Проводив Алишера и строго-настрого наказав ему во дворе не задерживаться, Диля прошла в комнату, села напротив дяди, скромно сложив руки на коленях.
Так о чем вы со мной хотели поговорить?
Дядя поднял на нее желтоватые мутные глаза, помолчал, потом проговорил довольно жестко:
Да ни о чем я не собираюсь с тобой говорить. Я вообще-то за мальчиком пришел. Завтра поедем, оформим на меня все документы.
То есть как? Я не поняла
А тебе и понимать нечего. Ты одна его все равно не вырастишь. А со мной ему хорошо будет. У меня своих детей нет, воспитаю как родного сына. В нашей вере. Образование самое лучшее дам, денег дам, возможности дам. Все, что у меня есть, все его будет.
Простите А как же А как же я?
А что ты? Ты радоваться должна, что я тебя на свободу отпускаю. Откажешься от ребенка и живи себе.
Что значит живи себе? Он же мой сын!
Ну и что? Был твой, станет мой. Парню отец нужен. Да ты не волнуйся, у меня хорошая жена, она его обижать не будет. Я уже ее предупредил. Так что, оформляться поедем? У тебя документы где?
Послушайте Диля не верила своим ушам. Послушайте! Вы что вообще себе позволяете? Как это взять и отдать в чужие руки ребенка? Отказаться от него и жить спокойно? Он же мой сын!
Ладно, я понял. Не кричи. По-хорошему ты не хочешь. Я понял. Придется поступать с тобой по-плохому. А мне бы этого не хотелось. Как ни крути, а все-таки ты моя племянница.
И как это по-плохому?
Ну, разные варианты есть Хотя бы на наркотиках тебя поймать, например. Могу это устроить. Ни одна прокурорская собака к делу не привяжется. Можно из квартиры выгнать. Куда ты пойдешь? Идти тебе, кроме меня, некуда. Так что соглашайся сама, другого выхода у тебя нет.
Дядя Баходур, что вы, опомнитесь Какие наркотики? Не надо так со мной, дядя Баходур. Пожалейте. Он же мой ребенок, я не смогу без него. Ну зачем он вам? Он меня любит
Так. Опять мы по старому кругу пошли. А у меня, между прочим, время дорогое. Я человек занятой. Целых пятнадцать минут тут с тобой беседую.
По маме через неделю сорок дней будет Дайте мне поминальный ужин провести, а потом Потом мы к разговору вернемся.
Он глянул на нее подозрительно, сощурил узкие глаза в набухших отечных веках. Помолчав, шлепнул ладонями по толстым, обтянутым милицейскими форменными штанами ляжкам, проговорил довольно покладисто:
Что ж, хорошо. Мать помянуть дело святое. И тебе время будет все обдумать. Только помни одно я так решил, и точка. Ты поплачь, смирись, мальчика приготовь. Значит, через неделю?
Да. Через неделю.
Проводив его до двери, Диля вернулась в комнату, огляделась растерянно, не зная, за что схватиться в первую очередь. То ли вещи в чемоданы скидывать, то ли знакомых обзванивать, чтобы денег на дорогу занять. Хотя стоп. Кто это ей денег на дорогу даст? Никто и не даст. Правда, немного своих есть на мамины сорок дней откладывала. Придется уж не поминать и ужина не устраивать, да и мама простит, раз такое дело. Неделя, неделя! У нее есть неделя. Надо сесть, успокоиться, все решить. Это понятно, что надо бежать. А деньги Надо побыстрее распродать все вещи, и дело с концом! Если продавать совсем дешево, то быстро могут купить. Обежать соседей, позвать к себе, пусть забирают, что кому понравится. Ковер, диван, стенка, холодильник, телевизор Ничего, наберется денег, и на билеты хватит, и на первое время. Бежать, бежать! В далекий уральский город, на мамину родину, другого выхода нет! А первым делом надо все бумаги пересмотреть, определиться с документами
Пришедший из магазина с полным пакетом вкусностей Алишер застал ее сидящей на полу среди вороха бумаг. Она и не увидела его, вся погрузившись в разглядывание старой открытки с веткой сирени, держала ее в руках как добычу, лихорадочно поедая глазами расплывшиеся от времени строчки.
Пришедший из магазина с полным пакетом вкусностей Алишер застал ее сидящей на полу среди вороха бумаг. Она и не увидела его, вся погрузившись в разглядывание старой открытки с веткой сирени, держала ее в руках как добычу, лихорадочно поедая глазами расплывшиеся от времени строчки.
Мам! Ты как? Ты уже отдохнула? Может, пойдем? А то холодно. Смотри, снова дождь пошел.
Алишеров жалобный голосок ударил упреком, и она резво соскочила со скамьи, принялась отряхивать себя так старательно, будто накатившая свежей памятью недавняя жизнь оставила на коже, на волосах, на одежде свои следы. Какая коварная штука эта свежая память. Чуть зазеваешься втягивает в себя, как удав кролика. Нет, ни к чему ей это сейчас. Потому что не осталось от той, прежней жизни уже ни капельки. Теперь она заново должна начаться. Здесь. Хочешь не хочешь, а должна, и все тут. Тем более этот город ей вовсе не чужой. Она тоже имеет на него хоть маленькое, но свое право. А ради этого можно даже именем своим пожертвовать, которое, как папа говорил, переливается на языке колокольчиком ди-ля, ди-ля Все! Хватит. Больше не переливается. И никакая она больше не Диля. Она Дина, и все тут. Темноглазая, почти русская брюнетка Дина со смуглым лицом. Да, со смуглым! Кому какое дело? Может, оно от того смуглое, что брюнетка Дина из дорогого солярия сутками не вылезает? У нее, в конце концов, на лбу не написано, что она по отцу азиатка и только что из Душанбе приехала
Идем, идем, сынок! Я готова. Бери сумки
Даже рука у нее не дрогнула, когда потянулась к дверному звонку. Молодец, рука. И внутри тоже была странная уверенность, что ей непременно должны открыть. И вроде как даже обрадоваться должны ее приезду, что было совершеннейшей уже наглостью с ее стороны. В самом деле с чего это неведомая Таня Деревянко должна ей обрадоваться? Здрасте-нате вам, я Диля из Душанбе, дочка вашей подруги Маши? Смешно. Ну и пусть будет смешно. Все равно больше деваться некуда.
С той стороны двери прозвучали торопливые шаркающие шаги, и она бодро вскинула голову, выпрямила спину, улыбнулась не очень широко, а так, слегка. Зубы у нее, конечно, были красивые, но широкая улыбка лицу не шла, делала его простоватым. Хотя в данной ситуации, может, оно и лучше выглядеть совсем уж простушкой.
Женское лицо, возникшее в проеме двери, тоже было не очень сложным. То есть обыкновенное совсем лицо. Бледное, одутловатое, с обвисшими круглыми щечками. Голубые блеклые глаза смотрели удивленно и с ожиданием, словно готовились принять вежливое извините, мол, дверью ошиблась. Диля сделала торопливое глотательное движение, потом набрала в грудь воздуху и чуть не закашлялась она узнала, узнала ее! Это была именно та самая Таня Деревянко с черно-белой маминой фотографии, только сильно постаревшая. Значит, никуда не переехала. Уже удача. Можно сказать, огромнейшая для нее удача.
Здравствуйте, а я к вам сипло произнесла она, одновременно пытаясь улыбнуться и подавить противный спазм в горле.
Ко мне? удивленно моргнула женщина. А вы кто?
Я дочка Марии Федоровны Коноваловой. Вы же ее помните? Ну, Маша Вы ей письма писали в Душанбе. Я вас узнала по фотографии! Вы же Таня Деревянко, да? Ой, то есть А как мне вас правильно называть? Тетей Таней, да?
Погоди, погоди оторопело моргнула редкими ресничками постаревшая Таня Деревянко, что-то я ничего не понимаю Ты из Душанбе, что ль, прилетела?
Ну да, конечно! Только не прилетела, а приехала. На поезде. Трое суток в дороге провели. А вот Алишер, сын мой.
Она дернула за руку Алишера, и он встал перед Таней Деревянко, подняв круглое личико и улыбаясь щербатым, без двух передних молочных зубов ртом.
Ага, Алишер, значит Маша писала, что ты им с Амирчоном собираешься внука родить. Аккурат от нее последнее письмо тогда и пришло. Больше не писала.
Это потому, что папа умер
Как умер? Да ты что? Амирчона уж и в живых нет? Надо же, а я и не знала
И мама тоже умерла. Месяц назад.
Ой, господи Свят, свят, царствие небесное
Женщина трижды торопливо перекрестилась, потом глянула на Дилю так, будто ждала, что, сообщив свои грустные новости, Диля попрощается и уйдет восвояси. А может, ей очень хотелось, чтобы она ушла. Вздохнув и, видно, преодолев в себе что-то, она быстро отступила на два шага назад, распахнула дверь пошире:
Заходите Что ж мы в дверях-то? Я сейчас пойду на стол соберу.
Заходите Что ж мы в дверях-то? Я сейчас пойду на стол соберу.
Да вы не беспокойтесь! Мы к вам ненадолго. Понимаете, нам пока с Алишером совсем идти некуда, но я постараюсь быстро устроиться на одном дыхании протараторила Диля, быстро втаскивая в прихожую чемодан.
Погоди Так ты не в отпуск, что ли?
Нет, тетя Таня, не в отпуск. Я насовсем. Но я правда быстро устроюсь, я завтра же пойду
Хм. Хм! Ну, ладно Потом поговорим. А сейчас давай-ка мальчонку в горячую ванну засунь, он у тебя трясется весь от холода. Вон, и курточка вся промокла. Не дай бог, заболеет. У нас тут не Душанбе.
Хорошо. Спасибо.
А вещи вон в ту комнату отнеси. Там дочка моя раньше жила, теперь замуж вышла, второй раз уже. Представляешь, внука мне подарила на старости лет
Да на какой старости? Вы еще и не старая вовсе! Мама тоже еще не старая была.
Да, жалко мне Машу Несчастная она, ни в чем ей судьба задаточка не послала, одно только страдание. С Амирчоном-то они как жили? Не обижал он ее? А то в письме всего не напишешь
Папа? Нет, не обижал Что вы! Он очень любил ее!
То-то и оно, что любил А ей каково было?
В каком это смысле? озадаченно повернулась к ней Диля, держа в руках влажную Алишерову курточку. Что вы имеете в виду?
Ладно, потом поговорим. Иди, купай мальчонку. Я там полотенце чистое положила.
Пожав плечами и улыбнувшись, Диля закрыла за собой дверь в ванную, пустила на всю мощь воду. Обернувшись к Алишеру, подмигнула ему ободряюще:
Сейчас согреешься, сынок Тебе с пеной сделать? Погоди, сейчас
Пошуровав по полочкам, она пожала плечами, протянула растерянно:
Ой, а тут и пены никакой нет, и геля для душа тоже нет Ничего такого нет, пожалуй. Одно мыло. Плоховато, видать, наша тетя Таня живет.
Она вздохнула, огляделась вокруг, словно пытаясь утвердиться в своем предположении о хозяйской бедности, которая сразу в глаза и не бросалась по причине глобальной чистоты, доведенной до уровня больничной дезинфекции. Но если внимательно приглядеться Ванна, например, вычищена до блеска, но и протерта практически до самого чугунного основания в некоторых местах уже видны, как проплешины, черные островки. Кафель беленький, от времени матовый тоже со времен царя гороха положен, и зеркало в него над ванной вделано, половина потекла блеклой патиной, аккурат в том месте, куда вода из душа попадает. Наверное, лет тридцать-сорок назад это сильно круто было в кафель над ванной для себя зеркало вставить. Чтобы, значит, принимающая душ молодая хозяйка могла своими формами любоваться. Формы потом с годами расплылись и исчезли, а бедное зеркало, выходит, неприкаянным осталось? Вынуждено отражать то, чего отраженным быть вовсе не желает? А полотенце Аж бросается в глаза яркой белизною! Но, кажется, тронь рукой, и рассыплется на ниточки от ветхости. Да уж, совсем, видно, не желанные они тут с Алишером гости, при такой бедности