Тебя, пожалуй, научишь! Макар, судя по всему, с трудом сдержался, чтобы не выругаться. Меня самого кто бы раньше научил! Надо с греком вначале поговорить, может, и выясним, с какого перепуга его сюда, как порося в мешке, притащили да нам подбросили. А там и решать будем.
Грек Тимофею вроде как не чужой, кивнул Мишка. Он его когда увидел, в самом деле обрадовался, как родному. Пьяный-пьяный, а тут трезветь начал. Думаю, пусть он поговорит с мальцом, пока не до конца в себя пришел, а мы с тобой послушаем. Медведь же его к нам не просто так прислал
Грек и правда уже почти протрезвел, но зато теперь маялся жестоким похмельем, судя по бледной физиономии и тому, как зябко он кутался в свой тулупчик, несмотря на жарко натопленную с утра печь.
«Сколько же он пил-то, если не заметил, как его через болото тащили, и вообще не помнит дорогу? Черт, и налить ему сейчас нельзя, а надо бы как бы его белочка не стеганула тогда расспрашивать и вовсе некого станет. Интересно, Юлька с таким явлением, как алкогольная абстиненция, справится? Ладно, будем надеяться, продержится с полчаса, а потом и нальем не звери же»
К счастью, пока что симптомов помутнения рассудка у Феофана не проявлялось. Напротив, он оглядел присутствующих настороженно и изучающе. Когда разведчики, повинуясь Мишкиному приказу, вышли за дверь, Феофан дернулся то ли поклониться, то ли подойти к столу, где сидел Мишка с наставниками, но передумал, нарвавшись на взгляд Немого, и замер на месте. В его нынешнем состоянии любые резкие движения наверняка причиняли немалые мучения: Ратников пару раз в жизни имел опыт подобного погружения в эту нирвану и хорошо помнил ощущения, когда обстоятельства из нее резко выдергивают. А в данном случае обстоятельства сами по себе любого закоренелого трезвенника-язвенника заставили бы вспомнить о выпивке.
Хотя при взгляде на Андрея Феофана заметно передернуло, присутствие Тимки немного выправило ситуацию взглянув на него, грек не то чтобы расслабился, но как-то успокоился и взял себя в руки. И, оправдывая Мишкину надежду, что с мальчишкой он станет разговорчивее, обратился к Кузнечику:
Так, значит, вот куда вы с дедом подались А сам-то Гордей где? Небось, в мастерской?
Тимка сник, словно с разбега нарвавшись на неожиданное препятствие, и опустил голову.
Нету деды Кабан его в лесу задрал, шмыгнул он носом. Меня разведчики спасли
Вот оно как Феофан тяжело вздохнул, вытер лоб, поклонился присутствующим и машинально пошарил рукой у себя на поясе, потом поднял взгляд на Макара, видимо, выбрав его в качестве главного:
Благослови вас Господи за Тимофея нашего, что пропасть ему не дали! Мишка почувствовал, что грек их сейчас благодарит за спасение не боярича, а конкретно вот этого вихрастого пацаненка. А Гордей Стало быть, судьба Помянуть бы? в голосе грека не слышалось и тени просительного заискивания скорее просьба уважить погибшего. У меня при себе сумка была, там фляга. С кальвадосом. Прикажи принести, мил человек, уважь Гордей того стоил. Мастер был от Бога и опять Феофан не лукавил, говорил искренне. Похоже, смерть Тимкиного деда его огорчила настолько, что он на какое-то время забыл опасаться за свою дальнейшую судьбу.
Эта? Мишка пододвинул к себе лежавшую на лавке сумку грека, которую вместе с его остальными вещами разведчики принесли в кабинет перед началом разговора. Собственно, кроме фляги да нехитрой закуски в виде луковицы и куска сала с хлебом, завернутых в чистую тряпицу, ничего интересного в вещах Феофана не нашлось, что укрепило Мишкины подозрения эвакуация проводилась спонтанно и в спешке. Про это он и спросил, доставая кружки, пока грек, приняв из его рук свое сокровище, вытаскивал пробку:
Гляжу, в дорогу-то наспех собирался? Что так? и кивнул Тимке. Пододвинь скамеечку дядьке Феофану вон у стены стоит.
Мальчишка кинулся выполнять указание, а грек горестно махнул рукой.
Так разве ж я собирался? К виноделу новому собирался, было дело, с собой десяток кувшинов взял, но мы их, кажется, там и того сокрушенно развел он руками.
Подумал ещё и с надеждой поглядел на Макара:
А может, и не того? Может, послать туда, а? Не должно быть, чтоб мы вдвоем столько Охране-то из бочонка наливали. Или Медведя попросить, чтоб послал.
Может, и пошлем, хмыкнул Мишка и кивнул на расставленные кружки. Наливай, помянем мастера.
Феофан с некоторым сомнением посмотрел на Мишку, потом покосился на Макара и осторожно спросил:
А не рано ли, юноша? Сие питие крепкое зело.
Знаю. А потому мне чуть плесни, только ради уважения. Да и себе много не наливай разговор-то мы только начали. А вот Тимофею и впрямь рано. Молитвой деда помянет.
Мишка, все это время не упускавший из внимания мальчонку, с одобрением отметил, что Тимка готов всячески защищать и опекать своего Фифана. Вот и сейчас он только шмыгнул носом и перекрестился, но смолчал и остался стоять за плечом грека.
Выпили молча. Феофану заметно полегчало, во всяком случае, лицо приобрело некоторый румянец, а взгляд ясность. Зажевав куском сала живительный глоток, он с тоской посмотрел на флягу, но от дальнейшего лечения воздержался.
Да-а Строго тут у вас поставлено, обернувшись к Тимке, он притянул его за плечи к себе поближе. Я сразу так и понял, когда вы с дедом пропали, что без Медведя не обошлось, и Мирон тоже, похоже, уже догадывается вздохнул он. Правда, обвинять впрямую не решается, но лютует сильно, а дней десять последних и вовсе мечется.
Из-за этого тебя Медведь сюда привел, да?
Тимка осторожно потерся щекой о плечо грека и убежденно добавил:
Тут тебя Мирон не достанет! А теперь и подавно! Тут охрана знаешь какая?
Да уж вижу, что охрана, серьезно кивнул грек. Это из-за тебя, что ли?
Не, помотал головой Тимка. Тут вообще так. Это потому что крепость воинская.
Что крепость, я вижу Только чего сия крепость охраняет? У нас понятно слободу, задумчиво проговорил он, рассуждая сам с собой. Боярина нашего тоже охраняют. Так он боярин, ему положено. А тут кого?
Так вот же боярич! Тимка указал на Мишку. Сотник наш. Он тут самый главный!
Главный?
Грек перевел взгляд на молодого сотника, потом поглядел на Макара. Осторожно покосился в сторону Немого, подумал с минуту-другую о чем-то и, наконец, спросил:
Да уж вижу, что охрана, серьезно кивнул грек. Это из-за тебя, что ли?
Не, помотал головой Тимка. Тут вообще так. Это потому что крепость воинская.
Что крепость, я вижу Только чего сия крепость охраняет? У нас понятно слободу, задумчиво проговорил он, рассуждая сам с собой. Боярина нашего тоже охраняют. Так он боярин, ему положено. А тут кого?
Так вот же боярич! Тимка указал на Мишку. Сотник наш. Он тут самый главный!
Главный?
Грек перевел взгляд на молодого сотника, потом поглядел на Макара. Осторожно покосился в сторону Немого, подумал с минуту-другую о чем-то и, наконец, спросил:
Так это ты, юноша, тут такой э-э режимный объект устроил? И кабинет этот он осторожно обвел рукой вокруг себя, тоже твой? Кто же тебя научил сему?
«Интересно, откуда он таких словечек нахватался? Вернее, на что ссылался их боярин, когда вводил им этот новояз? Вы на покойного отца Михаила и его книги киваете, а тут знания не христианские Впрочем, а кто сказал, что они языческие? Знания они знания и есть, сиречь наследие от древних. Аристотель тоже не христианин, однако же признается за авторитет. Но ловок, шельма, норовит повернуть разговор так, чтобы не мы ему, а он нам вопросы задавал. Ну уж нет, обобьется. А светскую беседу и мы вести умеем»
Было кому учить, кивнул Мишка и усмехнулся уголком рта. Впрочем, хороших учителей много не бывает, если желание учиться есть. На том стоим и стоять будем. Только ты сам сказал, охрана положена боярину, а у вас Слободу охраняют. И что в той вашей слободе такого, что ее охранять требуется не хуже боярина?
Коли учен, то, может быть, и слово такое слышал «тайна коммерческая»? прищурился Феофан. Вот она и есть.
«Тайна-то тайна. Только вот коммерческая ли? У Журавля на лице следы, по описанию похожие на пороховые. За болотом мы на огнестрел, слава тебе Господи, не нарвались, и никто из пленных ни о чем подобном даже не заикался, но такую тайну как раз в слободе и беречь. Тимка говорил, что грек ученый, а эта публика сейчас не может не знаться с алхимией. Чем черт не шутит? Узнать-то надо»
Коммерческая, говоришь? То есть торгуете и технологии от конкурентов таите? быстро спросил Мишка, с удовлетворением констатируя, что слово «технологии» у Феофана недоумения не вызвало. А порох тоже на продажу делаете или для себя только?
Да какая продажа! поморщился грек. Всего-то и удалось сделать горшочек маленький. Пыхает хорошо, но и что с того? Его ещё надо довезти до того места, где им пыхать. А как, если он у тебя в руках полыхнуть пытается. Только и получилось, что дверь в курятнике разнесло. А все от излишней поспешности боярину хотели угодить, видишь ли! Говорил я рассчитать надо Баб напугали, петуха пришибло, куры нестись перестали, да черт бы с ними порох зря извели! А его делать дорого: сколько трудов да трат даром, теперь все снова
Он вдруг запнулся на полуслове и застыл с открытым ртом, потрясенно уставившись на Мишку. Подумал немного, икнул и осторожно поинтересовался:
Про порох тебе кто рассказал? строго посмотрел на Тимку. Тимофей, ты? А сам откуда знаешь? Неужели до моей лаборатории добрались? Сколько раз говорил туда носа не совать! Без головы остаться можно
Не, нам тогда подсмотреть не получилось.
Тимка, вероятно, впервые слышал эти подробности и сейчас, несмотря на всю серьезность момента, наслаждался своей причастностью к тайне. И тут же попытался добыть ещё кусочек интересующих его сведений:
Так это от пороха в тот раз так бумкнуло? Мы только слышали, что ворота над речкой летали и петух на ту сторону плыть собрался, а от чего не знали. А такой бабах был! не сдержал мальчишка своего восторга. И ворота в щепу, они, правда, старые совсем были, а все равно здорово! А его трудно делать?
Мишка краем глаза заметил, как лицо Макара окаменело почти до состояния Андреева, а у Немого потемнели глаза; не приходилось сомневаться, что оба воина прекрасно оценили пассаж про выбитую дверь и «бабах» от маленького заряда, хотя ни один, ни другой о возможностях огнестрела понятия не имели.