Это же прима Малого театра! Да она даже в кино снималась!
Да? почесав рассеянно шею, я вернул документы со словами: Все в порядке, можете вернуться в автобус.
Почему-то девушка не последовала моему приказу, а подойдя к склону, стала пристально изучать уничтоженную колонну немцев в низине, особенно внимательно рассматривая все еще дымящуюся технику.
Проверив остальных гражданских, я остановился около младшего политрука, бывшего, оказывается, сопровождающим артистов от политотдела округа Матвеем Руссовым. Он молча прошел проверку, видимо, понимал, что возникать ему не с руки.
Вернув ему документы, я подошел к гэбисту, который привалился спиной к борту автобуса, спокойно ожидая моего приближения.
Документы, требовательно протянул я руку.
Получив требуемое, я удивленно моргнул, открыв слегка потертое удостоверение. Следа скрепки не было, у Руссова был след, а у этого подозрительного гэбиста не было.
Причина следования с артистами? спросил я.
Проблема была в том, что мы с Аделем не обговаривали подобную ситуацию, и кодовых слов, чтобы привлечь внимание погранца, распушившего хвост рядом с Ольгой, не было. Рядом стоял только боец с трофейным автоматом на плече. Ну и еще пулеметный расчет в шестидесяти метрах дальше по склону, вот и все. Получается, что положиться я могу только на себя. А немец, было видно, тренирован. Под гимнастеркой при каждом движении так и перекатывались мускулы.
Что-то не так? спросил липовый гэбист, видимо, уловив мое напряжение.
Да. Удостоверение фальшивое больше сказать я просто не успел, хотя хотел спросить, из бранденбуржцев он или из другого батальона мне пришлось уходить от удара локтем.
Фальшивый Алексей Чернов сработал профессионально, однако я ожидал чего-то подобного не зря в прошлой жизни тратил время на тренировки! ой не зря! и, извернувшись и еще больше сократив дистанцию, ударил лбом в переносицу. После чего сначала достал на мгновение «поплывшего» диверсанта левой в печень, сразу же выдал серию по корпусу и кувырком, оттолкнувшись от борта автобуса, ушел назад. Диверсант, прижавшись спиной к борту автобуса, медленно сползал на землю.
Не надо, остановил я Аделя, выхватившего ТТ из кобуры, и бойца, наконец скинувшего с плеча автомат. Я ему печень порвал. Ему минут десять осталось.
Что произошло? спросил Адель.
Немецкий диверсант собственной персоной. Понял, что я расколол его, и атаковал.
В это время немец, не удержавшись на ногах, плюхнулся на задницу и закашлялся, выхаркивая кровь.
Понятно. А то я, если честно, просто сообразить не успел. Извини, убирая пистолет обратно, виновато опустил голову погранец.
Девушка почему-то смотрела не на фрица, а на меня, пристально изучая, как я поправляю амуницию после драки.
Ждать, когда немец или кто он там гикнется, я не собирался. Достав из кобуры ТТ, спокойно подошел и выстрелил ему в грудь.
Что вы делаете, он же раненый! вскричала Лопарева. Ее, видимо, поразило, что я вот так хладнокровно пристрелил человека.
Заглянув в автобус, я велел ехать к колонне там скажут, куда встать а сам, подойдя к девушке, крепко ухватил ее под локоть и повел за собой, хотя тут вернее было сказать потащил. Адель, ничего не говоря, шел следом. Могила для погибших девушек уже была готова, сейчас они лежали на брезенте с восковыми лицами, у некоторых были потеки крови в ушах после контузии и там, куда попали пули.
Эти девушки ехали в один из госпиталей, но попались немцам. Представляете, что им пришлось вытерпеть за день и ночь? жестко спросил я. Жалеть изнеженную актрису я не собирался.
Их убили?
Случайность, поморщился я. Мы не знали, что они были в одной из машин Черт! воскликнул я, подхватывая обмякшее тело Лопаревой.
Подскочивший Адель помог, подобрав упавшую шляпу, и я направился к автобусу, вставшему у полуторки.
Судя по всему, когда автобус подъехал к машине и распорядитель увидел, как из кузова в дорожную пыль вылетают инструменты и одежда, он остановил автобус и теперь носился вокруг Непейбороды, что-то вереща.
В чем дело? спросил я, подходя.
Да эти неандертальцы начал было поворачивающийся к нам распорядитель, тот самый живчик, как тут же воскликнул: Что с Ольгой?!
В обморок упала. Держите. Ваша девка, сами с ней и возитесь, передал артистку распорядителю. Из автобуса тут же выскочили артисты и помогли занести девушку внутрь. Старшина, о чем шум был?
В чем дело? спросил я, подходя.
Да эти неандертальцы начал было поворачивающийся к нам распорядитель, тот самый живчик, как тут же воскликнул: Что с Ольгой?!
В обморок упала. Держите. Ваша девка, сами с ней и возитесь, передал артистку распорядителю. Из автобуса тут же выскочили артисты и помогли занести девушку внутрь. Старшина, о чем шум был?
Да артисты мешают освобождать кузов.
Понятно. Что им надо, пусть забирают себе, инструменты могут закрепить на крыше автобуса, полуторку мы реквизируем. Заканчивай, я жду тебя у колонны.
Есть.
Не обращая внимания на возмущенные вопли распорядителя и недовольный ропот других артистов, мы с Аделем направились к могиле. Там уже ждало два десятка бойцов с винтовками у ног.
Девчонки только недавно надели форму, но похороны мы провели со всеми воинскими почестями. Даже с троекратным залпом, причем по живым немцам. Оставлять пленных я не собирался. Сказав речь и дождавшись, когда отзвучат залпы, я обернулся и едва не налетел на бледную Лопареву, которую поддерживала одна из артисток.
Извините, это было страшно смотреть на мертвых девчат.
Бывает пробормотал я и тут же крикнул одному из взводных: Иванов, командуй бойцами! Начало движения колонны ровно в десять. То есть через восемь минут.
Есть!
По машинам! скомандовал я.
Через несколько минут увеличившаяся на две машины колонна двинулась в сторону моста.
Как настоящие. Смотри, даже машину остановили для проверки, продолжая наблюдать за мостом, сказал Адель.
Вижу. Меня вот интересует, куда они свои машины дели и тела охраны.
Мы втроем уже минут двадцать наблюдали за немцами, пропускавшими через мост десяток машин с пушками. Видимо, какую-то артиллерийская часть.
Может, в реку сбросили? Течение тут неслабое, негромко предположил Бутов.
Вряд ли, подставиться этим можно. Скорее всего, отнесли в сторону и бросили. А грузовики спрятали вон в том кустарнике. Он высокий и большой, там самое место.
Может быть.
Пока мы наблюдали, взводные в километре позади нас освобождали машины от лишнего груза и оставляли под охраной пяти бойцов трофейную технику. Мы решили не привлекать к себе внимания, пока подъезжаем к мосту.
Артиллеристы уехали. Смотри, к мосту отделение бойцов подходит.
Вижу.
Через пару минут, когда одиннадцать стрелков подошли к первому посту, раздался многочисленный треск, как будто рвали бумагу Работали пулеметы и автоматы.
Суки, что делают! яростно воскликнул Адель. Рядом скрипел зубами Бутов.
Большие колонны пропускают. А такие мелкие уничтожают Теперь понятно, куда они дели тела охраны, в кустах они, пробормотал я, наблюдая, как шесть диверсантов в нашей форме по очереди уносят тела погибших в кусты и прячут их там.
Рядом продолжал яростно материться Адель, высказывая все, что он думает о немцах и что с ними сделает.
Ладно. Что надо, мы увидели. Наши уже должны были закончить с техникой. Нечего время тянуть.
Вернувшись к колонне, мы быстро описали происшедшее, вызвав волну ярости и злости у бойцов. Прежде чем залезть в кабину передовой машины, я бросил взгляд назад, где у автобуса стояла тонкая фигура девушки.
Поехали!
Через десять минут, двигаясь вдоль полотна железной дороги, мы подъехали к переезду и первому посту. Проблема была не в этом, а в том, что по пути к нам подсоединилась какая-то штабная колонна, выехавшая из-за небольшой рощицы. То, что штабная, точно там было штук шесть «эмок», пара грузовиков и два броневика охранения. Именно они меня и напрягли. Могут вмешаться, увидев, как русские убивают как бы русских. Надеюсь, Адель, ехавший на замыкающей машине, сориентируется вовремя.
Причем водитель головной «эмки» попытался вклиниться в нашу колонну, но водилы были строго проинструктированы и не дали этого сделать.
Стой! подняв руку, остановил нас невысокий крепыш в форме старшего сержанта НКВД. Документы.
Посмотрев, как от дота к нам направляется капитан НКВД, я достал из нагрудного кармана удостоверение и протянул его сержанту. Тот, изучив его, передал подошедшему капитану.
Почему отступаете? спросил он.
По приказу, ответил я, протягивая приказ.
Все в порядке, лейтенант. Можете следовать дальше, вернув бумаги, сказал капитан. Бумаги у меня действительно были в порядке.
Хлопнув по плечу Вятку, тискавшего одной рукой немецкий автомат, которыми мы вооружили всех водил, я велел ему трогаться.
Хлопнув по плечу Вятку, тискавшего одной рукой немецкий автомат, которыми мы вооружили всех водил, я велел ему трогаться.
Покачиваясь на шпалах и рельсах, мы въехали на деревянный настил моста.
Уф-ф, товарищ лейтенант, я уж думал, все, сейчас стрельба начнется, наконец выдохнул водитель. Посмотрев, как по вискам у него катятся капли пота, я только покачал головой. Выдержки у бойца не было, ладно хоть не спалил нас.
Приготовься, как начну стрелять, даешь по газам.
Хорошо, вытирая пот со лба, кивнул тот.
Когда до конца моста осталось двадцать метров, а сбоку показалась бетонная конструкция дота, я свистнул и, открыв дверцу, спрыгнул на настил, выстрелив в часового с винтовкой на плече, стоявшего у дверей дота. Почти сразу посыпались бойцы из кузова, а «газик», взревев двигателем, рванул вперед, освобождая дорогу для других машин.
Под прикрытием бойцов, ведущих огонь по зенитному окопу с ДШК, находившемуся метрах в сорока дальше, я быстро перелез через перила и ухнул под мост. Гранаты, засунутые за пояс, пребольно врезались в бок при падении, но я не обращал на это никакого внимания. Быстро добравшись до ближайшей амбразуры, заглянул и, отшатнувшись, достал первую колотушку. То, что в этом бункере диверсанты держали своих раненых и радиста, меня нисколько не обеспокоило, поэтому, по очереди выдернув запальные шнуры, кинул их в амбразуру. Раздавшиеся крики заглушили разрывы гранат.
Гранаты сюда! крикнул я, подскакивая к двери дота. Безрезультатно подергав ее, развернулся, подхватил две переброшенные мне гранаты и побежал вокруг. С другой стороны из амбразуры бил пулемет вдоль моста. Пользуясь тем, что пехотного прикрытия не было, я добрался до амбразуры вместе с одним из бойцов и начал кидать внутрь гранаты, боец тоже швырнул одну. В это же время я почувствовал, что что-то дернуло меня в районе живота.