Мать твою! орёт Хлыщ. Прострелило! Только вроде поясницу вытянул и вот, на тебе!
Тебе повисеть надо, советует Сухов.
Ага, морщится разведчик, главное, чтобы на веревке не повиснуть.
Эй, там, внизу! кричит Винт. Завязывай трепаться! Курца ловите!
Парень валится с ветки как мешок с картошкой. Автомат в одну сторону, Курц в другую. Едва не зацепив колючую проволоку, парень падает прямо напротив забора.
Шмяк!
Курц охает и на удивление быстро вскакивает, спеша достать «семьдесят четвёрку» из грязи.
Живой? спрашивает Хлыщ.
Живой? спрашивает Хлыщ.
Угу, мычит Курц, пронесло.
Тогда левую сторону держи, разведчик вертит головой по сторонам, собак вроде нет.
Сухов и Курц вздрагивают, только представив, что в любую секунду из-за поворота может вылететь стая, а патронов почти не осталось.
Разойдись!
Митяй прыгает и уверенно приземляется. Сделав по инерции кувырок вперёд, чистильщик быстро приставляет приклад «ублюдка» к плечу. Следом прыгает Винт. Командир приземляется, мягко спружинив ногами. Распрямившись, Винт задирает голову.
Давай! чистильщик машет рукой Седому. Мы тебя поймаем! Только сначала РПК кинь. Седой бросает за забор пулемёт, который падает плашмя в жижу. Винт смотрит на Митяя, Курца и Тень. Так, становимся друг напротив друга. Митяй со мной, Курц с Суховым. Руки сгибаем в локтях, под прямым углом. За руки не берёмся! предупреждает Винт, заметив, что Курц и Тень сцепили пальцы в замок. Сломаете на хер! Представьте, что штангу на бицу держите! Седой, давай!
Ветка под чистильщиком заметно прогибается, трещит, раскачивается. Собаки смотрят, как человек, медленно перебирая руками за верхнюю ветку, продвигается вперёд. Пройдя над забором, Седой останавливается, смотрит вниз.
На счёт три! говорит Винт. Готовы? Напряглись? чистильщик смотрит на ребят.
Угу, кивают они.
Тогда раз! Два Винт не успевает договорить, как раздаётся громкий треск, ветвь обламывается у основания и Седой, ухнув, летит вниз.
Чистильщик падает в подставленные руки. Слышится: «Ёптить!», Седой сбивает бойцов, и группа валится на землю.
Все живы? спрашивает Винт.
До вроде все, отвечает Митяй, ощупывает сквозь ОЗК бицепсы, хорошо не порвал. Ну ты и кабан, Седой! Жрать меньше надо!
У сопливых забыл спросить! чистильщик кряхтя поднимается, стараясь не наступать на кровоточащую ногу. Бегать не смогу, но дойти смогу.
Оружие у всех цело? Винт протягивает РПК Седому.
Порядок! отзываются чистильщики. Что ему будет.
Тогда, шобла, двигаем, как ты сказал до ЦРП? Винт смотрит на Хлыща. Типа, там всё есть? Переждём и перекантуемся?
Ну да, тянет разведчик.
Молись, чтобы так и было! цедит Винт. А то с нашим БК, только матом отбиваться можно или камнями и палками.
Чистильщики вяло улыбаются. Отряд, вытянувшись в цепь, медленно продвигается вперёд, а им вслед, глядя сквозь в щель в заборе, улыбаясь и поглаживая по загривку здоровенного пса, смотрит выродок
«Нас словно загоняют куда надо, Сухов, как обычно следуя за Хлыщом, озирается по сторонам, к гадалке не ходи, собаки отстали не просто так, как и те твари тоже. Что же это за место, если даже они сюда носа не суют?»
Вопрос почти слетает с языка, но Сергей заставляет себя молчать, внимательно наблюдая за обстановкой. Сухов, сам не зная почему, молится, чтобы отряд успел дойти до зданий ЦРП прежде, чем скроется багровый солнечный диск, цепляющий верхушки деревьев, оставшихся позади.
Чистильщики идут по едва заметной грунтовой дороге, видимо протопанной до Удара тысячами ног и изъезженной сотнями машин. Теперь раны, нанесённые земле, затягиваются, а матушка-природа медленно, но верно отвоёвывает своё, пожирая щебень, сквозь который прорастают кусты. Справа и слева от дороги высятся длинные стебли пожухлой травы. Трава как трава, но только на первый взгляд. Сергей не сразу понял, что заставило его насторожиться, пока не рассмотрел, что некоторые стебли закручены как пружины и отличаются цветом от остальных, чем-то напоминая пятнистую раскраску некоторых насекомых.
Сухов оглядывается. Метрах в пятидесяти высятся иглы антенн бетонные столбы с нанесёнными краской красными полосками и опутанные, как паутиной, проводами растяжек. На первый взгляд кажется, что они разбросаны по полю хаотично, но если приглядеться, то становится понятно, что в их размещении прослеживается цель определённый порядок, продиктованный человеческим разумом.
«Один, два, три, четыре считает Сергей про себя, восемь, девять, десять»
Досчитав до пятнадцати, Сухов сбивается со счёта. Глядя на траву и редкие чёрные проплешины места, где травы нет, словно она выгорела, парень вспоминает разговоры в Убежище о вреде электромагнитного излучения и его негативном влиянии на человека.
«Так и электричества давно нет, думает Сергей, вроде и излучать нечему. Так почему местами трава не растёт?»
Сухов смотрит на Винта. Затем переводит взгляд на остальных. Седой, сильно прихрамывая, идёт четвёртым. За ним, постоянно озираясь и что-то шепча себе под нос, Курц, замыкающий Митяй.
«Курц дёрганый, нервный какой-то стал, размышляет Сергей, вспоминая, каким обычно выдержанным и молчаливым всегда был Роман, совсем на себя не похож. Да все мы как на иголках».
Парень, еле переставляя ноги, чувствует, как необъяснимый страх снова проникает в сердце. Точно отряд, миновав забор, пересёк невидимую границу мёртвых и живых. Причём живые, пусть и псы, остались позади.
Эй, Тень! Псс тихий окрик Винта заставляет Сухова снова обернуться. Спроси у грёбаного Сусанина, долго нам ещё идти, и что там с фоном? Пищалка-то у него только!
Сергей кивает. Ускорив шаг, он догоняет Хлыща. Окликает его. Разведчик оборачивается.
Чего тебе? неожиданно грубо кидает Хлыщ.
Винт спрашивает, Сухов пытается придать голосу твёрдость, скоро придём?
Антенну видишь, разведчик указывает на высоченную металлическую конструкцию, стоящую метрах в пятистах впереди, ориентир. За ней первая площадка, потом вторая, перед ней здания центра радиоперехвата. Так и передай Винту.
Не дожидаясь ответа Сергея, разведчик быстрым шагом идёт по дороге. Сухов возвращается к командиру.
Он сказал, Тень старается не смотреть в глаза Винту, доходим до вышки, и мы на месте.
Ну-ну, Винт качает головой, хотелось бы верить. Двигай за ним и глаз с него не спускай, чёт темнит он.
Сергей кивает. Поворачивается и ускоряется, стараясь идти метрах в десяти от Хлыща. Остальные чистильщики, кроме еле плетущегося Седого, переходят на быстрый шаг, в сотый раз мысленно прокляв день, когда они зашли в часть. Бойцы стараются не думать о моменте, когда сядет солнце и в «Гудке» воцарится ночь
Быстрее! Быстрее! Ещё быстрее!
Страх подгоняет лучше всякого «турбо».
Не тормози! торопит Винт ковыляющего позади всех Седого. На точке тебя перевяжем, обезболим и отдохнёшь!
Лучи налобных фонарей черкают по дороге, пока не исчезают во тьме, которая наступила так резко, словно кто-то вырубил свет.
Хриплое дыхание разносится в морозном воздухе. Бойцы движутся к сереющим зданиям, то и дело оборачиваясь, словно за ними снова гонится стая. В свете фонарей мелькают опоры антенн. Чем ближе ЦРП, тем больше их становится. Дойдя до развилки, чистильщики поворачивают направо. Едва поспевая за Хлыщом, бойцы закатываются на площадку, огороженную секционным бетонным забором. Зелёные и серые панели. Кажется, что тот, кто выбрал такой цвет, сделал это в насмешку. Задрав головы, чистильщики смотрят на нависающую над ними громаду угловатого четырёхэтажного кирпичного здания с плоской крышей. Рядом с ним стоит вытянутая приземистая «коробка» с четырёхскатной кровлей. За зданиями возвышается антенна, чья верхушка, утыканная «тарелками» локаторов, теряется во мраке.
Нам туда, Хлыщ кивает на распахнутую стальную дверь. Как зайдём, проходим через «вертушку», затем дальше. Подскажу на месте, что как.
Странно, что она открыта, морщится от боли Седой, вот, где выродок пригодился бы, запустили бы его сначала. Тварь долбаная, смылся, наверное.
Или псы схарчили, добавляет Винт, чё сейчас-то балаболить! Идти надо и всё!
Вот Хлыщ пусть и заходит, а мы посмотрим, Седой крутит пистолет в руках, я с этой пукалкой как голый. Проще палкой отбиваться.
Ага, лыбится Винт, в следующий раз я тебе биту подгоню.
Да пошёл ты! Седой окидывает взглядом Митяя, Курца и Сухова. А вы чего вылупились?! Давно не получали?
Ребята молчат. Только крепче сжимают оружие, точно боясь, что чистильщик отберёт его. Напряжение нарастает. Воздух буквально искрит от ненависти, сдобренной изрядной порцией страха. Молчание нарушает Хлыщ.
Я пошел, если всё по тихой, вернусь и скажу вам.
Погодь! Винт оглядывается по сторонам. Митяй! Держишь правый фланг. Курц, следишь за дверью! Тень, левый угол! Я пасу тылы. Хлыщ, чинишь Седого и только потом ныряешь в комплекс! Мне нужны все бойцы, а он еле ходит!
Какого лешего!.. злится разведчик, затем машет рукой и достаёт из нарукавного кармана аптечку. Ногу показывай! приказывает Хлыщ Седому.
Чистильщик, сопя, нагибается и быстро режет ножом ткань ОЗК на лодыжке. Хлыщ, подсвечивая себе фонарём, осматривает рану. Затем пробормотав что-то вроде: «Соплей-то развели! И стоило только из-за этого возиться», расстёгивает молнию на аптечке, достаёт из неё небольшой флакончик с надписью «йод», марлевые тампоны, бинт и начинает быстро обрабатывать ногу Седого.
Надеюсь, что они не бешеные, шипит чистильщик.
Ты сам кого хочешь заразишь! отшучивается Хлыщ. Скажи спасибо, что псы сухожилие не задели. Готово! разведчик, закончив перевязывать рану, втыкает шприц-тюбик в лодыжку бойца. Минут через десять бегать сможешь, Хлыщ, выдавив промедол, снимает ременную петлю с ноги Седого и заматывает изолентой разрез на бахиле ОЗК.
Хорошо, сука, пошла, лыбится Седой, отпускает.
Так, сестра милосердия, торопит разведчика Винт, всё уже?
Угу, бурчит Хлыщ, сам же просил.
Тогда вали быстрее! злится командир. А то мы здесь как банные листы к жопе прилипли!
Разведчик порывается что-то ответить, но передумывает. Затем, глубоко вдохнув, делает шаг вперёд, направляясь к комплексу. Дверь жалобно поскрипывает на ветру, словно плачет, поминая кого-то. Хлыщ, осторожно, держа СКС наготове, подходит к проёму. Замирает, чувствуя на себе взгляды чистильщиков, светит фонариком, и затем быстро заходит внутрь, словно канув в омут