Его чувства обострились до предела. Он слышал, как сочится сквозь стены темная стылая вода, собираясь в тяжелые сонные капли. Как пробирается под сводами затаенное, как вздох умирающего, дуновение воздуха, пропитанного затхлой сыростью.
Спустя некоторое время Лука опустился на колени, чтобы уложить раненого на пол и перевести дух. Сквозь полусомкнутые веки парнишки виднелись закатившиеся белки глаз. Лука слышал его дыхание сиплое, прерывистое.
Жив?
Вроде дышит.
Слушай: брось-он. Сам-беда сам-прыгай-вон!
Так нельзя.
Почему? насупился Флик.
У Луки не было внятного ответа. Конечно, Флик прав. Этот парнишка чужой, никто. Он и так вытянул его из полицейской облавы, а дальше не его забота, каждый сам за себя. Но что-то удерживало его, не давало отвернуться, уйти. Зажав в зубах фонарик, Лука стянул с головы взломщика грязную балаклаву.
Обычные зеркала, как известно, показывают перевернутое отражение предметов. Инверсию. Поэтому слова кажутся в зеркале написанными задом наперед. Но, слышал Лука, есть особые зеркала, которые показывают предметы такими, каковы они на самом деле. И, заглянув в такое зеркало, человек впервые в жизни видит свое лицо не таким, каким привык видеть его каждое утро в отражении, а как видят его все остальные. И от этого голова идет кругом. Когда луч мертвенного света выхватил из темноты истощенное лицо, Лука едва справился с внезапным приступом дурноты. Он увидел самого себя. Свое лицо. Услышав за спиной шаги Флика, он быстро отвел луч фонарика в сторону, точно его застали за чем-то постыдным.
Нахмурившись, Лука взял парнишку за руку безвольную, прохладную, почти невесомую, на которой поблескивал широкий магнитный браслет. Скрюченные, сбитые в кровь пальцы с обломанными ногтями. По тыльной стороне ладони вилась татуировка причудливые переплетения линий, фигур и точек. В тусклом свете фонарика казалось, что линии змеятся, извиваются, облизывая руку, как жадное пламя костра. Лука коснулся сплетения линий и тут же повалился, подкошенный белой, ослепляющей вспышкой боли.
Эй, брат, ты как?
Порядок, машинально пробормотал Лука, хотя перед глазами плыли черные и красные круги, а все тело ныло, как после первой смены на сломе. Уходим.
Давно бы так, Флик бросил быстрый взгляд на чужака, точно опасаясь, что он вот-вот очнется и поразит его молнией, как древнегреческий бог. Лука, прихрамывая, побрел следом. Парнишка издал едва слышный сдавленный стон, но Лука не обернулся.
Глава 4
Примерно через полчаса тоннель вывел их в темный проулок Хеллтага квартала на левом берегу реки, где теснились доходные дома, а из распахнутых дверей забегаловок доносились ругань и шум потасовок, которые нередко заканчивались беспорядочной пальбой. Здесь обитало отребье города: мелкие воришки, хакеры, наемные убийцы, шулеры всех мастей, контрабандисты и костоправы, промышляющие торговлей биозапчастями. Камеры и передающие антенны Эфора здесь были разбиты и варварски искорежены магистрат уже махнул рукой и не тратился на замену.
Прежде Лука бывал здесь всего пару раз и, уж конечно, не под покровом ночи. Перед рассветом квартал стихал и замирал, точно проваливаясь в дурной похмельный сон. Ставни на окнах были крепко заперты, на улицах ни души. Только облезлые бродячие коты шастали в придорожных канавах, среди куч отбросов и зловонных луж. В прошлый раз Лука по поручению Йоаны битый час разыскивал здесь Кривую Несси: один из ее сыновей, Громила Вилли, угодил в крутой замес и, хотя врачи клиники постарались подштопать раны, рисковал отправиться к праотцам еще до захода солнца. Йоана написала адрес, но геолокатор бестолково моргал. Замызганные, провонявшие тухлой рыбой проулки Хеллтага извивались и петляли, словно строились лишь для того, чтобы уходить от погони и подкарауливать припозднившихся ротозеев. Нумерация домов не поддавалась никакой логике. Так что в тот раз он отыскал развеселую Несси лишь благодаря чистой случайности, когда зашел в один из грязных баров без вывески, чтобы попросить стакан воды.
Вот и сейчас они пробирались по слабо освещенным улицам квартала, совершенно не представляя, что ждет за следующим поворотом. Время от времени Флик с тревогой бросал взгляд то на айдибрас, который выстраивал наиболее короткий и безопасный маршрут, то и дело сбиваясь и подвисая от самодельных глушилок, развешанных на каждом столбе, то на быстро светлеющее небо, похожее на грязную воду в тазу после стирки, с серыми опавшими хлопьями мыльной пены.
Скорее! Сам-знай: смена-опоздай мимо иди, парень, деньги-забудь!
Лука нахмурился и ускорил шаг. Таблички на дверях призывно нашептывали: «Руфь. Сны по заказу», «Доктор Ктос. Безболезненный уход», «Капли для волшебных сновидений», «ID-карта. Быстро. Без лишних вопросов». На углу обшарпанного здания болталась неоновая вывеска. Буквы вкривь и вкось, конструкция барахлит и потрескивает. «Отель Эльдорадо. Койка и завтрак».
Лука улыбнулся: он узнал это место: сейчас в проулок, через три квартала направо, и они выйдут к Мосту висельников, а там уж до слома рукой подать. Он резко остановился.
Слушай, дальше иди один. Я возвращаюсь.
Слушай, дальше иди один. Я возвращаюсь.
С ума сошел?
Я айдибрас потерял.
Да как так?! глаза у Флика округлились. Даже ребенок знает: без идентификационного браслета ты, считай, никто, нелегал не успеешь и десятка шагов сделать, как патрульный дрон засечет, выстрелит парализующим дротиком и вызовет летучий отряд. Айдибрас из наностали, без специального инструмента его не разомкнуть, хотя черные искатели наловчились обчищать припозднившихся прохожих и бесчувственных забулдыг за считаные минуты.
Сам-знай-нет. Может, слетел там, когда тяни-тащи тот придурок?
Или на складе, прошептал Флик, меняясь в лице.
Нет, вряд ли. Там он еще был. Кажется.
Айдибрас на запястье Флика тихо пиликнул.
Мать-волнуйся, где я, нахмурился он. Ну, выбор-нет, пошли назад.
Нет. Я один. Ты беги, я догоню.
Уверен? во взгляде друга читалась тревога.
Да. Я быстро, там-здесь!
Флик кивнул и вспорхнувшим воробьем нырнул в проулок. Лука проводил его взглядом и развернулся. Пройдя пару кварталов, он заметил лениво покачивающийся над крышами дежурный дрон, достал из кармана айдибрас и убедился, что тот по-прежнему переведен в спящий режим. До истечения максимально разрешенного времени отсоединения от Эфора оставалось около часа. По пути Лука купил у лоточника пару лепешек и бутылку воды, всем сердцем надеясь, что застанет взломщика замков живым. Хоть и выглядел он доходягой, Лука на сломе уже не раз убеждался: жилистые кузнечики подчас оказывались выносливее, чем здоровяки с бычьей шеей.
Убедившись, что его никто не видит, Лука юркнул в подземный лаз. Парень лежал там же, где он его оставил.
Эй! Ты как, жив? спросил он, подобравшись к нему.
Тот не откликнулся. Лука коснулся покрытого холодной испариной лба, а потом потянулся к шее, чтобы проверить пульс на сонной артерии. По кончикам пальцев пробежали слабые электрические искры. Левое веко на лице парня дернулось. Лука инстинктивно отдернул руку.
Ты это держись, брат. Слышишь?
От густого, застоявшегося запаха крови Луку замутило. Сдерживая рвотные позывы, он стянул штормовку, уложил парня и волоком потащил к люку.
Приподняв крышку, он огляделся: закоулок был пуст. Отдышавшись, Лука подключился к Эфору и попытался вызвать неотложку, но айдибрас обычное дело! показывал, что все машины на вызовах, и время ожидания может растянуться до трех с половиной часов. «Уровень адреналина в крови повышен, чтобы справиться со стрессом, рекомендуем провести серию успокаивающих дыхательных упражнений», с дежурной заботливостью произнес металлический голос в голове. Чертыхнувшись, Лука подхватил парня. Несмотря на худобу, тот оказался довольно тяжелым странно, когда он тащил его в подземелье, то совсем не замечал этого. Ничего, до клиники, где работает Йоана, всего с десяток кварталов, подумал Лука.
Когда он перешагнул порог больницы, в глазах от напряжения и усталости плыли красные круги, а ноги предательски подкашивались. К счастью, Йоана была тут она как раз закончила ночную смену и заносила в базу последние данные о поступивших пациентах. Она нажала кнопку на пульте и вызвала дежурных санитаров. Когда ее взгляд упал на лицо раненого, она на миг остолбенела.
Так ты все мне расскажешь. Но не сейчас.
Она помогла уложить парнишку на каталку. Лука поймал себя на мысли, что никогда прежде не видел ее такой: строгой, предельно сосредоточенной, раздающей четкие распоряжения.
Ханна, медсестра клиники, проводила Луку в ординаторскую, где он с облегчением повалился на прохладную колченогую кушетку. Где-то на границе яви и сна слышался далекий вой сирен и шум лопастей вертолета, но сил открыть глаза уже не было.
Глава 5
Эй! Просыпайся! Да скорее же!
Одного взгляда на встревоженное лицо Ханны хватило, чтобы обрывки сна улетучились без следа. Ухватив его за руку, медсестра потащила Луку по больничному коридору, залитому безжизненным светом.
Я сразу знала, что все это закончится плохо. Я предупреждала.
Да что случилось-то?
Ханна сбивчиво рассказала, что Йоана внесла данные генетического анализа бродяги, которого он притащил, в базу. Не прошло и получаса, как больницу взяли в осаду полицейские машины, заблокировав все улицы в округе.
В небе кружат вертолеты. Сирены воют. Я чуть с ума не сошла от страха. Наверняка он опасный преступник. Сбежал из тюрьмы. Из-за твоей несусветной глупости все мы подверглись огромному риску!
Не говори ерунды, Ханна. Никакой он не преступник. К тому же он так ослабел от ран, что едва волочил ноги.
Так или иначе, вам, молодой человек, предстоит серьезный разговор с начальником полиции.
Остановившись перед кабинетом главного врача клиники, Ханна нервозно одернула униформу и нерешительно постучала. Из-за двери раздалось неразборчивое ругательство и надсадный кашель заядлого курильщика. Медсестра приоткрыла дверь и втолкнула Луку.
В кабинете царил полумрак. В пятне рассеянного света от лампы в зеленом абажуре, стоявшей на массивном столе, Лука увидел крепко сложенного человека лет пятидесяти, совершенно лысого, но с кустистыми бровями, который вальяжно развалился в кожаном кресле. Вероятно, в молодости он имел грозный вид, но годы жизни в довольстве размягчили узлы мускулов, превратив их в сгустки жира. Лука опустил голову, всем своим видом изображая легкое недоумение и на всякий случай раскаяние. Смерив его цепким колючим взглядом, начальник полиции жестом указал подойти ближе, в круг теплого света лампы. А сам вынул из внутреннего кармана футляр из красного дерева, достал толстую сигару и с наслаждением вдохнул ее аромат.