Хана. Аннабель. Рэйвен. Алекс (сборник) - Лорен Оливер

Лорен Оливер

Хана, Аннабель, Рэйвен, Алекс: сборник рассказов

Хана

Глава первая

Когда я была маленькой, то зимой я больше всего любила кататься на санках. Как только выпадал снег, я договаривалась с Линой, и мы встречались у подножия Коренит-Хилл западнее Бэк-Коув. Вместе мы прокладывали путь сквозь мягкие горы свежевыпавшей муки. Изо рта у нас вырывались облачка пара, пластиковые санки беззвучно ехали за нами, а сосульки отражали солнечный свет, делая окружающий мир новым и незнакомым.

С вершины холма открывался потрясающий вид. Сначала тянулась размытая линия невысоких кирпичных зданий, сгрудившихся у пристаней. Сразу же за ними темнел залив и береговые острова с белыми шапками можно было легко рассмотреть Литтл-Даймонд-Айленд и Пикс-Айленд с его чопорной сторожевой башней. Вдалеке проплывали массивные патрульные суда. Они тащились по серой воде в соседние порты и направлялись в открытый океан, подмигивающий и танцующий у горизонта.

 Сегодня я доеду аж до Китая!  возвещала я трубным гласом, рассекающим тишину.

А Лина делалась белой, как снег, который налипал на ее выцветшую куртку, и шептала:

 Тсс, Хана! Тебя могут услышать!

Нам не полагалось болтать о других странах и даже знать их названия. Все эти странные, зараженные места превратились в достояние истории. Однажды они рухнули, охваченные хаосом и мятежами. А причиной стала болезнь амор деририа невроза.

Но у меня имелась секретная карта, которую я хранила под матрасом. Она была спрятана в одной из книг, унаследованных мной от дедушки. Регуляторы тщательно листали страницы, дабы убедиться, что ничего запретного там нет. Но карту они проглядели. Еще бы: я засунула ее в толстый детсадовский учебник адаптированное издание руководства «Ббс». Между прочим, на обложке не имелось картинки со стеной вокруг Соединенных Штатов, зато внутри была куча информации. Я и вообразить не могла, что мир настолько огромен.

 Китай!  снова орала я, чтобы поддразнить Лину и показать: я не боюсь ни регуляторов, ни патрульных, ни родителей.

Кроме того, здесь мы были одни. На Коронет-Хилл всегда так. Ведь он находится возле границы и рядом с домом Киллианов, в котором вроде бы водятся призраки зараженной пары. Их приговорили к смерти за сопротивление во время блицкрига. В Портленде хватает более популярных мест для катания.

 А может, я попаду во Францию. Я слышала, в Париже классно зимой.

 Хана!

 Шучу, Лина,  отвечала я.  Я тебя не брошу.

Затем я плюхалась на санки, отталкивалась и мгновенно набирала скорость. Порывистый ветер обжигал кожу, а деревья по обеим сторонам сливались в размытые пятна. Я слышала позади себя крик Лины, но ее голос заглушал свист вихря и безудержный смех, который рвался у меня из груди. Быстрее, быстрее! В висках стучал пульс, в горле саднило, меня переполняли ужас и восторг. Бесконечный простор и буруны сугробов вставали мне навстречу, когда склон холма заканчивался

Каждый раз я загадывала желание: я хочу взлететь в воздух. Пускай меня сбросит на землю, а потом я исчезну в ослепительном чистейшем сиянии и никогда не вернусь назад.

Но сани всегда замедляли ход. Они натыкались на что-то, скрежетали и останавливались. Я с неохотой отряхивала комья снега с перчаток и оборачивалась, чтобы посмотреть, как съедет Лина гораздо медленнее и осторожнее.

Как ни странно, именно об этом я мечтаю сейчас летом перед моим исцелением, когда могу наслаждаться теплыми месяцами в полной мере. Я будто качусь на санках с горы. Я стремительно лечу к сентябрю, к тому дню, когда мне больше не будет грозить амор делириа невроза.

И мне на миг делается страшно. Вскоре меня затянет в иной мир.

Прощай, Хана.

 Превосходно!  Моя мать едва прикасается к губам салфеткой и лучезарно улыбается миссис Харгроув, сидящей напротив.  Прелесть!

 Спасибо,  невозмутимо отзывается та, как будто она лично, а не ее повар приготовила трапезу.

К матери три раза в неделю приходит домработница, но до сих пор я не знала ни одной семьи, в которой была бы настоящая прислуга. А у мэра Харгроува и его семьи она есть. Девушки скользят по обеденному залу, разливая воду из серебряных кувшинов, наполняя блюда хлебом, подливая вино.

 А ты как думаешь, Хана?  мать поворачивается ко мне и многозначительно кивает.

 Превосходно,  послушно повторяю я.

Мать слегка прищуривается подозревает, что я над ней насмехаюсь. Это же ее любимое словечко в данном сезоне. Поведение Ханы на эвалуации превосходно. Количество набранных Ханой очков почти превосходно. Хану выбрали в пару Фреду Харгроуву сыну мэра! Не правда ли, превосходно? Ну, если не считать небольших недоразумений но в конце концов все уладилось

 В лучшем случае, посредственно,  небрежно бросает Фред.

Мэр Харгроув чуть не захлебывается водой. Миссис Харгроув ахает:

 Фред!

А он подмигивает мне. Я наклоняю голову, пряча улыбку.

 Я прикалываюсь, мам. Было восхитительно. Но, может, Хана утомилась обсуждать качество зеленой фасоли?

 Хана, тебе скучно?  обращается ко мне миссис Харгроув.

Она определенно не понимает, что ее сын подтрунивает над ней, и таращится на меня своими водянистыми глазами.

 Ничуточки,  бормочу я, стараясь придать голосу хоть немного искренности.

Я в первый раз ужинаю с Харгроувами, и мои родители целую неделю вдалбливали мне, как важно им понравиться.

 Не прогуляться ли вам с Ханой по саду?  заявляет мэр Харгроув, отодвигая стул.  До кофе и десерта еще несколько минут.

 Нет-нет!  вырывается у меня.

Незачем мне оставаться с Фредом наедине!

Он вообще-то симпатичный. Да и благодаря пакету информации, полученному от эвалуаторов, я хорошо подготовилась к беседам на интересные ему темы гольф, кино, политика. Однако я до сих пор нервничаю в его присутствии. Фред старше меня, он исцелен, и у него уже была пара. Все в нем от сверкающих серебряных запонок до волос, аккуратно ложащихся на воротник,  заставляет меня чувствовать себя девчонкой, глупой и неопытной.

Но Фред мигом встает.

 Отличная идея, Хана,  утверждает он и протягивает мне руку.

Я колеблюсь. Физический контакт с парнем здесь в ярко освещенной комнате, на виду у бесстрастно взирающих на меня родителей смущает меня. Но Фред Харгроув моя пара, значит, ничего не запрещено. В итоге Фред помогает мне встать. Ладонь у него сухая и куда более шершавая, чем я ожидала.

Мы покидаем обеденный зал и направляемся в холл, обшитый деревянными панелями. Фред пропускает меня вперед. Я ощущаю его взгляд, скользящий по моему телу, его близость и запах и мне делается неуютно. Фред большой. И он выше Стива Хилта.

Когда подобное сравнение приходит мне в голову, я злюсь.

Наконец мы выбираемся на заднее крыльцо, и я забиваюсь в угол, подальше от Фреда. Он не приближается, и я испытываю облегчение. Я прислоняюсь к перилам и смотрю на просторный сад, окутанный тьмой. Ажурные фонарики освещают ветви берез и кленов, шпалеры со вьющимися розами и клумбы с кроваво-красными тюльпанами. Доносится стрекот сверчков. В воздухе пахнет влажной землей.

 Как красиво!  восклицаю я.

Фред усаживается на перила, закинув ногу на ногу. Лицо его скрыто тенью, но я готова поклясться, что он улыбается.

 Мама любит возиться в саду. Наверняка ей нравится прополка. Честное слово, иногда мне кажется, что она нарочно сажает сорняки, чтобы потом их выдергивать.

Я не отвечаю. По слухам, чета Харгроувов состоит в тесных отношениях с президентом АБД, одной из самых сильных противоделирийных групп в стране. Неудивительно, что миссис Харгроув обожает вырывать с корнем ползучую поросль, позорящую ее владения. Подобного жаждет и АБД: полностью истребить болезнь порочное, извращенное чувство, которое не поддается контролю.

У меня появляется ком в горле. Я сглатываю и вцепляюсь в перила, находя утешение в их шероховатости и основательности.

Я должна быть благодарна. Вот что мне твердит мать. Фред красив, богат и вполне мил. Его отец самый влиятельный человек в Портленде, и сын будет его преемником. Но на сердце у меня тяжело.

Фред одет так же, как и его отец.

Мне вспоминается Стив его непринужденный смех, длинные загорелые пальцы, скользящие по моему бедру,  но я быстро прогоняю знакомый образ прочь.

 Хана, я не кусаюсь,  весело произносит Фред.

Я не уверена, действительно ли он приглашает меня к сближению, и поэтому предпочитаю оставаться на месте.

 Я вас не знаю,  отвечаю я.  И я не привыкла разговаривать с парнями.

Я вру как-никак мы с Анжеликой с головой нырнули в андеграунд, но Фред, разумеется, не в курсе.

Он разводит руками.

 Я открытая книга. Теперь твоя очередь, Хана.

Я отвожу взгляд. У меня скопилось много вопросов. Каким ты был до исцеления? Твое любимое время суток? Какой была твоя первая пара и что у вас не заладилось? Но они неуместны. И Фред, конечно, на них не ответит или выложит мне что-нибудь заученное и правильное.

Он вздыхает.

 А ты, Хана,  полнейшая тайна. Ты очень красива и умна. Ты любишь бегать, а еще ты была президентом дискуссионного клуба.  Он придвигается ко мне.  Вот и все, что мне известно.

 А больше и не надо,  с нажимом произношу я.

Уже вечер, но на улице по-прежнему жарко. Интересно, а что делает Лина? Скоро комендантский час, и она, вероятно, дома. Возможно, читает или играет с Грейс.

 Умная и красивая,  повторяет Фред.  И простая. Превосходно.

Опять это слово. Оно, как запертая дверь,  давящее, удушающее.

Меня отвлекает какое-то движение в саду. Одна из теней движется и прежде чем я обращаю на нее внимание Фреда, из-за деревьев выходит человек с армейским ружьем. Я инстинктивно вскрикиваю. Фред оборачивается и смеется.

 Не волнуйся,  усмехается он.  Дерека не надо бояться.

Я пожимаю плечами, а Фред поясняет:

 Дерек один из отцовских охранников. Службу безопасности усилили. Ведь  Он умолкает, не договорив.

 Что?..  напоминаю я.

Фред отводит глаза.

 Обычные сплетни. И они преувеличены,  отвечает он небрежно.  Но кое-кто считает, что движение сопротивления активизируется. Не все верят, что заразных,  он недовольно кривится,  уничтожили во время блицкрига.

Меня передергивает, как будто я сунула пальцы в розетку.

 Отцу, в общем, наплевать,  ровным тоном произносит Фред.  Но лучше перестраховаться, чем потом жалеть, верно?