Вот вся она в этом, Ларка Ни за что сама не позвонит. Если человек ушел от ее властного влияния, то он для нее будто уже и не существует. Выкинула меня из своей жизни, будто я умер. Ну, да ладно, что ж теперь
Набрав номер, он прижал трубку к уху и сосредоточился ожиданием. Лицо его вмиг посерело, будто стекло вниз, губы сжались, рассеянный взгляд прошел через Дилю насквозь. Так стоял он долго, потом отнял трубку от уха, протянул ее Диле, произнес, будто оправдываясь:
Не отвечает Видит, что я звоню, и не отвечает. Значит, не отпустите со мной Машку?
Нет, извините
Ну, хорошо. А пройти-то мне хотя бы можно? Имею я право с дочерью пообщаться? А, нянюшка?
Проходите, что ж отступила в сторону Диля. Только я здесь вовсе не нянюшка.
Да? А кто же? глянул он на Дилю уже более заинтересованно, снимая пальто и проходя в гостиную.
Я Ну, скажем, я коллега по работе. Вас устраивает?
В гостиной он плюхнулся на диван, посмотрел на нее очень внимательно. Диля тут же уловила, как мелькнуло на миг в его взгляде то самое отстраненное выражение, особое, не то чтобы недоверчивое, но будто мысленно разделяющее пространство на две территории. На одной территории он, а на другой она. Потом его взгляд легко скользнул по смуглому личику Алишера и тоже будто переместил его на Дилину территорию. Нет, ничего, в общем, обидного в этом не было, проскользнуло на уровне ощущений, лишь немного царапнуло по самолюбию. А может, ей вообще все это показалось.
Коллега, говоришь? Что ж, пусть будет коллега. Мне без разницы. А это сын твой, да?
Это мой сын. Его Алишером зовут. А я Дина.
А я Гриша. Бывший Ларин муж. Прости, а можно нескромный вопрос, Дина? Вы с Алишером кто по национальности? Узбеки? Таджики?
Мы из Душанбе приехали.
Ага. Таджики, значит. И давно вы здесь живете?
Нет. Недавно совсем.
У нас здесь вообще никого нет счел нужным вступить в разговор Алишер, видимо, решив, что мать нуждается в поддержке. Но мы все равно навсегда сюда приехали, мы здесь жить будем!
Гастарбайтеры, что ли? Ничего себе, Ларкина фирма уже на гастарбайтеров перешла! Совсем плохи дела, значит! произнес он немного насмешливо, немного грустно, будто рассуждая сам с собой.
Ну знаете! Вы никакого права не имеете! Вы вдруг возмутилась Диля, сама от себя не ожидая такой смелости. И вообще, при чем здесь гастарбайтеры? А если даже и так, что в этом такого?
Да нет Ничего такого пожал плечами Гриша и улыбнулся вполне миролюбиво. Ты не обижайся на меня, Дина. Я и сам сейчас будто обиженный. А как ты тут вообще, справляешься с Машкой? Она у нас девушка вредная, с характером. Вся в мать.
Нормально справляюсь буркнула Диля, сердито поджимая губы. Или вы считаете, что мне, как гастарбайтерше, и ребенка доверить нельзя?
Да ладно, не сердись! Ну, ляпнул глупость, прости. Вообще-то я абсолютно к этому вопросу фиолетово отношусь, национальной спесью не страдаю.
Толерантность проявляете, да? тихо усмехнулась она.
Ага. Ее самую и проявляю. Не обижайся. И это, давай на «ты», ладно?
Что, совсем до конца толерантным быть хочешь? Диля никак не могла унять свою язвительность. А мне тоже, между прочим, на нее фиолетово, на твою толерантность, понял? Достали уже Смотрите все на нас, как на обезьян недоделанных! Объели их тут, обобрали! Как будто человек виноват в том, что в Азии родился, а не в Европе. Город-то ваш, между прочим, тоже не в Европе находится! А вы Сделали из нас Равшанов с Джамшудами и потешаетесь все, как один. Прежде чем над другими смеяться, на себя бы пальцем показали сначала. Можно подумать, у вас тут одни гении да интеллектуалы живут
Она и сама понимала, что ее несет. Гриша молчал, слушал, смотрел удивленно и задумчиво. В голове у нее вдруг щелкнуло, будто сигнал прошел, что перегнула она палку с выплеском затаившейся в подсознании болезненной обиженности, и она замолчала, уставилась на Гришу в испуганном ожидании. А встретив его взгляд, тут же поняла, что бояться его совсем не стоит. Шло от этого мягкотелого парня какое-то непонятное обаяние, он излучал расположение чуть насмешливое и нисколько не обидное. Может, это и была действительно та самая пресловутая толерантность в самом хорошем ее проявлении?
Ну-ну, говори, чего ты замолчала? подбодрил он Дилю даже несколько настойчиво. Высказывайся уж до конца. Тебя, наверное, недавно обидел кто-то, да?
Нет, ну в самом деле Что в этом плохого, если люди к вам подработать едут? Они же на хорошие места не претендуют, они самую черную работу делают! Вот в Душанбе, например, давно уже невозможно работу найти. А если найдешь, то платят копейки. Жалко вам, что ли?
Да нет, не в этом дело, что жалко медленно протянул Гриша и снова замолчал, задумавшись. Потом вздохнул, повторил грустно: Нет, не жалко! А только знаешь, как у нас говорят? Если видишь перед глазами таджика ищи рядом второго. Нашел второго ищи третьего. Но третий обязательно окажется с героином
Ага, нашли виноватых! Как будто у русского этого героина нет! уже не так уверенно проговорила Диля, покосившись осторожно на Алишера, который явно держал ушки на макушке, прислушиваясь к их разговору.
Ты знаешь, у меня приятель один есть, врачом в поликлинике работает. Так вот, он мне недавно рассказывал, что они на работу врача-таджика приняли. И к нему, как сама понимаешь, тропа соотечественников не зарастает, со всего города за нужными справками съезжается. И ведь что еще придумали, хитрецы? Один таджик придет, а при нем двадцать паспортов. И этот врач его одного за всех на флюорографию проводит. Двадцать паспортов, двадцать штампиков. Для наших медсестричек все таджики на одно лицо
И что?
А то! Мне этот же приятель рассказывал, что ежегодно на лечение гастарбайтеров-туберкулезников у нас по двадцать миллионов тратится. Хороша цифра? А? Как ты считаешь, не лучше ли было бы ее нашим нищим старикам раздать?
Ага. Лучше, конечно. А туберкулезников убить, да? Они же таджики, зачем их лечить?
Да пусть их в своей стране лечат, если уж на то пошло! Оно понятно, что страна бедная, и все такое прочее Но зато свободная от нас не зависимая. И к тому же наша страна тоже не шибко богатая!
Ты знаешь, у меня отец ведь тоже врачом был. И русских в Душанбе раньше тоже много было. Так вот, он не разбирал, кто русский, а кто таджик. Для него все были просто больные люди. Которым нужно помочь. А ты сейчас рассуждаешь, как последний скинхед!
Нет. Я не скинхед. Ты скинхедов, матушка, еще и не видела.
Почему же, имела уже удовольствие Вспоминать не хочу. Злые вы тут все, и лица у вас злые.
Однако тебя эти злые на работу взяли? Кто-то пожить на первое время к себе пустил? Ларка вон тебе ребенка доверила? Хотя этот ее поступок, если честно, меня очень удивил
Почему это?
Да потому! Это надо Ларку знать Она ничего просто так не делает, все время для себя чего-нибудь выторговывает. Причем так, чтоб до конца обобрать. Покупает с потрохами человеческую дружбу, любовь, просто симпатию Ты вот, например, что ей предложила взамен? Дружбу? Или до дружбы еще дело не дошло?
А ты что предложил? Любовь, наверное?
Да. Я ее любил. Я так ее любил, что
Отец Машки вздохнул, опустил плечи и замолчал. Спокойный его взгляд затуманился, потом, наоборот, резко вдруг вспыхнул обидой. Повернув к Диле лицо, он заговорил быстро, будто торопился, что она его перебьет на полуслове:
Понимаешь, она полностью меня забрала! Всего целиком, со всеми потрохами. Ничего вокруг себя не видел только Лара перед глазами была. Что сказала, да как сказала, да что бы такое сделать, чтоб довольна была А иначе никак нельзя! Иначе она не умеет. Ей полностью мужиком владеть надо. И ведь до чего дошла в своей одержимости, и зачем, главное. Я бы и так ее любил, и без этого Зачем?
Это последнее «зачем» он проговорил отчаянным шепотом, будто прокричал. Потом уставился перед собой куда-то в пространство, взмахнул руками, еще пробормотал что-то совсем тихо, будто сам с собой разговаривал. Диля смотрела на него с немым изумлением, боясь перебить. Слишком уж у него лицо в эту минуту было жалким каким-то.
Это последнее «зачем» он проговорил отчаянным шепотом, будто прокричал. Потом уставился перед собой куда-то в пространство, взмахнул руками, еще пробормотал что-то совсем тихо, будто сам с собой разговаривал. Диля смотрела на него с немым изумлением, боясь перебить. Слишком уж у него лицо в эту минуту было жалким каким-то.
Зачем, зачем она это сделала? Что ей, мало было того, как я ее любил?
Да что, что сделала-то? не утерпела и все-таки полюбопытничала Диля.
Что сделала, говоришь? Я тебе скажу! Она к черному магу пошла, вот что сделала! Сейчас, говорят, это страшно популярно всякую ворожбу на мужиков наводить. Вот и Ларка такая же оказалась навсегда захотела меня в безраздельную собственность получить. Мало ей моей натуральной любви было.
К какому магу? Глупости какие
Нет. Это не глупости. Есть у нас тут в городе один человек, очень известный. Магистр вуду, он всякие привороты черные делает. Альберт Чумаков. Не слышала про такого?
Нет
Ну, ты, мать, от жизни совсем отстала! Этот Альберт теперь страшно популярный, он даже передачу на телевидении ведет, его везде и всюду приглашают! Как ни включишь ящик везде рожа этого Альберта, и все вокруг него с благодарностями и восхищениями тусуются. Говорят, он все может. Вот и Ларке помог на меня какую-то хрень навести, что я перед ней скакал, как козлик стреноженный.
Хм И ты в это веришь?
А как не верить, если сам Альберт Чумаков лично мне об этом сказал? Если бы не моя мама, я бы и не знал ничего!
А при чем тут твоя мама?
Так она первая мне глаза открыла! Я сначала ей не поверил, думал, она просто ревнует по-матерински. А потом я сам к этому магу сходил, показал ему Ларкину фотографию. Он ее узнал Сказал, что именно по ее просьбе и наложил на меня приворот.
Да ну, ерунда какая
Да. Вот такая вышла ерунда. А у меня после этой ерунды будто крышу снесло. Я все, все мог от Ларки вытерпеть, абсолютно все! Но такого психологического насилия не смог. Не дай бог никому такого испытать
Диля смотрела на мужчину во все глаза, боясь вымолвить хоть слово. Чувствовала, что нельзя сейчас больше ничего говорить. И в то же время изумление не покидало ее, и было оно сродни жалости, которую испытываешь порой к умному и хорошему, но будто враз поглупевшему человеку. Видно, и Гриша почувствовал ее состояние, скосил глаза настороженно и будто встрепенулся внутренне, тряхнул белобрысой головой: