Это не я держу меч.
Закрыв за собой дверь, Каден прошел по комнате, поставил на сундук фляжку и корзинку.
Я принес поесть, так что тебе не придется спускаться в зал к общей трапезе. Поешь, оденься и пойдем. Комизар нас ожидает.
Одеться? Во что?
Каден посмотрел на рубище из мешковины, скомканное на полу.
Нет, сказала я. Я надену твою рубашку и твои штаны.
Я переговорю с ним, Лия, обещаю. Но сейчас я просто делаю, что
Он сказал, что я должна заслужить такую роскошь, как одежда, но не сказал, как. Я сражусь с тобой за эти вещи, дразня его, я помахала мечом, описав в воздухе несколько кругов.
Каден замотал головой.
Нет, Лия. Это не игрушка. Ни к чему хорошему это не приведет, только поранишься. Положи, он разговаривал со мной, будто я была Астер, дитя, не сознающее последствий. Нет, хуже, он разговаривал со мной, как с пустоголовой принцессой, которая вообще ничего не соображает. Его голос звучал властно, снисходительно, в нем было больше венданского, чем когда-либо раньше. У меня в висках застучала кровь.
Мне и раньше доводилось махать палкой, заявила я. Что еще нужно уметь?
Сжав губы и широко раскрыв глаза, я посмотрела на меч удивленно, точно в первый раз.
А это рукоять, верно? продолжала я, трогая деревянное перекрестье. Я играла таким со своими братьями, когда была маленькой.
Я оглянулась на него и с вызовом подняла голову.
Струсил?
Каден усмехнулся.
Я тебя предупредил. Он потянулся за вторым прислоненным к стене мечом, но тут я сделала выпад, ударив его в икру.
Что ты делаешь? вскрикнул Каден, морщась. Он прыгал на одной ноге, поджав раненую. Мы же еще не начали!
Нет, начали! Ты первый начал, несколько месяцев тому назад! И я снова сделала выпад, нанеся удар по той же ноге сбоку. Каден схватил второй меч и выставил вперед, защищаясь. Он прихрамывал, морщась от непритворной боли.
Ты не можешь просто
Позволь мне кое-что объяснить тебе, Каден! я кружила вокруг него. Он поворачивался неуклюже из-за больной ноги, пытаясь держать меня в поле зрения. Будь у меня настоящий меч, ты уже истек бы кровью. Ты начал бы слабеть, да и вообще вряд ли еще держался бы на ногах, потому что своим вторым ударом я рассекла бы тебе икроножные мышцы и сухожилия и вскрыла крупные сосуды. Все, что мне нужно теперь делать, это заставлять тебя двигаться и с каждым ударом сердца ты терял бы кровь, пока не упал без чувств. Это случилось бы примерно сейчас.
Каден, моргая, растирал икру и одновременно удерживал меч, готовый отразить другие мои удары.
Проклятье, Лия!
Видишь ли, Каден, я, возможно, приврала немного. Вероятно, я была не совсем уж ребенком, когда в последний раз держала такую палочку в руках, и, вероятно, я с ней не просто играла. Не исключено, что братья научили меня играть нечестно, добиваясь преимущества. Может, они научили меня понимать, в чем моя слабость и в чем сила. Я понимаю, что вряд ли одержу полную победу над таким, как ты, зато легко смогу побить тебя по-другому. И, кажется мне, уже побила.
Пока нет, и он рванулся вперед, нанося быстрые удары, от которых я умудрилась увертываться, пока он не загнал меня в угол. Схватив меня за руку, в которой я держала меч, он пригвоздил ее к стене и навис надо мной, тяжело дыша. А теперь преимущество у меня. Он смотрел на меня сверху вниз, и его дыхание постепенно выравнивалось.
Нет, я стояла на своем. К этому времени ты уже истек кровью. Ты мертв.
Он вгрызался взглядом в мое лицо, губы. Его дыхание обжигало мне щеку.
Пока еще нет, прошептал он.
Я надеваю твою рубаху и штаны или нет?
Он со свистом втянул воздух сквозь сжатые зубы. Потом выпустил мою руку и, хромая, побрел к стоящему в углу стулу.
Не так уж сильно я тебя ударила, заметила я.
Несильно? он сел и закатал штанину. Чуть повыше сапога уже образовалась шишка с куриное яйцо. Я присела и осмотрела ее. Вид у нее был нехороший. Мой удар оказался намного сильнее, чем я рассчитывала.
Каден, я я вскинула голову и смотрела на него, не находя слов.
Ты все объяснила, вздохнул он.
И все же я не была до конца уверена, что он понял, почему я пришла в ярость или почему напала. Дело было не в одежде.
Каден, я в плену в городе, где тысячи людей ненавидят меня и таких, как я. Вчера Комизар унизил меня перед всем вашим Советом. Но от тебя подобное отношение я вынести не могу. Ты так до сих пор ничего про меня и не понял? Да, принцессы кое-что умеют, не только хлопать ресницами. Ты все, что у меня здесь есть. Мой единственный союзник.
Услыхав слово союзник, Каден прищурил глаза.
А как же Рейф?
Он-то тут при чем? Этот коварный сообщник принца, пожалуй, больше других хотел бы видеть меня мертвой его принц предает мое государство, предлагая союз твоему, а Рейф, помогая устроить эту сделку, преследует собственную выгоду. Все, что, как мне казалось, между нами было, осталось там. В прошлом. Для меня он тоже временное развлечение, романчик и уж никак не союзник. Если здраво рассудить, он для меня только досадная помеха.
Каден долго изучал мое лицо и наконец улыбнулся.
А ты судишь и впрямь на удивление здраво.
Я опустила глаза опухоль на его ноге надувалась на глазах.
Есть у вас в Санктуме ледник?
Каден фыркнул.
Мы же не в таверне у Берди, Лия, он доковылял до сундука, покопался в нем, извлек какие-то штаны и широкий кожаный ремень и бросил на койку. Думаю, это подойдет.
Я предусмотрительно подхватила с пола рубище из мешковины и, распахнув ставни, выкинула его в окно.
Jabavé! буркнула я ему вслед, решительно отряхнула руки и повернулась к Кадену. По крайней мере, одна проблема решена никогда больше я не обряжусь в эту колючую мерзость.
Я заглянула в корзинку, принесенную Каденом.
Что за срочное дело заставляет Комизара встречаться с нами в такую рань? спросила я, впиваясь зубами в круглую булку с сыром. На память мне невольно пришли публичные наказания в Морригане. Их всегда приводили в исполнение на рассвете. Что если Комизар все-таки не поверил в историю Рейфа?
Он уезжает на север, в провинцию Бальвуд. Тамошний наместник не явился на Совет скорее всего, это означает, что его больше нет в живых, так что надо разобраться, в чем там дело, ответил Каден. Но до своего отъезда Комизар намерен уладить кое-какие дела.
Уезжает. Это слово прозвучало музыкой новости лучше этой я не слышала за последние несколько месяцев. Правда, меня все же беспокоило, что за дела он собирается улаживать. Я доела свой завтрак, и Каден вышел из комнаты, давая мне одеться. Дверные петли снова пронзительно заскрипели, и я подивилась тому, как это их визг не разбудил меня, когда он уходил сегодня утром.
Как приятно было снова надеть свои башмаки, чистые. Да к тому же еще и на чистые теплые носки. Сегодня непременно с благодарностью назову Эбена, когда буду возносить вечерние поминовения теперь я неукоснительно возносила их каждый вечер, как бы заменяя Паулину. И мне казалось, будто я рядом с ней, по пути в Терравин, на пороге захватывающих приключений а не одна в чужой стране, в самом конце одного из них.
Как приятно было снова надеть свои башмаки, чистые. Да к тому же еще и на чистые теплые носки. Сегодня непременно с благодарностью назову Эбена, когда буду возносить вечерние поминовения теперь я неукоснительно возносила их каждый вечер, как бы заменяя Паулину. И мне казалось, будто я рядом с ней, по пути в Терравин, на пороге захватывающих приключений а не одна в чужой стране, в самом конце одного из них.
Мы дошли до развилки, ведущей к крылу Совета. Снова долго шли по лабиринту коридоров и через открытые внутренние дворы, пробирались по узким галерейкам без окон, где путь освещали лишь тусклые фонари, развешанные далеко один от другого.
Каден предупредил меня, что Санктум, который строили и перестраивали на протяжении веков, весь пронизан заброшенными подземными ходами, некоторые из которых оканчиваются тупиками и смертельными ловушками, поэтому я должна держаться к нему поближе. Некоторые стены могли бы поведать о том, как их разрушали. Время от времени из тьмы возникали кучи щебня. Вид у них было жуткий: одна в темноте казалась воздетой рукой, другая частью каменной головы, безучастно глядящей из стены, словно вечный заключенный. Попадались обломки мраморных плит с выгравированными надписями письмами из прошлого. Буквы осыпались, текли, как слезы. Но всё это были в первую очередь просто камни, не хуже других, и их использовали для строительства города использовали доступные ресурсы, как объяснил Каден. Все же, когда мы вошли в очередной тусклый проход, я что-то почувствовала и остановилась, притворившись, что завязываю шнурок на башмаке. Я прислонилась к стене. Биение. Предостережение. Шепот.
Может, я просто ошарашена зловещими тоннелями?
Джезелия, ты пришла.
Я так резко выпрямилась, что чуть не упала, потеряв равновесие.
Ты идешь? окликнул Каден.
Биение смолкло, но воздух стал ощутимо холоднее. Я посмотрела по сторонам. В коридоре раздавался только звук наших шагов. Да, я испугалась, только и всего. Каден двинулся дальше, и я поспешила за ним. Здесь была его стихия, так уверенно он шел по этому странному городу а я была сбита с толку. Каким же непривычным и чуждым должен был быть для него Терравин. Но не был.
Каден легко вписался в ту жизнь. Его морриганский был безупречен, а в таверне, заказывая эль, он держался непринужденно, как у себя дома. Не потому ли он был уверен, что и я так же легко войду в здешнюю жизнь, будто у меня никогда не было прошлого? Но я не такой хамелеон, как Каден, которому достаточно пересечь границу, чтобы превратиться в другого человека.
Мы поднялись по винтовой лестнице и оказались на чем-то вроде площади неказистой и угрюмой, как всё в Венде, вроде той, куда прибыли вчера. В дальнем конце я разглядела конюшни. Солдаты сновали туда-сюда с лошадьми. Под ногами вольно бродили куры, кудахча и уворачиваясь из-под конских копыт. Неподалеку от нас в загоне обреталась пара пятнистых свиней, а сверху, оглядывая площадь с насестов, оглушительно каркали во`роны вдвое больше размером, чем самый крупный ворон в Морригане. Издали я увидела Комизара он дирижировал руками, будто простой караульный, направляя в ворота какие-то возы. У этого главы государства, казалось, руки доходят до всего.