Дебора отхлебнула кофе, поставила чашку и откинулась на спинку стула.
Значит, мы ищем угнанный рефрижератор, наконец произнесла она.
Боюсь, что так. Но сколько их может быть угнано за сорок восемь часов?
В Майами? фыркнула она. Угоняет кто-то один, тут же пошел слух, что дело выгодное, и вдруг неожиданно каждый «конкретный» узколобый гангстер черный, мексиканец, наркоман или малолетка бросится угонять рефрижераторы, просто чтобы быть на волне.
Остается только надеяться, что слух еще не пошел.
Я проверю, доев остатки рогалика, пообещала Дебора.
Глава 8
Теоретически семидесятидвухчасовой брифинг дает каждому достаточно времени ознакомиться с делом, однако созывается довольно быстро, чтобы впечатления были еще свежи. И вот в понедельник утром вся команда по искоренению преступности во главе с неукротимым детективом Лагуэртой вновь собралась в конференц-зале на втором этаже.
Я тоже пришел на этот брифинг. Поймал на себе несколько взглядов, выслушал пару доброжелательных высказываний от знакомых копов. Простые веселые остроты вроде: «Эй, кровосос, покажи зубки!» Эти люди настоящая соль земли, и моя Дебора скоро станет одной из них. В одном помещении с ними я чувствовал себя и гордо, и робко.
К сожалению, эти чувства не разделяли все присутствующие.
К сожалению, эти чувства не разделяли все присутствующие.
Какого хрена ты здесь делаешь?! прорычал сержант Доакс, очень большой чернокожий человек с болезненной аурой перманентной враждебности.
В нем есть какая-то холодная свирепость, которая обязательно пригодилась бы кому-нибудь с хобби вроде моего. Жаль, что мы не можем стать друзьями. По какой-то причине он ненавидит всех криминалистов, а по еще какой-то дополнительной причине под ними в первую очередь подразумевается Декстер. Кроме того, он рекордсмен Майами-Дейд по доведению дел до суда. Поэтому он должен бы оценить мою политическую улыбку.
Просто зашел послушать, сержант, ответил я.
Тебя ни хрена сюда не приглашали! Пошел отсюда!
Он может остаться, произнесла Лагуэрта.
Доакс хмуро уставился на нее:
За каким чертом?
Не хочу никого расстраивать, сказал я, не особо решительно направляясь к выходу.
Все нормально, с улыбкой сказала мне Лагуэрта, затем повернулась к Доаксу. Он может остаться, повторила она. Начнем, возвестила Лагуэрта таким голосом, чтобы в зале ни у кого не возникло сомнения в том, что она главная.
Бросив на меня последний злобный взгляд, Доакс опустился на стул.
Первая часть встречи состояла из чисто рутинных вопросов: отчеты, политическое маневрирование, всякие мелочи, которые делают нас людьми. Естественно, тех из нас, кто родился человеком. Лагуэрта кратко пояснила ответственным за связи с общественностью, какую информацию можно давать прессе, а какую нельзя. Среди того, что можно давать, оказалась новая глянцевая фотография Лагуэрты, которую она заказала специально для этого случая. Выглядела она на ней одновременно серьезной и гламурной, значительной и элегантной. На фотографии она уже почти похожа на лейтенанта. Если бы у Деборы были такие таланты в области пиара!
Прошел почти час, прежде чем мы приступили к убийствам. Но перед этим Лагуэрта спросила о ходе поиска ее таинственного свидетеля. Разумеется, никто не смог ничего сообщить. Я постарался выглядеть удивленным.
Лагуэрта по-командирски нахмурилась.
Давайте, народ, не унималась она. Кто-то обязательно должен был что-то найти!
Никто ничего не нашел, поэтому наступила пауза, в течение которой группа изучала свои ногти, строение пола и звукопоглощающие плитки на потолке.
И тут кашлянула Дебора.
Я мм начала она и снова кашлянула. У меня есть мм идея. Немного неожиданная. Попытаться поискать в другом направлении.
Она произнесла эти слова будто в кавычках, что недалеко от истины. Всей моей подготовки оказалось недостаточно, чтобы ее речь прозвучала естественно, но она по крайней мере сохранила тщательно продуманное и политически корректное строение фразы.
Лагуэрта подняла искусственно-безукоризненную бровку:
Идея? Правда? Выражение ее лица демонстрировало удивление и радость одновременно. Прошу вас, обязательно поделитесь ею с нами, офицер Эйн то есть офицер Морган.
Доакс хмыкнул. Милый человек.
Дебора вспыхнула, но смело пошла вперед:
Это кристаллизация клеток. Последнее убийство. Я бы хотела, чтобы проверили, не было ли за последнюю неделю сообщений об угнанных фургонах-рефрижераторах.
Тишина. Полная и тупая тишина. Молчание коров. Они не въехали, тупицы, а Дебора не может открыть им глаза и продолжает молчать. Лагуэрта своей бровкой поощряет эту тишину, поглядывая на присутствующих, понял ли кто, о чем речь. Затем вежливый взгляд на Дебору:
Фургоны рефрижераторы?
Дебора выглядела совершенно расстроенной. Бедный ребенок. Да, публичные выступления не для нее.
Верно.
Ответ повис в воздухе к явному удовольствию Лагуэрты.
Мм произнесла она.
Лицо Деборы потемнело плохой знак. Я прочистил горло, а когда понял, что это не действует, закашлялся достаточно громко, чтобы напомнить ей, что надо держать себя в руках. Она посмотрела на меня. Лагуэрта тоже.
Извините, сказал я. Кажется, я простудился.
Ну, кто может похвастаться лучшим братом?
Э-э холод, вдруг выпалила Дебора. Такие повреждения тканей вполне могли быть сделаны в машине с рефрижератором. Она мобильная, то есть убийцу будет труднее поймать. И избавиться от трупа гораздо легче. То есть если выяснится, что его угнали, я имею в виду фургон. Рефрижератор.
Она таки все это им выдала. В конференц-зале появилась пара задумчивых морщин на полицейских лбах не больше. Казалось, можно слышать, как работают мозги.
Но Лагуэрта только кивнула:
Очень интересная мысль, офицер. Она сделала совсем слабое ударение на слове «офицер», чтобы напомнить нам, что у нас демократия и каждый вправе высказаться, однако на самом деле Хотя я по-прежнему уверена, что наша лучшая ставка поиск свидетеля. Мы знаем, что он должен быть. Или она, уже резко добавила Лагуэрта. Кто-то должен был что-то видеть. Об этом говорят улики. Поэтому сосредоточимся на данном направлении, а за соломинку пусть хватаются парни из Броуарда, окей? Сделала паузу, чтобы смешок успел прокатиться по залу. Тем не менее, офицер Морган, я была бы благодарна, если бы вы продолжили расспрашивать проституток. Они вам доверяют.
Господи, а она хороша! Увела всех от идеи поразмышлять над предложением Деб, посадила Деб на место и вновь сплотила всю группу под своим началом шуткой о нашем соперничестве с округом Броуард. И все несколькими простыми словами. Мне хотелось аплодировать.
Если не считать, конечно, что я-то в команде бедняжки Деборы, которую только что растоптали. А она открыла было рот, потом закрыла, стало видно, как работают ее челюстные мышцы Деб старалась придать лицу нейтральное выражение. По-своему неплохой спектакль, но, по правде, очень далеко от уровня Лагуэрты.
Остаток встречи прошел без сенсаций. Больше говорить было не о чем. Поэтому вскоре после того, как Лагуэрта мастерски опустила Дебору, встреча закончилась, и мы снова оказались в холле.
Черт бы ее побрал! бормотала Дебора вполголоса. Черт, черт, черт!
Согласен, кивнул я.
Она сверкнула глазами:
Спасибо, братец! Из тебя помощник
Но мы же договорились, что я не буду вмешиваться. Чтобы вся слава досталась тебе.
Ничего себе слава! Да она из меня сделала идиотку! прорычала Деб.
При полном к тебе уважении, дорогая сестрица, ты сама помогла ей.
Она посмотрела на меня, по сторонам, раздраженно вскинула руки:
А что мне было говорить? Официально я даже не в команде. Я здесь только потому, что капитан велел допустить меня к работе.
Но не сказал, что они должны тебя выслушать.
Они и не слушали. И не будут, с горечью сказала Дебора. Вместо того чтобы помочь мне попасть в убойный отдел, это дело убьет мою карьеру. Я закончу жизнь официанткой.
Всегда есть выход, Деб.
В ее взгляде почти не осталось надежды.
Какой?
Я послал ей самую ободряющую и стимулирующую улыбку:
Найти фургон.
Вновь услышал я свою дорогую сестрицу только через три дня она редко выдерживает так долго без общения со мной. Деб пришла ко мне на работу в четверг сразу после ланча. Вид у нее был мрачный.
Я нашла его.
Я не понял, что она имеет в виду.
Что нашла, Деб? Фонтан слез?
Фургон. Фургон-рефрижератор.
Отличная новость! Почему же у тебя такой вид, будто ты ищешь, на ком оторваться?
Потому что так и есть, ответила Деб и швырнула на стол несколько скрепленных листов. Посмотри.
Я взглянул на первую страницу:
Ого! Сколько всего?
Двадцать три. За последний месяц заявлено об угоне двадцати трех рефрижераторов. Парни из транспортного управления говорят, что бо́льшую часть из них топят в каналах, чтобы получить страховку. Никто особо не давит насчет их поиска. Поэтому никто и не напрягается.
Добро пожаловать в Майами, подытожил я.
Дебора вздохнула, забрала у меня бумаги и рухнула в кресло, как будто все силы разом покинули ее.
Я просто не смогу самостоятельно проверить все фургоны. На это уйдет несколько месяцев. Черт возьми, Декс, что же нам теперь делать?!
Извини, Деб, покачал я головой. Теперь нам осталось только ждать.
И все? Только ждать?
Именно.
Так и случилось. Две недели так и было. Мы ждали. А потом
Глава 9
Я проснулся весь в поту, не понимая, где нахожусь, но с полной уверенностью, что вот-вот должно произойти новое убийство. Скользя по городу, точно акула вокруг рифа, преступник ищет следующую жертву. Уверенность моя была настолько сильной, что я почти слышал специфический хруст клейкой ленты. Он где-то здесь, ублажает своего Темного Пассажира. Во сне я медленными кругами уже плавал с ним, с этим призраком тигровой акулы.
Я сел на кровати, сбросил скомканные простыни. Будильник показывал 3:14. Четыре часа прошло с тех пор, как я лег спать, а такое впечатление, будто я сутки тащился по джунглям с пианино на спине. Потный, изможденный и отупевший, не в состоянии сформулировать простейшую мысль. Но при всем том я чувствовал, что где-то рядом что-то происходит без моего участия.
Нынче ночью мне больше не заснуть. Я включил свет. Холодные влажные руки дрожали. Вытер их о простыню. Не помогло простыни были такими же влажными. Спотыкаясь, я пошел в ванную вымыть руки. Долго держал их под струей воды. Из крана текла теплая вода комнатной температуры, и на мгновение мне почудилось, будто я мою руки кровью и вода стала красной. Всего на секунду, в полутьме ванной, вода в раковине стала кроваво-красной.