Формат? спросила Катя. Придется же британцам платить за формат. Это сколько? Какой канал согласится платить?
Не волнуйся, успокоил ее Морис: Не волнуйся про деньги, с этим проблем не будет.
Катя внимательно посмотрела на Мориса. На меня. Сморщила лоб.
У вас что, заказ? От кого?
Мать, секрет, не можем открыться. Даже тебе.
Клятва на крови, признался я. Секир-башка. И, дурак, показал на себе.
В чем задача? спросила Катя. Она схватывает мгновенно. За то и держим.
Задача простая, пояснил я: Удача отворачивается от олигархов и поворачивается к народу. А зритель их жалеет.
Удача поворачивается к народу на экране, уточнил Морис. Пока на экране. А кто знает, что будет потом.
Катя взяла одну из морисовских сигарилл, закурила. Задумалась.
То есть богатым не везет, и они тоже плачут? И потому их жаль?
Плачут, подтвердил Морис. Только это никого не ебет.
Трудности демиурга
Моя бывшая жена решила оставить меня как-то спонтанно. Без предварительных объяснений, скандалов, выяснения отношений. Попыток их наладить. Словно знала, что пытаться не стоит. Она вообще необыкновенно умна. Много умнее меня. Я-то думал, что у нас с ней все обойдется. Лишь бы об этом не говорить.
Не зови беду: сама придет, любила повторять моя мама.
Так ведь не звал, а пришла. Вот и верь взрослым.
Мы проснулись утром в одно и то же время, как обычно. Полежали, не прикасаясь друг к другу. Затем поприкасались. Тоже, как обычно. Потом жена оперлась на локоть и долго смотрела на меня, словно пытаясь понять, я ли это или другой.
Алан Жена звала меня Алан и никогда никакими ласкательно-уменьшительными именами. Наш брак не работает. Я люблю тебя и только тебя, но так жить нельзя: мы живем вроде вместе, а вроде и нет. Живем как-то друг мимо друга. Делим пространство. Я так жить не могу.
Я молчал. Она была права. С очевидным спорить бесполезно. Его можно или признать, или не замечать. Если не можешь его изменить. Мы не могли.
Удивительно: создаю новую реальность на экране, пишу чужие жизни, но не смог наладить свою. Создать устраивающую нас обоих реальность в самой реальности.
Я поменяюсь, пообещал я. Скажи, каким ты хочешь, чтобы я был.
Вроде как в ней меня все устраивает. Хоть это было и не так. Но я мог потерпеть: прожили же вместе шесть лет.
У нее сегодня зрачки будто большие капли меда. Шарики меда. А вокруг оливковые ободки. У нее цвет глаз меняется каждый день. Иногда по нескольку раз за день.
Наклонилась, накрыла водопадом волос. Провела по моим губам языком. И отстранилась.
Не нужно меняться. Я люблю тебя таким, какой есть. Другой мне не нужен.
Тебе и такой, судя по всему, не нужен. Раз ты хочешь расстаться.
Такой нужен, засмеялась моя жена. Только жить с тобой не могу. Могу быть твоим другом. Или любовницей. Если хочешь одной из. Ты же знаешь, я не ревнива.
Так и остались: друзья-любовники. Самые близкие на свете люди. Только жить вместе не можем.
Я закончил сценарии обоих пилотов в начале марта и послал их Морису. Он внес поправки, и мы отослали тексты Каверину. Вернулись к своей жизни: три шоу в запуске, подстегивание каналов, никогда вовремя не переводящих деньги, и закапризничавший Куприянов. Рутина и будни. Снег за окном.
Москва в те дни жила пробками, снегоуборщиками на дорогах и спасавшими город среднеазиатскими дворниками, расчищавшими тротуары и удобрявшими их солью, словно они надеялись, что тогда по весне из мостовых прорастет хлопок. Пока же белый, как хлопок, снег шел каждый день, обычно начиная кружить вечером, будто с наступлением темноты кто-то подавал сигнал. Может, и подавал.
Каверин позвонил Морису через неделю радостный, энергичный. Как обычно, рано-рано утром. Когда в нашей индустрии никто никому не звонит.
Морис, друг дорогой, не разбудил? И не давая ответить: Вот и хорошо, вот и хорошо Сам знаешь, кто рано встает Посмеялся, затем серьезно: Относительно шоу: народ прочел и возбудился. Можно запускать.
Морис два раза моргнул чтобы проснуться.
Какое из них? Мы вам послали два на выбор.
Что значит какое из них? удивился Каверин. Два послали, два и запускаем. Оба. Присылай контракт, подредактируем, подпишем, переведем деньги и вперед.
Сеня Морис окончательно проснулся. Ты прочел пилоты?
Дважды, подтвердил Каверин. Помню наизусть.
Тогда ты, возможно, заметил, что предполагается участие реальных олигархов. Не актеров, а реальных людей, которых знает вся страна. Они готовы на это пойти? Сниматься? Конкурировать с парнями с Урала? Переехать на неделю в блочный дом в Гольянове и жить с чужой семьей? Или пустить какого-то Васю в свой дом? К своей жене? К детям? Это же вся страна будет смотреть.
Решаемо, заверил его Каверин. По этому поводу имеются идеи. Обсудим при встрече. Сейчас главное подписать контракт и начать выстраивать структуру обоих шоу. Чем быстрее, тем лучше. Сам знаешь: хуй железо
Засмеялся.
Морис молчал. Думал, почему они так спешат: их же не любили много лет, и ничего клали они на эту нелюбовь. Что происходит сейчас?
Еще вопросы есть? Вопросов нет, засмеялся Каверин. Жду контракт. И обозначь день встречи. У вас в офисе, чтобы Алан твой тоже присутствовал. Все. Обнял.
Динь-динь.
Семен Каверин радостный, красивый, небрежно элегантный ворвался в наш офис в девять утра: он предлагал встретиться в восемь, но Морис категорически отказался. Каверин вздохнул и согласился на девять.
Завтракать Каверин отказался:
Я уже давно позавтракал. У меня вообще к этому времени обычно третья встреча заканчивается.
Я пил горький кофе, Морис чай с чабрецом.
Каверин вещал:
По викторине КТО ХОЧЕТ БИТЬ МИЛЛИОНЕРОВ вопросов нет: выделяем четырех человек не самых первых, не из первой десятки списка Форбса, но все миллиардеры, молодые ребята, технари, умницы, спортсмены, и вперед. А вот по шоу ПРИНЦ И НИЩИЙ имеются следующие условия
Он сделал паузу для пущего эффекта. Посмотрел на Мориса. На меня. Мы ждали.
Условие первое: ставите меня в титры как генпродюсера. Как, кстати, и в первом шоу. Условие второе: ПРИНЦ И НИЩИЙ нужно переименовать. Нищий оскорбительно, принижает участников с другой стороны. Условие третье: шоу формально остается реалити-шоу, но в действительности будет театрализовано.
Это что значит?
А то, Алан, друг дорогой, и значит, пояснил Каверин: Те-а-тра-ли-зо-ва-но. Построим в павильоне декорации трех квартир в спальных районах, возьмем никому не известных людей на роли гегемона и вперед. С песнями и плясками.
А то, Алан, друг дорогой, и значит, пояснил Каверин: Те-а-тра-ли-зо-ва-но. Построим в павильоне декорации трех квартир в спальных районах, возьмем никому не известных людей на роли гегемона и вперед. С песнями и плясками.
Поясни, попросил Морис. Нам, дуракам. Неясно.
Что тут неясного? удивился Каверин. Вы хотели настоящих олигархов? Будут вам настоящие олигархи, которые отправятся на неделю в семьи работяг. А вот семьи эти будут ненастоящие, и живут они в съемочном павильоне. Мужики-работяги тоже ненастоящие отправляются в реальные дома олигархов. К их реальным семьям. Ситуация под контролем. Теперь ясно?
А как же натура? Поход в магазин? Дети?
Алан, ну что вы из всего делаете проблему? Нужно в магазин идут в магазин. Безопасность обеспечат у них для этого имеются специально обученные люди. Которым за это платят специальные деньги. Закроем магазин на съемочный день. Или построим магазин в павильоне. Не вопрос. С детьми тоже решим: детей подберем. Ваше дело сценарии эпизодов, диалоги, зрительский интерес. И не забывать о задаче: сочувствие того народа к нашему народу.
Мы молчали. Не ожидали такого поворота. Думали, олигархи просто откажутся от ПРИНЦА И НИЩЕГО: много рисков, публичность, неконтролируемые ситуации. А они взяли и решили проблему. Обеспечили контроль над ситуацией. Потому они и олигархи: крояґт реальность под себя.
Это они оказались демиурги. А не мы.
Сеня, сказал Морис, люди эти ваши а вдруг они потом проговорятся? Начнут болтать, давать интервью. Представляешь, какой скандал?
Каверин как-то особенно внимательно посмотрел на Мориса, словно раньше не видел. Вздохнул: ну как объяснишь ребенку мир взрослых?
Не проговорятся. Для этого существует система поощрений и наказаний. Обвел глазами комнату. Многозначительно: Которая, кстати, распространяется и на присутствующих.
Это показать нам, кто теперь хозяин.
А дети? спросил я. Чтобы как-то снять сгустившееся под потолком напряжение.
Алан, Алан, засмеялся Каверин, радуясь, что я дал ему возможность не идти на открытый конфликт: Это сын за отца не отвечает. А вот отец за сына даже очень. Понимаете? Родители должны будут заботиться, чтобы их дети не болтали лишнее. Посмотрел на часы: На то они и родители детей воспитывать. И вообще об этом не волнуйтесь. Это наша забота.
То есть он сам как бы один из олигархов и решает проблемы по-ихнему. О чем нам следует помнить.
Морис молчал, глядя куда-то мимо Каверина. Я смотрел в окно: там было пусто. Воздух и воздух. И далеко внизу маленькая Москва, заполненная невидными с такой высоты маленькими людьми.
Сеня, нарушил паузу Морис, тогда, может, еще одно шоу запустим? ОХОТА НА ОЛИГАРХА. Кремль выделяет одного олигарха в год, и народ на него охотится по-настоящему. В пустых зданиях. В лесу. В полях. На огородах. И потом его заваливают. Тоже по-настоящему. Хороводы вокруг костра, труп буржуя на вертеле. Народный хор у березовой рощи. Звон колоколов. Рейтинги обеспечены.
Это была шутка, чтобы разрядить заполнившее комнату молчание.
Для такого шоу мы Кремлю не нужны, серьезно сказал Каверин: Они сами в это играют.
66
Кто сказал две шестерки плохо? Вроде никто.
Три другое дело: Число Зверя. Впрочем, зачем Зверю Число?
Выехали затемно пока блокпосты по дороге на аэродром не загружены. На обычной машине, без номеров ФСБ: не привлекать внимание. Последнее время новороссы активизировались на этом направлении: поставили две батареи, захваченные под Воронежем, иногда постреливают по примосковским трассам, но так больше для порядка. Перемирие пока держится, однако все понимают: весной Голодач перейдет в наступление, и новоросская армия войдет в Мытищи. А Мытищи ключ к Москве.
Нынешняя зима бесснежная. И хорошо.
Широков злился, что забыл сигареты. Шофер не курил, с трассы съезжать нельзя, оттого что многие съезды заминированы староросской армией, когда отступали после потери Балашихи. Глупо подрываться на своих минах, да еще офицеру ФСБ.