Остаться здесь я решил до утра. Переться вечером через деревню, забитую немцами, не слишком разумно, тем более что и ночевать в таком случае придется неизвестно где. Так что просто упаковали все в одну коляску, оставив себе по немецкому автомату и по пистолету. Долго думал, как присобачить на руль мотоцикла гранаты, руки-то заняты и, если что, тянуться до гранат далеко, а на Веру надежды нет. По-быстрому не сделаем, а на соплях еще соскочит граната под колеса. Будем все иметь бледный вид. Пришлось распихать гранаты по нагрудным карманам кителя. Плюнул я на эти плащи, хотя штука очень удобная, от пыли точно защищает, но тогда до гранат не добраться. В нагрудные карманы запихали. Как раз вошли, по две штуки на лицо получилось. Деваться-то некуда, документы нам не предъявлять, а без гранат проще самим застрелиться. Единственное, что смог Виталик на руль приладить, это кобуру с «Наганом». Там между вилкой руля и баком места много. Я рулем покрутил во все стороны, вроде нормально, нигде не цепляется. Пока светло, мы раскидали и почистили оба автомата и пистолеты, надо же понимать, что в руках держишь, а то я их в целом виде только в кино видел, а в нецелом у знакомых черных копателей. Сам автомат оказался на удивление тяжелым, но легче, чем наш, и держать удобнее. Патронов, правда, в два раза меньше, и при стрельбе держать приходится только за цевье автомата, ну да ладно, нам в атаку не ходить. В нашем деле главное смыться вовремя.
Вот сейчас меня гложет одна мысль: не хватятся ли наших покойничков к ночи? А если хватятся, где искать будут? Допросить, конечно, можно было бы, а заодно и спросить, где они сестренку Веры закопали, но я думаю, что нигде, просто на поле где-нибудь выкинули или в такой вот перелесок. Мало их сейчас по полям и перелесками валяется? Да немерено. Мы же для них не люди. Так. Трава и то ценнее. Вот и у меня к ним сейчас такое же трепетное отношение, если не хуже, а допрашивать эту падаль это только Веру теребить. Сейчас пропала сестренка и пропала, девочка с этим уже смирилась.
В общем, срываться с места не стал, проблемы буду решать по мере возникновения. Со стороны поля ко мне не подойдут, а ночью немца в лес не загонишь. С этими мыслями и спать легли, вернее, Витальку уложил. Сам решил немного побдить, тем более что спать совсем не хотелось. Веру мы так и не будили, устроили только на коврике поудобнее да кителем ноги накрыли. Комары, мать их, так никуда и не делись, июль все-таки, но у меня с комарами все путем. Меня они почему-то совсем не жрут. Может, заразиться боятся? В полвторого меня сменил Виталик, и до четырех я нормально покемарил.
Командиру роты
полевой жандармерии
284-й охранной дивизии.
обер-лейтенанту Эриху Пауку.
Рапорт.
Докладываю Вам, что вечером 24 июля 1941 года в районе деревни Александрово пропал мотоциклетный патруль в составе обер-фельд-фебеля Ганса Ханна, обер-ефрейтора Эриха Шлоттера и рядового Пауля Дрешшера. Ввиду наступившей темноты поиски пропавших военнослужащих не производились. В 16.30 25 июля 1941 года в результате прочесывания лесного массива в районе села Александрово искомые были обнаружены убитыми. Униформа, оружие и мотоцикл военнослужащих похищены. Поиск неизвестных, уничтоживших мотоциклетный патруль, продолжается.
Командир первого взвода роты полевой жандармерии 284-й охранной дивизии лейтенант Вальтер Пантель.
25 июля 1941 года
В пять были уже на колесах и не торопясь, уступом, чтобы не засыпать пылью Виталика, катили по дороге. Веру я усадил с Виталиком, вооружив двумя «Наганами», одним заряженным и тем, что без патронов, чтобы набивала руку. Так и катились часа два. Прошли Верину деревню, потом лес и еще три деревни, забитые войсками по самое не могу. Хорошо, что я вчера на эмоциях к Вериному знакомому крестьянину не заскочил, как планировал. Угробил бы и себя, и Виталика, и ребенка, ну и десяток фрицев, а это не равноценный размен.
В третьей деревне был нужный нам поворот налево, в который мы и свернули. Дальше проще, второстепенная дорога. Немцы уже проснулись, но цепляться к двум незнакомым фельджандармам не рвались. Дорога здорово раздолбана. Здесь и следы гусениц, и воронки от бомб и снарядов. А, вон оно что! В сторонке бункер УРа, прикрывающий развилку дорог, и дымится еще. Вернее, не дымится, а так, какой-то дымок, как марево, подрагивает. Видно, напоследок огнеметами прошлись. Впрочем, разглядывать возможности нет, здесь бы в воронку не свалиться. Этот бункер не любили все кому не лень, а самолеты, похоже, летали как на работу. Перекрестку тоже досталось по полной программе, но его уже слегка восстановили, засыпав наиболее крупные ямы.
Памятка по охране советских военнопленных.
Командам охраны даются следующие основные указания.
1) Беспощадная кара при малейших признаках протеста и неповиновения. Для подавления сопротивления беспощадно применять оружие. В военнопленных, совершивших побег, стрелять без предупреждения с твердым намерением попасть в цель.
2) Любое общение с военнопленными, равно как и во время марша на работу и с работы, кроме отдачи служебных команд, запрещено. Строго запрещается курить на марше на работу и с работы, а также во время работы. Предотвращать любое общение военнопленных с гражданскими лицами и в случае необходимости применять оружие, в том числе и против гражданских лиц.
3) На рабочем месте также требуется постоянный неусыпный надзор немецкой охраны. Каждый охранник должен держаться на такой дистанции от военнопленных, чтобы в любое время иметь возможность применить оружие. Никогда не поворачиваться спиной к военнопленному.
Вообще-то я знал, что я наглый сын самки собаки, но не до такой же степени. Но все по порядку. Нам уже было пора на дневку. Свою норму по расстоянию мы выполнили и даже перевыполнили. Надо уже отдыхать, и помыться бы не мешало. Я только в кителе, а спарился уже и задолбался рулем крутить, особенно на разбитом участке дороги. А как там Вера? Она в дубленке и под брезентовым фартуком коляски. Голову мы ей, как и вчера Виталику, замотали бинтами, чтобы косы не торчали, и она как в парилке. Как только держится девчонка?
Вообще-то я знал, что я наглый сын самки собаки, но не до такой же степени. Но все по порядку. Нам уже было пора на дневку. Свою норму по расстоянию мы выполнили и даже перевыполнили. Надо уже отдыхать, и помыться бы не мешало. Я только в кителе, а спарился уже и задолбался рулем крутить, особенно на разбитом участке дороги. А как там Вера? Она в дубленке и под брезентовым фартуком коляски. Голову мы ей, как и вчера Виталику, замотали бинтами, чтобы косы не торчали, и она как в парилке. Как только держится девчонка?
На удивление, этот участок дороги был пустынен. Изредка только проносились встречные машины, обдавая нас клубами пыли. Здесь дорога восстановлена, причем засыпали ямы недавно, но уйти с дороги было просто некуда, слева было поле, а справа приличных размеров озеро. Пленных я увидел не сразу, вернее, не сразу признал. Человек сорок работали на дороге, и охраняли их вшивые шесть фрицев. Мы сначала их проскочили. Каюсь, тормознул. Как-то дико было осознавать, что такую толпу охраняют только шестеро. Двое, правда, на мотоцикле с коляской при пулемете. Причем все шестеро собрались у мотоцикла. Проехали мы метров сто пятьдесят, после чего я остановился. Разговаривать было не о чем. Если есть возможность убить шестерых немцев и освободить толпу пленных, то надо это делать, а не репу чесать. Мне пленные по большому счету на ухо не вперлись, но если они потом хотя бы десяток немцев грохнут, все польза.
«Седьмой», стреляешь после нас. «Третий». Останавливаемся, глушим мотики, не торопясь слезаем. Помни, мы для них мелкое, но начальство. Они, нас увидев, прихорашиваться начнут. Я начинаю слева, ты справа, учти, автомат закидывает вверх. Так что лучше бей короткими очередями. Коротко, патрона три-четыре, ты умеешь. Приготовив автоматы, развернулись и медленно покатили обратно.
Так и получилось. Я свалил четверых, с пулеметчиком во главе. Виталька двоих, они как раз от мотоцикла в сторону пленных направились, контролировать работу, типа. Неплохо я Витальку стрелять в свое время научил. Двоих завалил и не поморщился. Надо сказать, что пленные сообразили сразу, восемь человек с ходу рванули к нам. Сразу видно, инициативная группа. Среди них выделялся здоровенный, явно выше меня ростом, дядька. Мало того, что выше меня, так он в плечах раза в полтора больше. Меня он одним ударом завалит, если попадет, правда, это далеко не всем удается, но это к делу не относится. Пришлось тихим незлобным матом направлять энергию в нужное русло.
Командиры, сержанты и коммунисты, ко мне! Кто старший?
Вперед на полшага выступил невысокий коренастый парень в грязной нательной рубахе и с перебинтованной таким же грязным бинтом головой.
Организовать продолжение работы, а то начнут разбегаться, всех запалят! Выделить мне пять бойцов. Остальные быстро хватаете немцев и тащите на озеро. Там раздеваете и застирываете кровь на их форме, и сами искупайтесь.
«Третий»! Выдай китель, пусть тоже простирнут. Что стоим? Немцев ждем? Вашу мать!
Процесс пошел. «Коренастый» шустро убежал к остальным, и оттуда, так же бегом, прискакали пятеро. Четверых я тут же отправил на озеро отмываться, отстирываться и одеваться в немецкую форму. Добавил только, чтобы все, кроме сигарет, из карманов собрали и мне принесли. На пятого напялил каску, один из плащей и посадил в коляску за пулемет.
«Третий»! Дойди до стройки, проясни обстановку. Пусть работу изображают. Потом со старшим ко мне.
«Седьмой»! Вот Вера у нас в прострации. Слишком быстро у нас все происходит, не успевает девчонка. «Седьмой»! Душу твою невоспитанную! Сходи на озеро, скажи, чтобы те, кому подходит форма, побрились. Пусть надевают мокрую и вооружаются, и пришли ко мне самого здорового. Подожди, бритву возьми, и сама сполоснись и бинт сними.
Бритвенные приборы я специально вчера отдельно отложил, вместе с мыльно-рыльными принадлежностями. Классные бритвы, мне одна такая от деда досталась, а он с той войны привез. По пути смел все в один вещмешок, кинув в него пять банок тушняка из наших запасов, круг колбасы и почти полный каравай домашнего хлеба. Охранники тоже себе в еде не отказывали хлеб свежий. Вера своим несуразным видом напрочь сразила нашего псевдопулеметчика. Он чуть из коляски не выпал. Я бы тоже удивился, если бы впервые увидел Елену Прекрасную, одетую как огородное пугало, с чалмой на голове и с двумя «Наганами» в руках. Вера, если ее отмыть и переодеть, реально красивая девчонка.