной части храма, подвели тех, кто расспрашивал. Мол, крестил недавно скончавшийся батюшка, а с него взятки гладки, на нет и суда нет. Так «дело» было закрыто.