Это мне мало Это я так ни разу и не надела А это я вообще не помню, откуда взялось! Бери, Динка, носи на здоровье!
Ой Это же ужасно дорого, Лар растерялась она в первый момент, бережно расправляя в руках брюки, блузки, мягкие пуловеры. А эта куртка Она же новая, вон, даже этикетка не оторвана!
Да? Может быть равнодушно глянула Лара на гордо блеснувшую фирменным лейблом этикетку. Я вообще-то по магазинам ходить не любительница, захожу и скупаю сразу все в кучу, а потом забываю. Нет у меня страсти к шопингу, хоть убей. Гришка недаром всегда повторял, что относительно меня природа ошиблась, вселила, мол, в чисто женское блондинистое обличье грубый мужской характер. Так что мне все эти тряпочки действительно по фигу! Бери, не жалко!
Спасибо, конечно ловко поймала Диля летящую из-под Лариных рук очередную тряпочку. Тряпочка оказалась довольно толстым шерстяным шарфиком в синюю и белую клеточку, и Диля проговорила непроизвольно: Ой, а это Алишеру подойдет У него как раз теплого шарфа на зиму нету!
А кстати, это мысль! живо обернулась от шкафа Лара. Надо и парня твоего приодеть поприличнее! В смысле, потеплее. Скоро снег ляжет, а он у тебя в тоненькой куртке мерзнет!
Да. Я как раз в следующий выходной хотела
А чего следующего выходного ждать? Поехали прямо сейчас! Я знаю хороший магазин, там отличные есть детские вещи, европейские.
Да. Я как раз в следующий выходной хотела
А чего следующего выходного ждать? Поехали прямо сейчас! Я знаю хороший магазин, там отличные есть детские вещи, европейские.
Наверное, дорого, Лар
Не твоя забота! Я приглашаю, я и покупаю. Да не кисни ты лицом, Динка! Ничего в этом особенного нет, когда один человек к другому добрыми намерениями расположился. Не зря же говорят, что дающий больше кайфа испытывает, чем берущий. Так что не лишай меня удовольствия от порыва. Знаешь, как я сама себе сейчас нравлюсь? О-о-о Давай собирайся, поехали
Так они и жили располагаясь друг к другу добрыми намерениями, как выразилась Лара. Правда, Ларины намерения были как ветер в поле, резкий, порывистый и теплый, и были более заметны агрессивной своей материальностью. Дилины же добрые намерения были не так видны, но она изо всех сил старалась. Дом блестел чистотой, исходил ежевечерними вкусными запахами, ворковал Машкиными скороговорками, в которых девочка Саша уже совершенно правильно шла по шоссе и кушала свою вечную сушку, а дрова, лежащие на траве, тихо гордились вымученной-таки наконец звонкой буквой «р». Да и сама Машка больше не смахивала на злобного ежонка, прыгала вокруг приходящей вечерами матери рыжим румяным колобком.
Так прошел месяц. Однажды Лара, придя вечером с работы, устало опустилась на кухонный стул, произнесла, усмехаясь:
А я насчет Ирины Григорьевны оказалась права, Динк! Прилетела сегодня, бурную деятельность развела. Так что пришлось бы тебе место ей уступать, хочешь не хочешь. Хорошо, что ты у меня осталась, правда?
Правда, Лара. Спасибо тебе.
Да тебе спасибо, глупая! Сама не понимаешь, какой ты для меня ценный клад.
Лар А договор? робко напомнила Диля, опустив глаза в стол. У меня через полтора месяца законный срок пребывания кончается. Чтоб его продлить, надо разрешение на работу оформить. Помнишь, я тебе говорила, что мне обязательно трудовой договор нужен?
А Точно, я и забыла Да не волнуйся ты, Динка! Сделаем! У нас еще уйма времени впереди полтора месяца! Я вообще-то сейчас о другом беспокоюсь утром тебе предстоит серьезное испытание
А что такое, Лар? подняла на нее враз потемневшие глаза Диля.
Да не пугайся ты так, господи! Ну, подумаешь, Машка поскандалит немножко! Просто Ирина Григорьевна Шурика назад требует. Я думаю, что я утром эту операцию проверну, а? Пока они спать будут. Просто увезу его, и все. А ты уж потом выкрутишься как-нибудь.
Фу ты выдохнула из себя тревогу Диля. Я уж думала, и впрямь чего серьезное!
А тебе что, есть чего бояться? У тебя такое лицо сейчас было Почему ты мне никогда ничего о себе не рассказываешь, Дин? Несправедливо как-то. Я вот она, вся перед тобой как на ладони, а ты скрытничаешь.
Нет, Лар, я не скрытничаю. Просто мне нечего о себе рассказывать. Вернее, ничего интересного в моей жизни не было. И любовь у меня как таковая не состоялась, и университет я не смогла закончить Алишера родила. Так что
А чего тогда боишься?
Чего боюсь? Да как тебе сказать Всего боюсь! Зимы вашей боюсь, людей боюсь, их особого выражения лица боюсь
Лара усмехнулась задумчиво, потом принялась пристально ее разглядывать, будто видела впервые. И вдруг спросила тихо:
Динк, а скажи мне честно у меня тоже особое выражение лица появляется, когда я на тебя смотрю?
Нет. Сейчас уже нет. И вообще, давай не будем об этом.
Очень вовремя заверещала в гостиной Машка, призывая их посмотреть на свой очередной акварельный шедевр, и они дружно и весело принялись нахваливать ее, цокая языками. Потом Лара отправилась принимать ванну, а Диля укладывать детей спать. Шурик путался у них под ногами, пищал жалобно, будто предчувствовал неизбежное расставание, и все норовил вспрыгнуть на Машкину постель, но Диля пресекла его намерение вовремя. Если девчонка разгуляется, потом вертеться будет полночи, изойдет беспокойством. Уж чего-чего, а беспокойства тревожного в ней хватает. Надо бы ее хорошему детскому неврологу показать
Впрочем, заботливое это намерение тут же и вышло крайней необходимостью. Наутро, проснувшись и не обнаружив в квартире Шурика, Машка устроила слезную истерику, не детскую и капризную Диля это сразу почувствовала, а самую что ни на есть настоящую, болезненно-нервную и надрывную. Плакала так безысходно, будто была несчастною сиротинушкой, выгоняемой злой теткой на мороз. Кое-как ее успокоив, Диля позвонила Ларе, проговорила в трубку решительно:
Хочешь ты или не хочешь, но я сегодня запишу Машку на прием к невропатологу! И не говори мне, что у тебя годовой отчет и все такое!
Да я и не говорю будто даже растерялась Лара. Записывай, веди
Я?! Я ж не мать!
Ну и что?
Нет, Лара! Ты поведешь ее к врачу! Со мной врач и не поговорит толком, сама ж понимаешь
Хорошо, Дин. А что, все так серьезно?
Вот врач тебе и расскажет, серьезно или нет. Я сейчас схожу в поликлинику, возьму талончик и тебе позвоню, поняла?
Поняла
Вечером, сидя на кухне, они шепотом, склоняясь голова к голове, обсуждали Ларин поход с Машкой к врачу.
Представляешь, он говорит, что родительский развод это жуткий стресс для ребенка. Подумаешь, открытие сделал! Да я и без врача знаю, что стресс! Но что, что я могла, сама посуди? Ничего и не могла. Гришка так болезненно все эту чушь с моей якобы приворотной ворожбой воспринял, так яростно на разводе настаивал А еще врач говорил, что психика у ребенка в самом раннем младенческом возрасте формируется, от сложившейся внутрисемейной вокруг него энергетики. Вроде как дети родительские ссоры через себя, как через сито, пропускают.
Да Так оно и есть, наверное задумчиво покивала головой Диля.
Ой, да прям!
Лара сердито встряхнула белокурыми волосами, поджала плотным бантиком пухлые губы. Вскинув на Дилю ленивые голубые глаза Бритни Спирс, проговорила возмущенным шепотом:
Покажи мне хоть одних молодых родителей, которые только тем и занимаются, что о внутрисемейной энергетике думают! Все ж поначалу на одних эмоциях живут, ругаются да мирятся. Какая там к черту энергетика! Мы тоже с Гришкой, помню, скандалили, когда Машка маленькая была
Он не то хотел сказать, Лар. Совсем не то. Он имел в виду особую территорию любви, понимаешь? Ребенок вырастает крепким только на территории любви, которая происходит между родителями. И не важно, ругаются они каждый день или мирятся бурно. Вот мои мама с папой, к примеру, никогда не ругались, а только я
Она вдруг осеклась, прикусила сильно губу, будто устыдилась только что сказанного. Лара смотрела на нее добрым приглашающим взглядом, ожидая откровений, и Диля решилась вздохнув, начала рассказывать о себе, о детстве, проведенном в истерзанном то солнцем, то войной городе Душанбе, о маме, устроившей свой горестный внутриквартирный островок ностальгии в окружающем ее мусульманском пространстве, о дяде ортодоксальном исламисте, посягнувшем на Алишера, об отце, так и не принявшем ни жениной болезненной приверженности ко всему русскому, ни махрового патриотизма брата.
То-то я слышу, когда Машке русские колыбельные песни поешь, голос у тебя такой страдальческий, грустно произнесла Лара, подперев щеку по-бабьи кулачком, бабка моя, помню, раньше такие же пела. «Котя, котенька, коток, котя серенький лобок затянула она очень высоко, безбожно перевирая мелодию, приходи к нам поиграть, нашу детку покачать»
А потом они замолчали, уйдя душами в общую грусть, в невеселое женское одиночество, и молчать отчего-то было хорошо, покойно. Может, оттого, что, помноженное надвое, оно уже вовсе и не одиночеством было, а обыкновенной сермяжной бабьей дружбой, которая в напряженных разговорах и не нуждается. А на неловкую молчаливую паузу вообще плюет свысока.
Следующий месяц проскочил незаметно, в первых числах декабря ударил и первый крепкий морозец. Каждое утро, проснувшись, Алишер первым делом подбегал к окну, с немым удивлением распахивал глазенки, тихо проговаривая одну и ту же фразу:
Нет Не растаял
Диля сына понимала. Она и сама будто ждала проснется утром, и снега за окном уже нет! Как-то не верилось, что это надолго. Нет, не потому, что белая картина за окном ей не нравилась, просто непривычно было в ней жить. Отталкивалась душа восточными генами от снега. Видимо, все-таки больше в ней этих генов присутствовало восточных. Тем более их с Алишером южный, слегка синеватый на морозе загар смотрелся на фоне снега совсем уж неприлично. Не в тему. В глаза бросался дисгармонией. Машка же, напротив, только выскочив на мороз, вспыхивала розово-яблочно щечками, сияла глазами, с удовольствием катилась комочком с горки, увлекая за собой не привыкшего к таким зимним развлечениям Алишера.
Лара вечерами пропадала на работе, приходила уже ближе к полуночи, усталая и злая. Ругала нерадивого Сёму на чем свет стоит. Диля боязливо помалкивала, наблюдая, как выскакивают из Лариных красивых глаз и проносятся мимо сполохи запоздалого гнева. Но дела на фирме, как она понимала, обстояли не так уж и плохо на фоне наступающего со всех сторон кризиса, по крайней мере, планы на следующий год зрели и толкались в Лариной голове громадьем.