Я зашел в дорожный отдел полицейского участка, просмотрел записи.
На следующий день после столкновения Картер Джексон Холгейт в установленном порядке сделал заявление, в котором сообщал о том, что на пересечении Седьмой и Главной улиц в три тридцать пополудни совершил наезд на автомашину; что другая машина под номерным знаком ТВН 626 принадлежит Вивиан Дешлер, проживающей в «Мирамар Апартментс»; что у автомашины Холгейта поврежден передний бампер, стоимость ремонта оценивается в 150 долларов; что повреждение задней части другой машины «незначительное».
Я направился к «Мирамар Апартментс». Машина Дорис Эшли была на автостоянке.
Вскоре после двух девушка вышла из дома и своей семенящей походкой торопливо зашагала к автостоянке.
Улучив момент, когда она отвернулась, я завел мотор и поехал к супермаркету. Там я припарковал машину и вошел внутрь.
Войдя в супермаркет, Дорис взяла тележку, положила в нее несколько пакетов и двинулась к кассе.
Я подошел к кассиру и, понизив голос, спросил:
Слушай, приятель, нельзя ли в кредит?
Только наличными, покачал он головой.
На короткий срок. Я бы хотел
Он снова покачал головой:
Извините, мы никому не отпускаем в кредит. Даже самому президенту Соединенных Штатов. Только наличными. Если желаете рассчитаться чеком, другое дело. Обратитесь к управляющему. Но никакого кредита.
Даже на сумму не больше пяти долларов? настаивал я.
Он яростно замотал головой.
Подняв глаза, я увидел, что Дорис Эшли уставилась на меня, стараясь понять, что происходит. Она не могла слышать наш разговор, но видела, что кассир отрицательно качает головой, а я поворачиваюсь уходить.
Дональд! окликнула она.
Привет! ответил я с удрученным видом.
Дональд, подожди меня. Подожди, надо поговорить.
Она поспешила к стойке кассира.
Посчитайте, пожалуйста. Бросив перед кассиром двадцать долларов, она пошла к турникету и взяла меня под руку. Дональд, почему ты вчера сбежал?
Я испугался, что не совладаю с собой.
Как это понимать?
Я сказал то, что совсем не собирался говорить.
Ты о чем, о твоем прошлом? Ты мне ничего и не говорил.
He-а о твоих ножках.
А что в этом такого, Дональд? рассмеялась она.
Они красивые.
Дурачок! упрекнула она. Неужели я не знаю, что ножки у меня ничего? И они у меня не только для того, чтобы ходить, когда надо, помогают произвести впечатление а ты мне действительно понравился, Дональд. Ты был любезен, помог вывести машину.
Так ты не сердишься, что я
Я бы рассердилась, если бы ты вел себя иначе.
Пожалуйста, мэм, обратился к ней кассир. Три доллара и двенадцать центов. Вот сдача с двадцати.
Дорис шагнула за бумажным пакетом.
Помедлив ровно столько, сколько нужно, я сказал:
Разрешите? и подняв ее пакет, поднес к машине.
Поставь сзади, Дональд.
Я положил пакет на заднее сиденье и распахнул перед ней дверцу.
Что ты собираешься делать, Дональд?
Возвращаюсь в Сан-Франциско.
Повидал человека, с которым хотел встретиться?
Да.
Добился, чего ожидал?
Нет.
Садись, сказала она.
Я
Садись. Подвезу хоть на край города только на этот раз не выскакивай.
Я залез в машину.
Короткая юбочка Дорис приподнялась чуть выше края чулок. Но сейчас моя соседка не собиралась ее поправлять.
Она вывела машину с площадки стоянки, и уже на выезде перед моими глазами мелькнула долговязая фигура парня, сидевшего вчера за рулем «Форда». На сей раз он восседал в видавшем виды «Плимуте».
Мы вписались в автомобильный поток. «Плимут» следовал через четыре машины от нас.
Дональд, тебе одиноко, правда?
Может быть.
И тебе не хватает э-э женского общества?
Возможно.
Ты едешь в Сан-Франциско, Дональд, и там снова попадешься. Ты хотел чего-то здесь? Чего ты хотел найти работу в супермаркете?
Возможно.
И из-за того, что не получил, решил вернуться к прошлому Едешь в Сан-Франциско зачем?
Там есть люди.
Мужчина или женщина?
Женщина.
Молодая?
Не очень.
Симпатичная?
Да.
Знал ее до того?
До чего?
До того, как попал в беду.
Возможно.
Дональд, ты же знаешь, чем кончится. Тебе нужны деньги, вернешься к старым дружкам и не успеешь оглянуться, как снова попадешь туда.
Куда?
В Сан-Квентин. Она окинула меня долгим пристальным взглядом.
Я молча понурил голову.
Дональд, знаешь что?
Что?
Зайдем ко мне домой.
Что? встрепенулся я.
Мне нужно с тобой поговорить, заявила она. Расспросить кое о чем. Кто знает, может быть, сумею помочь. Есть хочешь?
Не очень.
Но ты же голоден.
Поесть не отказался бы.
Слушай, у меня в холодильнике чудесная вырезка. Я приготовлю, а ты посидишь и немного расслабишься. Ты, по-моему, на взводе, и это меня беспокоит. Не такой уж ты конченый, чтобы опять возвращаться к старому.
Ты ужасно много принимаешь на веру, возразил я.
Иногда нужно принимать на веру, особенно друг друга.
Я помолчал, глядя, как она ведет машину.
А сегодня они нравятся, Дональд?
Что?
Мои ноги.
Потрясающие ножки.
Дорис улыбнулась.
Мы молча ехали до самого дома. Она отыскала свободную площадку.
Краем глаза я увидел, как долговязый прижал свой «Плимут» к обочине дороги, в полуквартале от нас.
Я вышел из машины, обошел кругом и распахнул дверцу перед девушкой.
Освободив колени из-под рулевого колеса, она соскользнула на землю.
Возьми пакет с продуктами, Дональд.
Слушаюсь, мэм.
Дорис, поправила она.
Слушаюсь, Дорис.
Я взял пакет и захлопнул дверцу. Мы вошли в дом и поднялись на лифте.
Дорис направилась к квартире, вставила в дверь ключ и, войдя внутрь, сказала:
Будь как дома, Дональд. Хочешь выпить?
Пожалуй, нет.
Немного рановато, согласилась она. Сейчас приготовлю тебе хороший бифштекс.
Нет, стал возражать я, не надо. Я
Молчи, приказала она. Устраивайся поудобнее вот в этом кресле, а я примусь за бифштекс и буду с тобой разговаривать.
Я уселся в указанное мне удобное кресло.
Дорис расторопно передвигалась по квартире.
Овощей много не получишь, рассуждала она, зато будет чертовски вкусный кусок мяса, хлеб с маслом, картофельные чипсы и кофе Как больше нравится с кровью, прожаренный?..
С кровью.
Хорошо, одобрила она.
А ты? спросил я.
Я только что позавтракала, не так давно кроме того, слежу за фигурой.
Я тоже, сообщил я и прикусил язык.
Она рассмеялась, шутливо подбадривая меня:
Валяй следи, Дональд. Я не возражаю.
Сунула в розетку вилку кофеварки, бросила мясо на решетку и, подойдя ко мне, села на подлокотник кресла.
Ищешь себе дело, Дональд?
Ищу.
Может, сделаешь кое-что для меня?
Может, сделаешь кое-что для меня?
Что именно?
Есть работа.
С удовольствием.
Правда, как бы сказать несколько опасная.
Ради тебя готов рискнуть.
Дональд, да не отодвигайся от меня. Я не кусаюсь.
Боюсь.
Чего боишься?
Боюсь, чего могу наделать.
Чего ты можешь наделать?
Не знаю.
Дональд, тебе одиноко. Ты так долго был лишен женщин, что забыл, как с ними обращаться. Обними меня за талию. Ну вот так.
Она взяла мою руку. Я обнял ее за талию. Глядя сверху на меня, Дорис улыбнулась. Я обнял покрепче. Она соскользнула с подлокотника кресла и, усевшись мне на колени, обвила рукой шею. Прижалась губами к моим. Медленно раскрыв губы, обмякла в моих объятиях.
Через минуту снова заговорила:
Дональд, ты прелесть. Теперь будь паинькой. Я мигом. Надо посмотреть бифштекс.
Выскользнув из моих рук, пошла на кухню, взяла вилку с длинной ручкой, перевернула бифштекс на решетке, положила вилку на место и с затуманенным взглядом и томно раскрытыми губами вернулась ко мне.
В дверях зазвенел звонок.
На мгновение в глазах ее мелькнули неуверенность и испуг.
Нет, о боже, нет, прошептала она.
Звонок повторился.
Дорис подбежала ко мне. Схватила за руку, поднимая с кресла.
Скорее, Дональд, шепнула она. Спрячься в стенной шкаф. Побудь там. Всего несколько минут. Да скорее же!
Я изобразил тревогу.
Муж? спросил я.
Нет-нет. Я не замужем, дурачок. Это быстрей сюда.
Она подтолкнула меня к створке шкафа. Открыла ее. Шкаф был длинный, во всю стену. С одной стороны висела женская одежда, с другой раскладушка.
Я спрятался среди одежды, и она прикрыла створку шкафа. Я услышал, как открылась дверь, и мужской голос спросил:
Что поделываешь?
Варю кофе, смеясь, ответила Дорис.
Я расслышал, как он вошел и захлопнул за собой дверь. Шаги по комнате, потом мужской голос:
Гляди-ка, кресло-то теплое.
Конечно, теплое, снова засмеялась она. Сидела в нем. Я-то теплая, тебе ли не знать?
Знаю, обронил он.
Снова минутное молчание. Потом ленивый мужской голос:
Как поживаешь, Дорис?
Ездила вот за покупками.
Что новенького?
Пока ничего.
Похоже, ждать осталось недолго.
Ага.
Я слышал, как она ходит по кухне, до меня донесся аромат кофе. Стук чашки о блюдечко.
Заметила, повысили вознаграждение?
Какое вознаграждение?
Вознаграждение свидетелю. Вчера сто долларов. В сегодняшней газете двести пятьдесят.
О! удивилась она.
Повисло долгое молчание. Наконец мужчина спросил:
Так ты ничего не слыхала?
Конечно, нет, Дадд. Сразу бы сказала, если бы что новенькое было.
Снова молчание. Потом мужской голос:
Опасаюсь этой проклятой страховой компании. Если они начнут совать нос куда не следует, испортят нам всю музыку.
Думаешь, они продолжат расследование?
Если что-то заподозрят, будут копаться до скончания века, ответил он. А времени у нас в обрез. Корову надо доить, пока дает молоко. Что толку доить, когда оно кончится Что у тебя, черт возьми, горит?
Горит?
Да. Похоже, воняет горелым мясом.
О боже мой! воскликнула Дорис.
Я услышал ее быстрые шаги, потом мужской голос прорычал:
Какого дьявола! Что все это значит?
Запах подгоревшего мяса проник даже в шкаф.
Какого черта ты там делаешь? требовал мужской голос.
Совсем забыла, начала оправдываться она. Готовила бифштекс. Оставила на решетке и забыла, когда ты вошел.
Для кого готовила?
Есть захотела.
Кого ты пробуешь одурачить?
Никого. Готовила, и все. Могу я, черт побери, в собственной квартире поджарить себе бифштекс?
Послышались шаги. Тяжелые, властные, грозные. Затем мужской голос произнес:
Ладно, лапочка. Сейчас посмотрим. Погляжу сам, что тут у тебя происходит.
Раздался звук открывшейся и закрывшейся двери. Послышался голос Дорис:
Не надо, Дадд, не надо!
Стук тела, ударившегося о стену, вероятно, он ее оттолкнул.
Шаги приблизились к шкафу, где я прятался.
Я распахнул створки шкафа и вышел наружу.
Направлявшийся к шкафу крупный мужчина остановился как вкопанный.
Не меня ли ищете? спросил я.