И что с исчезнувшими принцессами? Вы увидели, что их больше нет? спросил я, изо всех сил стараясь делать вид, будто совершенно не огорчен ее отказом учить меня новому трюку.
Я все-таки очень жадный: как бы ни сходил с ума от собственного могущества и явного переизбытка чудесных умений, а все равно всегда хочу еще.
«Их больше нет» очень точно сказано. Слишком точно, сэр Макс. Гораздо точней, чем мне хотелось бы. Видишь ли, когда я смотрю Верхним Зрением на умерших, я явственно вижу, что после смерти путь продолжается. Не всегда ясный и радостный, хотя именно у некоторых мертвецов я наблюдала такое победительное ликование, какое у живых редко встретишь. Но что касается пропавших девочек, когда я смотрю в их сторону, не вижу вообще ничего. Как будто их не только нет, но и никогда не было в Мире. Но они были, я не сошла с ума. Их существование даже подтверждено документами вот уж не думала, что однажды буду вынуждена хвататься за эти грешные бумажки как за последний аргумент! Может быть, дело и правда в их происхождении от грез, порожденных Красной пустыней? Но все-таки вряд ли. На своем веку я повидала немало людей, рожденных, скажем так, не совсем традиционным образом. Выдуманных, приснившихся, примерещившихся, превращенных, заново овеществленных при помощи магии, как твой приятель Трикки, созданных всего одним случайным заклинанием, как наша Базилио. Я не раз смотрела на таких людей Верхним Зрением, в том числе после их смерти. И до сих пор была совершенно уверена, что, по большому счету, разницы нет. Но, справедливости ради, с дочерями Красной пустыни и их потомками я до сих пор дела никогда не имела. Так что они и правда могут оказаться исключением. Но это я выясню в самое ближайшее время. Попрошу устроить мне личную встречу с великим халифом и с его ближней свитой. Посмотрю на девчонок вблизи. Но и ты тоже на них посмотри, сэр Макс. И вообще приглядывай за ними, как можешь.
Но как?! Совершенно не представляю, в чем может заключаться мой «пригляд». Всюду за ними ходить? Но их больше двухсот! И пока одни спят, другие гуляют по городу, а третьи окружают халифа. А я один.
Соглядатай из тебя примерно как из меня мать семейства, улыбнулась леди Сотофа. Будь даже тебя двести штук, а принцесса всего одна, толку все равно бы не вышло. Поэтому делай то, что тебе лучше всего удается: просто симпатизируй этим шиншийским девчонкам и желай, чтобы у них все было в порядке. Чтобы никто из них больше не пропадал. Твое желание неплохая защита, лучше доброй половины известных мне заклинаний, в этом я не раз убеждалась. Поэтому, собственно, позвала тебя на кружку камры и рассказала о своем смутном беспокойстве. Постарайся его со мной разделить. Если при этом девчонки тебе понравятся, будет совсем отлично. А если они окажутся не в твоем вкусе, беспокойся о них просто ради меня.
Да не вопрос, вздохнул я. Вот если бы вы попросили меня ни в коем случае не беспокоиться о принцессах, мне пришлось бы из уважения к вашей просьбе взять отпуск и устроить тур по куманским притонам. Возможно, хоть в одном из них сыскалось бы волшебное зелье, способное меня успокоить, не прибегая к отсечению головы.
Боюсь, ты питаешь необоснованные иллюзии, усмехнулась леди Сотофа. Не так уж они хороши, эти уандукские зелья. И тебя, в лучшем случае, просто усыпят. Но не хотела бы я оказаться подушкой, на которой будет лежать твоя голова!
Ну нам-то с вами того и надо. В смысле чтобы мое беспокойство о шиншийских принцессах ничем нельзя было унять. Можете на меня положиться: к моменту отъезда халифа с компанией, я как раз поседею. И у меня начнет дергаться глаз.
Спасибо, сэр Макс, серьезно сказала Сотофа. Я рада, что у девчонок теперь есть такая защита. Видишь, от растерянности я делаюсь суеверной. И хватаюсь за тебя, как юная лесная колдунья за старый передник, памятуя, что у бабки в этом переднике все всегда получалось, а значит, получится и сейчас.
Стать временно исполняющим обязанности передника вашей бабки это какая-то запредельно головокружительная карьера. Кто бы мне лет десять назад сказал.
Расставшись с леди Сотофой, я тут же отправился к резиденции шиншийских гостей; сложно сказать зачем. Некоторая наивная прямолинейность мне и правда присуща, но она обычно не переходит в глупость. То есть я и правда хотел увидеть шиншийских принцесс сейчас же, безотлагательно, как будто срочность что-то изменит. Но при этом вовсе не рассчитывал, что они всей толпой тут же вывалятся навстречу с криками: «Ура, сам сэр Макс пришел на нас поглазеть!» И застать принцесс гуляющими вокруг дома я не слишком надеялся: время-то уже позднее, а в округе нет ничего интересного, кроме собственно самого дворца.
Но тут мне, надо сказать, повезло. Две девчонки в широченных штанах стояли неподалеку от входа, который сейчас представлял собой совершенно удивительное зрелище: полукруглую дверь невидимого первого этажа оставили приоткрытой, в холле горел яркий свет, и все это вместе выглядело, как будто в темноте над самой землей повис сияющий огненный серп. Принцессы курили причудливо изогнутые трубки и довольно громко кого-то обсуждали: «Да ладно тебе задница толстая! Зато знаешь, какие он пишет стихи?..»
Я прошел мимо, не замедляя шага, чтобы их не смущать; девчонки не обратили на меня внимания, но, когда я, скрывшись за росшими неподалеку деревьями, быстренько стал невидимым и вернулся, чтобы рассмотреть их получше, одна как раз говорила: «даже тот голодранец, который только что прошел мимо, мог быть настоящим злым угуландским колдуном, как из книжек. Ты ему такая: «Доброй ночи, сладкий засранец!» а он такой зырк! и взглядом испепелил. Здесь вообще от каждого чего угодно можно ждать, представляешь? Но от этого почему-то не страшно, а весело. Я сперва не очень хотела ехать, а теперь так рада, что попала сюда!»
Из услышанного я сделал два вывода. Во-первых, я срочно хочу почитать все эти удивительные шиншийские книжки про нас, злых угуландских колдунов. А во-вторых, мне, похоже, все-таки придется всерьез заняться своим гардеробом. Настоящего модника из меня, хоть убей, не выйдет, но «голодранец» не совсем тот имидж, который мне жизненно необходим.
За «голодранца» я с девчонками поквитался: воспользовался преимуществами своего невидимого положения и обрушил на их головы дождь из мелких уродливых разноцветных жаб, которые, впрочем, еще в полете становятся цветочными лепестками, и уже в таком виде плавно опускаются на головы жертв. Этот умопомрачительный трюк мой друг Трикки Лай однажды разучивал по случаю очередного праздничного утренника для детей полицейских, а я оказался рядом и нечаянно запомнил заклинание. Да и кто бы на моем месте не запомнил, Трикки его раз сорок, наверное, повторил. Впрочем, заклинание оказалось чрезвычайно полезное: сэр Джуффин Халли, когда я опробовал на нем новое умение, был так шокирован, что чуть знахарей не позвал. Ну и девушкам оно очень нравится, я много раз проверял.
Вот и шиншийские принцессы завизжали сперва с перепугу, а потом от восторга. И обнявшись от избытка чувств, принялись скакать под этим лягушачье-цветочным дождем, в точности, как детишки на празднике, а ведь только что курили и обсуждали задницы, как взрослые, серьезные дамы. Но я заранее знал, чем дело кончится, меня не проведешь.
В общем, программу-минимум я выполнил: полюбил шиншийских принцесс всем сердцем не только этих двух, а сразу всех, оптом, чего мелочиться. Сердце у меня вместительное, втиснутся как-нибудь.
Я собирался еще какое-то время понаблюдать за курящими принцессами вдруг полюблю их еще сильнее или просто что-нибудь важное внезапно пойму но в этот момент мне прислал зов сэр Шурф и сообщил, что намерен безотлагательно усладить мой слух отборными шиншийскими оскорблениями двадцать третьей степени. Немыслимое искушение. Кто бы устоял?
Ранним утром следующего дня, то есть, примерно за полчаса до полудня я явился в Дом у Моста с целью пометить территорию. В смысле показаться на рабочем месте и спросить: «Ну, чего тут у нас?» Положа руку на сердце, это было необязательно. Никто не требует от меня приходить на службу к определенному времени; официально считается, что моя основная задача бродить по городу в поисках сновидцев, у которых появились проблемы. Точнее, просто дать самым удачливым из них мизерный шанс случайно наткнуться на меня.
В общем, я мог ходить, где вздумается, или просто досматривать какие-нибудь двадцать пятые сны, пока специально не вызовут. Обычно я так и делаю. Но после разговора с леди Сотофой у меня сердце было не на месте; я вообще куда более впечатлительный человек, чем следовало бы в моем положении. А поскольку ничего конкретного для спасения шиншийских принцесс от гипотетической, даже самой леди Сотофе не понятной опасности, я пока предпринять не мог, следовало срочно отвлечься от этой темы. Долгие размышления о проблемах никогда не шли мне впрок.
К счастью, чтобы полноценно отвлечься от чего бы то ни было, мне обычно достаточно просто явиться на службу. Такое уж это роковое место Дом у Моста. Переступил порог и, считай, пропал. В смысле встретил кого-нибудь из коллег, спросил, как дела, получил ответ, поинтересовался, не нужна ли помощь просто из вежливости, и очнулся полдюжины дней спустя в какой-нибудь лумукитанской[13] таверне без гроша в кармане, с подбитым глазом и тремя арестованными в пригоршне. Я хочу сказать, с работой мне все-таки очень повезло.
Правда, сегодня это везение было, я бы сказал, недостаточно ярко выражено. Не бросалось в глаза. В зале общей работы никого, а дверь в кабинет сэра Джуффина Халли плотно прикрыта. Такое случается нечасто, и недвусмысленно означает, что шефу сейчас не следует мешать. Но я был бы не я, если бы не послал ему зов и не спросил: «К тебе лучше сейчас не соваться или просто сквозняк надоел?»
Джуффин обычно мгновенно принимает решения, но на этот раз молчание затянулось на несколько секунд. Наконец он сказал: «Ладно, заходи. Может, у тебя получится поднять настроение Трикки, я в этом пока не преуспел».
Трикки Лай и правда выглядел довольно уныло. Таким я его, пожалуй, еще никогда не видел. Усталым, сердитым, растерянным, встревоженным, даже испуганным было, хотя нечасто, он все-таки очень уравновешенный человек. А сейчас сидел как в воду опущенный; не знаю, кстати, почему так говорят. По моим наблюдениям, тело, опущенное в воду, обычно становится гораздо более довольным, чем было на суше. Особенно если это достаточно теплая вода.