Я что-то не заметила на ее могилке букетов.
Водяной растянул бледные губы, острые треугольные зубы в два ряда опасно сверкнули.
Не думаешь же ты, что я стану носить букеты ведьме, которая прокляла мое озеро?
Прокляла? тупо повторила я.
Источники умирают, осталось лишь два. Еще несколько лет, и пруд превратится в болото, а потом и вовсе пересохнет. А я умру вместе с ним. Если бы она прокляла меня самого, мне было бы легче, но я наблюдаю, как умирает все, что мне дорого, а это гораздо, гораздо хуже. Это подло!
Жабры на его шее затрепетали, вода вокруг торса забурлила.
Может, я смогу помочь, неуверенно пробормотала я. Но, видите ли, я новенькая, еще не разобралась, что к чему
Водяной стремительно приблизился, я чувствовала его дыхание на лице, смрад тины стал невыносимым.
Если ты поможешь мне, Василиса, я так тебя вознагражу, как ты и мечтать не смеешь!
Ну, так я пойду? Поищу заклинание, да и вообще, столько дел Я пятилась назад, как испуганный рак; почувствовав под ногами твердую землю, с облегчением вздохнула. Не глядя сунула ноги в сланцы. Сгребла цветы, воткнула в середину букета кувшинку. На гладкой поверхности черного валуна красные розы смотрелись бы куда лучше, но что уж есть.
До встречи, Василиса! Водяной поднял руку, между пальцами натянулись светлые перепонки.
Пока-пока.
Я положила букет на могильный камень и побежала домой. У забора оглянулась пруд виднелся вдали, солнечные зайчики плясали по воде. Кореней исчез, но запах тины будто въелся мне в кожу.
Я взбежала вверх по лестнице, на ходу сбрасывая одежду, забралась в душ, включила воду на полную мощность. Пар поднимался, заполняя душевую кабинку, как туман. Я выбрала цитрусовое мыло с ядреным ароматом, растерла кожу жесткой мочалкой.
Если снимешь проклятие, прошептал булькающий голос водяного совсем рядом, я дам тебе живой воды.
Подпрыгнув от неожиданности, я с грохотом раздвинула створки душа, выскочила наружу.
Ты хорошо выглядишь, ведьма, добавил он. Только я не понял, что за рисунок у тебя на копчике? Он не смывается?
Я протянула руку, выключила душ, и в ванне воцарилась тишина.
Вот гадство! выругалась я.
И как тебе этот водяной? Юлька откусила кусок пиццы, от которой в коробке остались лишь крошки, блаженно зажмурила глаза. Она будто бы совсем не удивилась моему рассказу.
Мечта логопеда, фыркнула я и на всякий случай плотнее закрутила кран над кухонной мойкой, ополоснув стакан от сока.
Симпатичный?
Дай подумать От него несет болотом, зубы акульи в два ряда, чешуя, перепонки, жабры Но харизма так и прет!
Понятно, водяного отметаем
Юля!
Ну а что, ты себе воеводу отхватила, я тоже хочу какого-нибудь волшебного мужика.
Никого я не отхватывала, он от меня шарахается, как кобыла от волка.
Слушай, а у водяного хвост или как?
То есть того, что я перечислила, тебе мало? Нужен еще и хвост? Я как-то не посмотрела, извини.
Встретила водяного и даже не посмотрела, есть ли у него хвост? Ты прям на себя не похожа! усмехнулась Юлька. Точно влюбилась в Ярика.
Не знаю. Не мой он типаж, протянула я.
Это да, подозрительно легко согласилась Юлька. Красивый, сильный, с работой
Что за работа мечом махать?
Воевода это, если по-нашему, кто главнокомандующий? Вполне почетная должность.
Сейчас у меня есть заботы поважнее: завтра прием у царя, присяга на верность, а меня, знаешь ли, даже в пионеры не принимали. Теперь еще водяной со своим проклятьем. А ведь он от меня не отстанет! Я теперь боюсь ванну принимать.
Юлька выставила указательный палец и пробасила:
Должок!
Он обещал мне живую воду.
И что ты с ней будешь делать?
Понятия не имею. Может, тыквы буду поливать, чтоб точно выросли, а то из меня агроном, как из тебя шпалоукладчица. Но для начала мне надо найти книгу-чудесницу. Пока тебя не было, я перебрала все барахло в шкафах бабули книжки так и не нашла.
Юлька выставила указательный палец и пробасила:
Должок!
Он обещал мне живую воду.
И что ты с ней будешь делать?
Понятия не имею. Может, тыквы буду поливать, чтоб точно выросли, а то из меня агроном, как из тебя шпалоукладчица. Но для начала мне надо найти книгу-чудесницу. Пока тебя не было, я перебрала все барахло в шкафах бабули книжки так и не нашла.
Я вздохнула и стала качаться на стуле по старой дурной привычке. Тут взгляд мой упал вниз, и я чуть не свалилась со стула. Я вытащила потрепанную книжку из-под ножки стола, тот слегка покосился, и пустая коробка от пиццы подъехала к краю.
Она! воскликнула я. На красной обложке черными, словно обугленными буквами было выведено: «Книжка-чудесница. Пособие для начинающей ведьмы».
Пока Юлька разбирала свои вещи и обустраивалась в соседней комнате, я плюхнулась на живот на широкой кровати ведьмы и с замиранием сердца открыла книжку. Не знаю, чего я ожидала каких-то спецэффектов, вроде вспышки пламени, магического света или хотя бы запаха серы, но никак не банального содержания с указанием страниц.
История ведьм, техника безопасности, основы зельеварения, пробормотала я себе под нос. Я как будто вернулась в институт. Раскрыв книгу наугад посередине, наткнулась на рецепт.
«Порча бытовая. Ингредиенты: две горсти семян подсолнуха, клок шерсти черного кота, три слезинки ребенка (лучше девочки до шести лет). Семена истолочь в ступе вместе с шелухой и спалить с шерстью, добавить в пепел слезы, тщательно перемешать. На вкус горчит, добавлять к сладкому. Результат на следующий день: дела путаются, все валится из рук, уныние и пустая трата времени».
«Приворот. Ингредиенты: ложка дикого меда, капля крови привораживаемого и капля крови клиента, яйцо жаворонка. Яйцо взбить в пену, скорлупу выбросить, осторожно смешать с медом и кровью. Выдержать трое суток в темном холодном месте, добавлять в чай, кроме шиповникового. Результат через шесть суток: неуемная тяга к заказчику, томление, плохой сон».
Пробежав глазами еще пару муторных рецептов с мышиными экскрементами и глазами змеи, я наткнулась на главу «Проклятия». Начиналась она не очень обнадеживающе для водяного:
«Сила проклятия зависит от потенциала ведьмы. У слабых и молодых заклинания, в том числе и проклятия, держатся пару месяцев. У опытных сильных ведьм проклятия могут переходить на весь род до седьмого колена».
Дальше вместо рецепта шла какая-то абракадабра, которую следовало произносить в спину проклинаемому, причем обязательно преисполнившись черной злобой.
А вот и про снятие проклятия! Я, воодушевившись, вперилась взглядом в мелкие строки: «Снятие проклятия относится к светлой магии. Осторожно! Возможны сильные головные боли, ожоги на руках, ломота в суставах, сыпь, обострение хронических болезней, нервный тик. Молодым ведьмам проводить этот ритуал крайне не рекомендуется».
И ни слова о том, как это самое проклятие разрушить!
Я захлопнула бесполезную книжку. Не диво, что Маргарита засунула ее под ножку стола. За триста лет бабуля небось запомнила, сколько семок и мышиных какашек брать для каждого пакостного зелья.
Я отбросила книжку в сторону, перевернулась на спину, изучая потолок, который, кстати, было бы очень неплохо побелить. В какой-то момент собственный дом стал моей идеей фикс. После аварии, которая унесла жизни родителей, я лишь однажды возвращалась в старую квартиру. Забрала фотографии, памятные вещи. Уже через месяц там жила другая семья фирма, где работал папа, предоставила квартиру другому ценному работнику. А я жила в институтском общежитии, потом кочевала по съемным квартирам и теперь нашла место, где могу пустить корни.
Но, похоже, нет смысла приводить дом в порядок я не смогу выполнить условия, составленные коварной бабкой. Кормить жабу и кота это пожалуйста, а вот колдовать, портить людям жизнь это не по мне, даже за тридцать золотых.
Я побоялась идти в душ, страшась снова услышать голос водяного, хватит того, что и на унитаз садилась с опаской. Прополоскав рот минералкой, заглянула к Юльке та спала, отрубившись на диванчике. Осторожно стянув с подруги тапки, я погасила свет, вернулась в свою комнату и юркнула в постель. Утро вечера мудренее. Может, я смогу как-то извернуться и все же заполучить этот дом себе.
Тяжесть могильного камня давит на грудь, не дает дышать, от холода кожа вся в мурашках. Сырой запах земли проникает в ноздри, острые корешки пронзают кожу, впиваются глубже, прорастают сквозь мое тело Я застонала и проснулась.
Кот сидел на мне и переступал передними лапками, выпуская острые коготки.
А ну брысь! рявкнула я.
Грех фыркнул и спрыгнул на пол, оцарапав мне живот.
Вот вредная скотина! Я села, и серый трупик мышки скатился с меня на пол. Спасибо, блин! крикнула я вслед исчезнувшему коту. Но больше так не делай!
Чего не делать? Юлька появилась в дверях с полотенцем на голове.
Это я коту. Я брезгливо взяла мышку за хвост через салфетку и выкинула в приоткрытое окошко.
Грех признал тебя хозяйкой.
Какое счастье, буркнула я.
Давай живее собирайся, Ярополк уже во дворе ждет.
Я мрачно протопала в душ, открыла вентиль на полную.
Водяной, слышишь меня? Я подождала с полминуты и уже собиралась залезать под водяную струю, когда услышала знакомое бульканье.
Слышу. Но не вижу пока. В его голосе сквозило явное сожаление.
Если будешь за мной подсматривать, я не стану снимать проклятие. И я ведь узнаю, если ты соврешь, я ведьма! Блефовать так блефовать.
Василиса, ты нашла способ расколдовать мой пруд?! В душе ощутимо запахло тиной и едва заметной сладостью кувшинок.
Возможно. Я скрестила пальцы за спиной. Все, кыш отсюда!
Понял, ухожу, согласился он и после паузы тихонько добавил: Я и вчера все рассмотрел.
Я вас всех ненавижу, вздохнула я, стащила через голову сорочку и шагнула под душ.
Через полчаса я спустилась вниз при полном параде: длинное черное платье, серебристые босоножки и клатч такого же цвета, волосы еще влажные, но я легкомысленно решила, что по дороге они как раз высохнут. С макияжем мудрить не стала тушь для ресниц и красная помада. Бабкин кулон лег в декольте идеально, устроившись в ложбинке меж грудей. Туда и уставился Ярополк, когда я подошла к нему. Воевода сегодня надел длинный синий кафтан, украшенный лентами, и его голубые глаза стали яркими, как васильки. В разрезах на рукавах виднелась белая рубаха, красные сапоги, расшитые золотом, посрамили бы любые лабутены, широкие плечи укрывал переливчатый серый плащ, закрепленный на ключицах искусной застежкой. Единственным диссонансом в роскошном облике были потертые ножны, которые цеплялись за черные бархатные штаны.